Цитаты в теме «скрипка», стр. 6
Если партнёр слабее нас, мы находим повод, чтобы оскорбить его, — так студент оскорбил студентку, когда та поплыла слишком быстро.
Если партнер сильнее, нам ничего не остается, как избрать какой-либо окольный путь мщения, пощёчину рикошетом, убийство посредством самоубийства. Мальчик так долго выводит на скрипке фальшивый звук, что учитель не выдерживает и выкидывает его из окна. Мальчик падает и на протяжении всего полета радуется, что злой учитель будет обвинен в убийстве.
Это две классические реакции человека, и если первая реакция сплошь и рядом встречается в жизни любовников и супругов, вторая, присущая так называемой великой Истории человечества, являет собой бесчисленное количество примеров другого порядка. Вероятно, все то, что наши наставники называли героизмом, было нечем иным, как формой литости, проиллюстрированной мною на примере мальчика и учителя по классу скрипки.
Обмен веществ! Но какая трусость утешать себя этим суррогатом бессмертия! Бессознательные процессы, происходящие в природе, ниже даже человеческой глупости, так как в глупости есть все-таки сознание и воля, в процессах же ровно ничего. Только трус, у которого больше страха перед смертью, чем достоинства, может утешать себя тем, что тело его будет со временем жить в траве, в камне, в жабе Видеть свое бессмертие в обмене веществ так же странно, как пророчить блестящую будущность футляру после того, как разбилась и стала негодной дорогая скрипка.
Вошла и Анна Сергеевна. Она села в третьем ряду, и когда Гуров взглянул на нее, то сердце у него сжалось, и он понял ясно, что для него теперь на всем свете нет ближе, дороже и важнее человека; она, затерявшаяся в провинциальной толпе, эта маленькая женщина, ничем не замечательная, с вульгарною лорнеткой в руках, наполняла теперь всю его жизнь, была его горем, радостью, единственным счастьем, какого он теперь желал для себя; и под звуки плохого оркестра, дрянных обывательских скрипок он думал о том, как она хороша. Думал и мечтал.
Душе порою трудно так излиться
И выплеснуть все то, что накопилось в ней.
И бесполезно в этот миг молиться,
Чтобы вернуть мгновенья светлых дней.
.
И как в часах песочных тонкою струею,
Тоска и боль струятся с края в край.
Душа как скрипка с порванной струною,
Надтреснут голос, как ты ни играй...
.
И тихо возвращаясь в день ушедший,
Глаза слезами наполнялись вновь,
Стучало сердце в ритме сумасшедшем,
Пытаясь вспомнить прежнюю любовь.
.
И мечется душа, как будто в клетке птица,
И, силясь полететь, взметает крылья ввысь.
Так близко воля, но разве к ней пробиться?
Лишь тихо кто-то скажет: "Помолись..."
.
Да, Бог все видит, но и он бессилен
Помочь душе, что стонет так во мне.
Такая боль всевышним не по силам,
А Сатана сожжет боль на огне...
.
Ни Бес, ни Бог ничем мне не помогут,
В конце концов душа найдет себе исход.
Ведь это с ней бывает лишь порою.
С исходом проще... В чем искать исток?
Кто-то нам дарит талант —
Мы его не ценим.
Ах, как играл музыкант
На подлунной сцене.
Звал своей скрипкой он
В мир святой и чистый,
Но был в гитариста
Город наш влюблен.
Скрипач на крыше, милый мой скрипач.
Скрипач на крыше, вспомни обо мне.
Скрипач на крыше, струн печальных плач
Я снова слышу в каждом сне.
Был не тщеславен, ни горд.
Был он виртуозен.
Но усмехнулся народ,
Слишком уж он серьезен.
Как он от нас далеко
На высокой крыше.
Мы почти не слышим
Музыки его.
Время — судьба и палач,
Нас казнило скоро.
Город покинул скрипач,
Стал не весел город.
Где-то играл гитарист,
А во тьме тревожной,
Вдоль по бездорожью
Уходил артист.
Она желанная, игривая, с улыбкой,
Шикарный вкус, высокие запросы,
Изящный стан подобен нежной скрипке,
В неё влюбиться очень-очень просто.
Она читает прозу, книги — не журналы,
В глазах мужчин — симпатию и страсть.
Она не знает слов «не хочется», «устала»,
Козырной принята считаться её масть.
А приходя домой, в спокойную квартиру,
Где ждут подруги: тишина и грусть,
Нальёт пол чашечки нежирного кефира
И в одиночество отправится тонуть.
Надежда, как всегда, последней умирает.
Хоть с виду сильная — но слабая внутри,
Меняет маски — роли заставляют.
Она ведь женщина — в глазах огонь горит.
Ей хочется всего лишь быть любимой,
Характер очень сложно изменить.
Мужчинам не достичь такой вершины,
А ей мечтается — любить, любить, любить.
По снегу, летящему с неба,
Глубокому белому снегу,
В котором лежит моя грусть,
К тебе, задыхаясь от бега,
На горе своё тороплюсь.
Под утро земля засыпает
И снегом себя засыпает,
Чтоб стало кому-то тепло.
Лишь я, от тоски убегая,
Молю, чтоб меня занесло.
