Цитаты в теме «пропасть», стр. 8 ▷ Socratify.Net

Я прошла не одну — много разных дорог,
Я над пропастью шла, забывая о риске,
Я узнала, что мир и красив, и жесток,
А у счастья не взять гарантийной расписки.

Я сгорала в пожарах бессонных ночей,
Замерзала я в глыбах сомнений и боли.
Запирала себя на сто тысяч ключей.
И опять отпускала с рассветом на волю.

Я твердила себе, что душа умерла,
Что во мне не осталось ни искры желаний,
Что построю я замок себе из стекла,
Из осколков разбитых своих ожиданий.

И вокруг его стен посажу я цветы —
Пусть врачуют мою беспокойную душу.
А мятежные сны и безумство мечты
Мой хрустальный покой никогда не нарушат.

Научившись едва жить с собою в ладу,
Одиночества шалью укутавши плечи,
В мир разбитых иллюзий неспешно иду
Проверять — может, время действительно лечит.

Мужчина — это вольный ветер
Ты не целуй напрасно в губы
И не дыши так влажно в шею
Твои касанья губят г у б я т
А я — слаба и свято верю
В любовь и святость поцелуев,
В слова, что сказаны напрасно
Ну вот, ты снова нервно куришь,
Включая вновь свою запаску
Потом опять найдёшь причины —
Командировка всё такое
Ну что же сделать, ты — МУЖЧИНА,
Мужчин нельзя кормить любовью
Мужчина — это вольный ветер!
Холодный северный упорный
Его куда-то носят черти
Приносят — Ангелы покорным
Лишённым силы и уставшим,
Вдруг снизошедшим до Нирваны
И в складках нежности пропавшим
На незлопамятном диване
Твои касанья губят г у б я т
А я — слаба и свято верю
В твои безудержные губы
И ветром сломанные двери

Я не скажу, что люблю тебя,
Потому, что любить уже не умею
Но при встрече с тобой я теряю себя
И несу какую-то ахинею.

Ты не ангел и не мечта моя,
Но откуда я черпаю эту нежность
Может вредность, а может грубость твоя,
И в поступках мальчишеская небрежность

И я знаю, что ты сегодня уйдёшь,
Но в свободе своей ты ужасно милый
И опять на тысячу дней пропадёшь
Это мы с тобой уже проходили.

Ты не скажешь мне: «Я люблю тебя!»
Потому что любить уже не умеешь
Но скучаешь по мне, и ругая себя,
Ты признаться в этом себе не смеешь.

Дотронься до меня нет, не рукой
Рукою ты не сможешь — далеко
Дотронься сердцем прикоснись ко мне
И помолчим, как прежде в тишине

Ты помнишь точно так же, под луной,
Сидели и мечтали мы с тобой
Казалось нас не разлучат года
Как молоды же были мы тогда!

Куда же это время утекло?
Прозрачное, как чистое стекло
В ромашках — луг, и птицы — в синеве
Прошу тебя Ты прикоснись ко мне

Чуть-чуть теплом со мною поделись,
Останови мое движенье вниз
Не дай сорваться с краешка в обрыв,
Своим крылом от бед меня закрыв

И пусть разверзнут пропасть небеса,
Меня удержат милые глаза
Пожалуйста прошу не поленись -
Родной душой дотронься прикоснись.

Мне 35 лет. Всё погибло, всё! Какое я ничтожество! Лермонтов восемь лет как лежал в могиле! Наполеон был генералом! А я ничего в вашей проклятой жизни не сделал! Ничего! Вы погубили мою жизнь! Я ничтожество по вашей милости! Где я?! Где мои силы, ум, талант?! Пропала жизнь! [Обращаясь к жене] И ты здесь, хранительница очага в котором давно ничего не тлеется! Ложь, обман! Как я ненавижу тебя с твоими канарейками, борщами! Я знаю, тебе деваться некуда так же как и мне. Боже мой, каждый день видеть тебя, слышать твой голос, презирать тебя и себя, и знать, что никуда не деться! Куда мы все денемся, куда?!

Голодный тигр гулял по полю.
Так "на ловца и зверь бежит".
Забрёл на поле поневоле,
Чудак, без всяческих защит.

Даны, однако, богом ноги.
И должное тому отдать --
Не ведая пути-дороги,
Со страху им – бежать, бежать!

