Цитаты в теме «разговор», стр. 33
Она была талантливой «актрисой»,
И столько лет свою играла роль,
Задернув шторы в доме, как кулисы,
От зрителя скрывала свою боль.
Давно уже затихли разговоры,
Лишь в пустоту печальный монолог,
Все, что вдвоем, по большей части споры,
Он маску снял, не выдержал, не смог
И их кино уже давно немое,
Все чаще по щекам стекает грим,
Он притворяется счастливым, но не скроет,
«Актрисой» этой он отныне не любим,
Она старается, как ни крути, квартира, дети
Что скажут им родители и друзья?
Но сбой пошел в налаженном сюжете,
В их милом фильме, под названием «Семья».
Она старалась долго и усердно,
Меняла роли, путалась в словах
Но» хеппи энда» не видать, наверно,
Увы, провал! Увы, похоже, крах
Она то думала, еще не слишком поздно,
Она то думала, ему не все равно,
И по щекам ее катились слезы,
Как титры черно-белого кино.
Слушать разговоры о деле бездельникам скучно, вот они и определили, что это узкопрофессиональные разговоры и вести их в обществе не годится. Они же определили, какие темы не узкопрофильные и о чём, стало быть, годится беседовать: это новейшие оперы, новейшие романы, карты, бильярд, коктейли, автомобили, скачки, ловля форелей или голубого тунца, охота на крупного зверя, парусный спорт и прочее в том же роде, — и заметь, всё это бездельники хорошо знают. По сути, это — узкопрофессиональные разговоры бездельников. И самое смешное, что многие умные люди или те, кто слывёт умными людьми, позволяют бездельникам навязывать им свои дурацкие правила.
1) Недостаток разговоров об очевидном в том, что они развращают сознание своей легкостью, своим легко обретаемым ощущением правоты.
2) Потерять независимость много хуже, чем потерять невинность.
3) Классический балет есть замок красоты, чьи нежные жильцы от прозы дней суровой пиликающей ямой оркестровой отделены. И задраны мосты.
4) Что губит все династии — число наследников при недостатке в тронах.
5) Любовь сильней разлуки, но разлука длинней любви.
6) Все, что мы звали личным, что копили, греша, время, считая лишним, как прибой с голыша, стачивает — то лаской, то посредством резца цикл адской вещью без черт лица.
Причина испытываемых мною при разговоре с людьми трудностей – трудностей, совершенно неведомых другим, – заключается в том, что мое мышление, вернее, содержимое моего сознания очень туманно, сам я, пока дело касается лишь меня, безмятежно и иной раз даже самодовольно успокаиваюсь на этом, но ведь человеческая беседа требует остроты, поддержки и продолжительной связности – то есть того, чего нет во мне. Никто не захочет витать со мною в туманных облаках, а даже если кто-нибудь и захочет, то я не смогу прогнать туман из своей головы – между двумя людьми он растает и превратится в ничто.
Парти — это замаскированный социальный ринг, микроколизей, куда люди приходят как бы отдохнуть и расслабиться, на деле же каждый прячет под одеждой гладиаторское снаряжение. Всякий приносит с собой свои мутные расчеты и весь вечер танцует под их дудку, а вовсе не под «другой барабан», как старательно объясняет в разговоре. И вот, после тысячи как бы случайных движений, в причудливо освещенном аквариуме, эти пестрые гады оказываются сплетены друг с другом строго надлежащим для взаимного поедания и осеменения образом. То, что выглядит для наивного наблюдателя увеселением, является на деле ни на миг не прекращающейся борьбой за существование, смешанной с социальным ритуалом.
Ведь это иллюзия, будто юность всегда счастлива, — иллюзия тех, кто давно расстался с юностью; молодые знают, сколько им приходится испытывать горя, ведь они полны ложных идеалов, внушенных им с детства, а придя в столкновение с реальностью, они чувствуют, как она бьет их и ранит. Молодежи начинает казаться, что она стала жертвой какого-то заговора: книги, подобранные для них взрослыми, где все так идеализировано, разговоры со старшими, которые видят прошлое сквозь дымку забвения, — всё это готовит к жизни, совсем не похожей на действительность. Молодёжи приходится открывать самой, что все, о чем она читала и о чем ей твердили, — ложь, ложь и ложь; а каждое такое открытие — ещё один гвоздь, пронзающий юное тело, распятое на кресте человеческого существования.