Беднягу-жертву до обрыва
Сумели ноги донести.
Любая пропасть хоть пуглива,
Обрыв лишь мог его спасти.

И понял, мешкать тут не надо.
Но, уцепившись за лозу,
Взглянул случайно -- ждал беднягу,
Другой голодный тигр внизу.

Два корешка лозу держали.
Две мышки подобрались к ней.
Грызть корешки мгновенно стали.
Нет ничего для них вкусней.

А земляника уж поспела...
Сумел одной рукой достать...
Ту вкусность, что она имела --
Блажен глагол -- не передать!

— Ёжик, ты чего такой кислый бродишь по лесу?
— Настроение упало…
— Где?
— Где, где… во мне…
— Так давай поднимем! — радостно воскликнул Мишка.
— Что упало, то пропало, раз пропало — значит испортилось. Ну и зачем мне нужно испорченное настроение?
— Тогда давай от него избавимся.
— Как? — грустно вздохнув, спросил Ёжик
— Проветрим голову и оно выветрится!
— Но если мы от него избавимся, то я совсем буду без никакого настроения…
— А я своим хорошим поделюсь с тобой, у меня на двоих хватит! — весело ответил Мишка.
Они долго гуляли по лесу, Мишка веселил друга, рассказывая ему смешные истории и Ёжик радостно смеялся в ответ.
«Как хорошо — думал про себя Ёжик, — что у меня есть такой замечательный друг, который может поделится хорошим настроением.»

Иногда стоит перевернуть этот мир вверх ногами. Не ради больших перемен и восторженного взгляда души, а просто так, от нечего делать. Проснуться в своей кровати, принять душ, а потом пойти и покорить Эверест. И станцевать на его вершине безумное танго со всеми ветрами, смеясь в пропасть неба. Или прочесть свежую газетку, выпить чашечку кофе и прикурить первую за день сигаретку от жерла действующего вулкана. Можно закрыть любимую книжку, зевнув, нелепо пошутить, наклониться, чмокнуть в нос дорогого тебе человека и, накинув на плечи парашют, выйти в дверь, пропарывающую воздух на высоте 800 метров над землей. Жизнь — огромна. Ее не вдохнуть, не ощупать, не впитать кожей, сидя дома и задумчиво перелистывая на мониторе красивые лица и заблудившиеся души случайных людей. Жизнь не стоит огорчений. И ограничений. Потому что когда некого любить — открываются все дороги, на которых жадные руки сжимают тонкие талии в танце под облаками, и с неба кричат о вечности птицы голосами забытых богов. Когда больше нечего терять — приходит бесстрашие. Когда заканчиваются слезы — начинаются улыбки. Иногда стоит просто так, на пробу перевернуть весь мир.

Тебе девятнадцать лет.
Ты играешь в пинг-понг, ходишь с друзьями в бар и болтаешь ногами, сидя на высоком табурете
Тебе девятнадцать лет.
Девятнадцать лет назад я одержал первую громкую победу на ринге и смеялся в лицо тем, кто печально мне говорил: «Первая победа — это и первый шаг к поражению "
Тебе девятнадцать лет и почти столько же тому парню, с которым я завтра выйду на ринг. Он сейчас рядом с тобой, а ты от меня далеко-далеко Огромная лестница в девятнадцать лет разделяет нас, сотни лестничных площадок — ринги, на которых каждый раз сначала я завоевывал право подниматься вверх и поднялся
Тебе нравится этот парень с покатыми плечами, уверенный в себе, главный соперник знаменитого Н. Это я — Н.
А мне бы хотелось перескочить через все пропасти и лестницы, играть с тобой в пинг-понг и любоваться твоими ногами, когда ты ими болтаешь, сидя на высоком табурете в баре
Неужели ты не понимаешь, что я не чувствую этой проклятой разницы, не понимаешь, что я девятнадцать лет, со дня первой победы, ждал тебя Нет, ты не понимаешь и не видишь меня, тебе девятнадцать лет.
Все, уже поздно, мне пора уходить, завтра бой. И я выиграю, обязательно выиграю, раз уж я так безнадежно проиграл.

Крокодил.

Мне стало известно:
Оно существует,
То тайное Царство,
Где джунгли ликуют.

И ночью глубокой,
Как юг черноокой,
Там плачет
Драконов Мать!