Что-то мне подсказывает, что я схожу с ума
И теряю себя каждой ночью в ванильных снах
И днем тоже. у меня с тобой вообще в душе сто лет, как весна
В голове — пробел и безумный блеск в глазах
Что-то мне подсказывает еще, что я теряю рассудок
Могу весь день, например,
Пялиться в одну точку
Или, закрыв глаза, рисовать твой образ,
Не считая часов дней суток
Очень хочется сохранять все секунды
С тобой остановить время взять у него отсрочку
Мне бы читать тебя запоем, рисовать круглосуточно
Пересказывать себе самой
Заново вечера наши встречи разговоры шуточки
Окунуться в тебя целиком с головой без рассудочно
И петь «нам так светло, вечер мой, по воде танцуем»,
Давно заученную в общем
Что-то мне подсказывает, что я неизлечимо
Страдаю тебя, недостачей тебя, нехваткой тебя, манией
Вот угораздило, это просто уму не постижимо
Хотя ты просто моё исключение из всех правил.
Ты люби меня так, что бы мне захотелось
Остаться в твоих сладких объятьях,
Не открывая глаз печальных.
Оставь отпечаток губ своих,
Как распятию молюсь им.
Стань моим, будь моим,
Да и во веки, ныне и присно.
Боже, как же бесчисленно много
Нежности умещается в тихом "люблю",
Как неимоверно мало коротких встреч,
Берегу тебя, как зеницу,
Берегу и должна сберечь.
Мне без тебя горечь,
А с тобой желчь людских разговоров.
Да пропади оно все пропадом-
Буду сдаваться твоим рукам,
Буду верить твоим глазам
И в сотый раз-никому тебя не отдам,
Даже той, что жизнь за тебя разменяла
На вечное обречение одиночеством.
Мне твое имя, отчество
Ночами шептать бессонными безостановочно,
Бесперебойно и не уставать.
Мне самой жизнь за тебя
Отдать-как раз плюнуть.
Так и буду тонуть в глазах твоих,
И весь мир-для нас двоих остановился.
Боже, только бы он мне ночами снился,
Я по-другому уже не смогу.
Исчез ты думаешь — мне так просто.
Куда уж там, мне далеко до твоих поклонниц —
Слащавых дам, на вечер, мне мало этого.
Тебе не нужно больше.
Мне крыть тут нечем.
И ты бежишь. меняешь
Маски, имена, а роли. живешь и дышишь.
А меня коробит, со всех сторон сжимает.
Каждый день твоим отсутствием.
Такой тоской. будничным безумным
Занудством знакомых, их пустыми разговорами
И всей бессмысленностью каждого дня,
В котором так давно нет ни тебя,
Ни рук твоих, и даже тени,
Даже легкого словца хоть как-то о тебе.
Ты насовсем пропал. Ты насовсем исчез.
Печаль приходит в неурочный час
Когда душа намокнет под дождем
И каждый звук
В ней отдается болью,
Прошу, уйди, в сочувствии твоем
Я не найду отрадного покоя.
Бывают дни,
Когда томит печаль,
И хочется плотней задернуть шторы,
Чтобы никто
Нам с ней не помешал
И не вмешался
В наши разговоры.
Печаль приходит
В неурочный час —еще вчера
Из глаз струилась нежность.
Сегодня кончился тепла запас
И на душе тревожно и мятежно.
И что-то плачет, жалуется в ней,
И просит неземного понимания.
И я прошу,
Меня ты не жалей,
В эти мгновения
Самопознания.
Не волнуйся, не плачь, не труди
Сил иссякших, и сердца не мучай
Ты со мной, ты во мне, ты в груди,
Как опора, как друг и как случай
Верой в будущее не боюсь
Показаться тебе краснобаем.
Мы не жизнь, не душевный союз —
Обоюдный обман обрубаем.
Из тифозной тоски тюфяков
Вон на воздух широт образцовый!
Он мне брат и рука. Он таков,
Что тебе, как письмо, адресован.
Надорви ж его вширь, как письмо,
С горизонтом вступи в переписку,
Победи изнуренья измор,
Заведи разговор по-альпийски.
И над блюдом баварских озер,
С мозгом гор, точно кости мосластых,
Убедишься, что я не фразер
С заготовленной к месту подсласткой.
Добрый путь. Добрый путь. Наша связь,
Наша честь не под кровлею дома.
Как росток на свету распрямясь,
Ты посмотришь на все по-другому.
Что-то изменилось в отношениях —
Все не так, как было до сих пор.
Ты уже готов принять решение,
И готовишь важный разговор.
Говоришь, что стал мой взгляд рассеянным,
Что звонит к нам кто-то и молчит.
И что в странных приступах веселия
У меня такой счастливый вид.