"О чём, Кровожадная,
Сердце тоскует,
И жертвы не радуют
Острый зуб?

О чём, Длиннолицая,
Враг твой ликует
Улыбкой проклятых,
Проклятых губ?

Неужто свершилось,
Что ты преклонилась,
И голову низко,
Как раб, опустила,

Что Ужасом Древним
Так долго звалась?
Неужто смеётся,
Презрением вьётся

Та лента из кожи,
Что с кожи Твоей?
Кто вырезал острым,
Как месяц округлым,

Как солнце горячим
Клинком Твою суть?
Скажи мне, Царица,
Неужто как птица

Ты больше не будешь,
Не будешь летать?"
"Оставь меня, путник,
В тиши каменелой

И дай поскорей умереть!
То солнце сгорело,
Что жизнь мою грело
Десятки безбедных лет.

То утро пропало,
Когда я узнала,
Что едет ко мне Человек!
То кровью застыло,

Что шкурой мне было.
И крыльев в помине нет!
Поверишь ли, путник,
Я стала добычей!

И страх не рождает
Мой больше лик.
Поверишь, проезжий,
Что ночь застилает

И скудно питает
И дух мой, и плоть..."
И плачет в глубокой,
Как юг черноокой,

В стране диких джунглей
Драконов Мать...И болью высокой,
Как смерть одинокой,
Её накрывает страх.

Достоинство человека измеряется не количеством тех, кто вьется вокруг него, когда он на самом пике удачи и успеха, но способностью помнить, кто протянул ему руку в час невзгоды. И даже если эта рука была выпачкана кровью или мокра от пота - неважно: тот, кто едва не сорвался в бездну, не будет допытываться, что за человек оттащил его от края пропасти.

Человек — это канат, натянутый между животным и Сверхчеловеком, — канат над пропастью.

толпы торопливых парижан устремились к метро, точно к глубокой пропасти, куда бросаешься, чтобы принести себя в жертву некоему сумрачному божеству.

Историк задним умом крепок. Он знает настоящее с тыла, а не с лица. У историка пропасть воспоминаний и примеров, но нет ни чутья, ни предчувствий.

Душа моя, душа В ком найти мне тебя, если в собственной груди я чувствую лишь пустоту, чёрно-алую, болезненную тишину, извращенно переворачивающую облака в глазах, жадно впитывающую стоны мира. Выжженную степь, отсветы далёких пожаров, стёртую с побелевшего виска испарину, кровь, страсть поцелуя и долгий ветер в волосах на краю мира, за шаг до пропасти. Или это и есть ты, душа моя?

Наши поступки могут вознести нас до небес и швырнуть в глубочайшую пропасть. Мы — дети наших деяний.

Все знают, что финансовая пропасть имеет много ступеней, но никто не знает, какая из них последняя.

Чем добрее душа
Тем сложнее судьба,
И иду, чуть дыша
Я, наверно, раба

Очень сложной судьбы
Что ломает меня,
И подняв на дыбы
Как лихого коня,

Усмиряет опять
Надевает узду,
Нету сил уж кричать
Я ведь так пропаду,

Но дыханье второе
Откроется вдруг,
Боевому настрою
Дивятся вокруг,

И пускай очень трудно
Бывает порой,
Буду жить только мудро
На сердце покой,

И по жизни иду я
Гордо и не спеша,
Не нужна жизнь другая
И другая душа.

Когда над пропастью летиш,
Я промолчу, ты прокричиш,
Когда взойдет с утра рассвет,
Я скажу да, ты скажеш нет,

На крыльях ветра без труда,
Пойду туда, а ты сюда,
И скажет море нам двоим,
Что ты одна, а я один,

И молча сядем на пески,
Я от любви, ты от тоски,
И романтично ждать рассвет,
Погаснет ночь, зажгеться свет,

И мы опять начнем сначала,
Я у реки, ты у причала,
Как два магнитов полюса,
Ты словно море, я леса.

— Но судорожная веселость гораздо грустнее, чем открыто выраженная грусть.
— Верно. Но грусть безысходна. А речь идет о надежде, об исходе, о будущем — только об этом. Опасность длится лишь одно маленькое, ограниченное мгновение. За ним — пропасть. Если преодолеешь её, всё станет иначе. Всё дело в мгновении. Оно определяет жизнь.