Но не было измен, но не было измен.
Но не было измен — все это пустяки,
Не стоит принимать решений резких.
Не ветер перемен, не ветер перемен,
Не ветер перемен, а просто сквозняки
Колышат в нашем доме занавески. Сквозняки
Просто чей-то взгляд неосторожно
Задержался медленно на мне.
Чей-то голос ноткою тревожной
Отозвался где-то в глубине.
Сквозняки мне в душу залетели,
И озноб покоя не дает.
Но простуду лечат две недели —
Это значит скоро все пройдет.
Капкан для некроманта
1) Мы прожили вместе семь лет. Мы любили друг друга — целых три года, и уважали еще два
2) Возможно, мне следовало быть лучшей супругой встречать его у порога, изображать прилежную домохозяйку и страстную любовницу, устраивать приятные сюрпризы, вести душеспасительные разговоры, а может, это всего лишь отсрочило бы неизбежное на год-два.
3) Все было так прекрасно, что я начала уже тревожиться: чем мне придется рассчитываться с судьбой за столь щедрый кредит?
4) Пища нужна всем — и человеку, и огню, и любви. Так что, можно сказать, наш брак загнулся от голода.
5) В критической ситуации умелое руководство ценнее личной отваги
6) Может, с религиозной точки зрения и правильнее предотвращать зло, но с житейской — наказывать его куда интереснее!
Вот уж точно: в любом дерьме можно найти светлую сторону.
Ты поймал свою рыбку, вы с ней остались наедине, и к чему теперь эти условности они только в напряг Ты заводишь какой-то пустой разговор и съезжаешь на шуточки. И теперь самое трудное — это слушать, но это и самое важное. Это важно, потому что я вижу, что ей хочется притвориться, что во всем этом есть некий шик, что это больше, чем просто перепихон, больше, чем просто похоть. А на самом деле мне хочется ей сказать:
«Заткнись, сука, и снимай быстро свое шмотье! Мы с тобой больше никогда не увидимся».
Пит задумал отдать мне всё.
Я жду, когда он заведет речь о ребёнке, ради следящих за нами камер, но этого не происходит. Значит, наш разговор не был частью Игры. Пит на самом деле искренне дал мне понять, что чувствует.
– А я никому не нужен, – говорит он без нотки жалости к самому себе.
Это верно, семья без него проживет. Поскорбит для приличия, так же, как и кучка приятелей, но вполне продержится. Даже Хеймитч смирится с потерей – при помощи дополнительных доз алкоголя. Лишь один человек на свете действительно пострадает от этой невосполнимой утраты. И это я.
– Мне, – возражаю я. – Мне нужен.
Люди — бывшие животные, поэтому они так много говорят о погоде и климате, в их органах чувств живёт первобытная память об условиях выживания в доисторическую эпоху. В этих дежурных, однообразных разговорах таится, однако, вполне реальная проблема: хоть мы и живём в квартирах, в условиях постоянной температуры, которую обеспечивает нам проверенная, давно обкатанная технология, нам всё равно не избавиться от этого психологического атавизма; а значит, полное осознание собственного тотального и неизбывного ничтожества и несчастья может иметь место лишь по контрасту — в более или менее благоприятных климатических условиях.
У каждой женщины есть собственный «павлик», готовый в любое время суток выслушать, пожалеть, а то и прискакать на помощь со всех четырех лап, радуясь самой возможности встречи. Павлики застенчивы и полностью лишены намёков на мужскую привлекательность, зато их преданность не знает границ. Ухаживать за павликами несложно — они питаются надеждой. как именно питается павлик, никто не видел, но известно, что телефонный разговор в духе «привет, как поживаешь?» делает его сытым на неделю. Раз в месяц павликов следует выгуливать, но не далеко от дома, потому что в приличное место с павликами нельзя. Секс с павликом возможен. Но я считаю это извращением, вроде поцелуя с попугаем. Лично я с павликами не сплю.
Я могу время от времени произносить длинные и умные слова, говорить слишком быстро, вставлять в разговор имена, показывающие мой высокий культурный уровень, — в общем, выламываться, изображая этакого мэтра, но если это создает впечатление, будто мне нравятся манеры подобного пошиба в других, так я уж лучше буду лопотать до конца моей жизни какое-нибудь «биббли-буббли-ваббли-снибли бу-бу нафиг», читать исключительно Джорджет Хейер, смотреть только Санта-Барбару, играть в бильярд, нюхать кокаин, надираться до поросячьего визга и никаких слов длиннее, чем «мудак» и «хер», не произносить.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Разговор» — 790 шт.