И каналы тянут руки серые ко мне.
И в ладонях их уже не тает белый снег.
И в ладонях их уже не тает белый снег.
Сыграйте мне, нежные скрипки.
Светает. Написан постскриптум,
И залит обрез сургучом.
Пора, грянет выстрел, и, вскрикнув,
Я в снег упаду на плечо.
Хочешь, эту песню не слушай.
Дверью хлопну — легче не станет.
Только не бередь мою душу.
Только не тревожь мои раны.
Снова с неба падают звёзды,
Снова загадать не успею.
Жить мне вроде бы и не поздно
Только просто так не сумею.
По мокрым скверам
Проходит осень,
Лицо на хмуря!
На громких скрипках
Дремучих сосен
Играет буря!
В обнимку с ветром
Иду по скверу
В потемках ночи.
Ищу под крышей
Свою пещеру —
В ней тихо очень.
Горит пустынный
Електропламень,
На прежнем месте,
Как драгоценный какой-то камень,
Сверкает перстень,-
И мысль, летая, кого-то ищет
По белу свету
Кто там стучится в мое жилище?
Покоя нету!
Ах, эта злая старуха осень,
Лицо на хмуря, ко мне стучится
И в хвое сосен не молкнет буря!
Куда от бури, от непогоды
Себя я спрячу?
Я вспоминаю былые годы,
И я плачу.
В МИНУТЫ МУЗЫКИ
В минуты музыки печальной
Я представляю желтый плес,
И голос женщины прощальный,
И шум порывистых берез,
И первый снег под небом серым
Среди погаснувших полей,
И путь без солнца, путь без веры
Гонимых снегом журавлей
Давно душа блуждать устала
В былой любви, в былом хмелю,
Давно понять пора настала,
Что слишком призраки люблю.
Но все равно в жилищах зыбких —
Попробуй их останови! -
Перекликаясь, плачут скрипки
О желтом плесе, о любви.
И все равно под небом низким
Я вижу явственно, до слез,
И желтый плес, и голос близкий,
И шум порывистых берез.
Как будто вечен час прощальный,
Как будто время ни при чем
В минуты музыки печальной
Не говорите ни о чем.
Когда мы были молодые
И чушь прекрасную несли,
Фонтаны били голубые
И розы красные росли.
В саду пиликало и пело —
Журчал ручей и цвел овраг,
Черешни розовое тело
Горело в окнах, как маяк.
Душа дождем дышала сладко,
Подняв багровый воротник,
И, словно нежная облатка,
Щегол в дыхалище проник.
Во мне бурликнул свет, как скрипка,
Никто меня не узнавал,-
Такая солнечная глыбка
Преобразила мой подвал.
С тех пор прошло четыре лета.
Сады — не те, ручьи — не те.
Но помню просветленье это
Во всей священной простоте.
И если достаю тетрадку,
Чтоб этот быт запечатлеть,
Я вспоминаю по порядку
Все то, что хочется воспеть.
Все то, что душу очищало,
И освещало, и влекло,
И было с самого начала,
И впредь исчезнуть не могло:
Когда мы были молодые
И чушь прекрасную несли,
Фонтаны били голубые
И розы красные росли.
Удивительный вальс мне сыграл Ленинград
Без рояля и скрипок, без нот и без слов.
Удивительный вальс танцевал Летний сад,
Удивительный вальс из осенних балов.
Вальс всегда на «Вы», вальс речной волны,
Вальс мостов Невы, дальних стран.
Вальс растерянный, вальс расстрелянный,
Вальс Расстрелиевый, вальс-туман.
В удивительном вальсе кружились дома,
И старинные храмы несли купола,
И на лучших страницах раскрылись тома,
И звонили беззвучные колокола.
Вальс пустых дворцов, вальс былых венцов,
Вальс к лицу лицо, без прикрас.
Вальс военных дней, смерти и огней,
Вальс судьбы моей — жизни вальс.
Вальс старинных дам, вальс клаксонных гамм,
Вальс огней реклам, вальс дождей.
Вальс недвижных поз, вальс больших стрекоз,
Вальс травы в покос, вальс людей.
Смотрю на тебя и не верю,
Как может природа создать,
В такой ослепительной мере
Такой красоты благодать.
Как можно из атомов почвы
И легких молекул небес
Слепить этот профиль неточный
И стан, отрицающий вес,
И речи, как скрипка с органом,
На фоне шумящих лесов,
И ум, ироничный и странный,
Подвижный, как стрелка весов,
И руки, плывущие грустно,
По правилам северных птиц,
И губы, твердящие устно,
Пробелы мудреных страниц.
Как жаль, что любые портреты
В движении, сидя и в рост,
Не смогут скопировать это,
Оттенки и глаз, и волос,
А голос из света и влаги,
И музыки прежних времен,
Значками на нотной бумаге
Не может быть запечатлен.
Чисты, совершенны движенья,
Как съемка замедленных крыл.
Я думаю, эти решения
Господь не один находил.
Я хочу для тебя танцевать
Танец страсти, на кончиках пальцев,
По тончайшему лезвию бритвы
Легкой бабочкой в небо взлетать.
Встрепенется от счастья душа,
Умоляя мгновенье - «Останься!...»
Невесомым касанием губ
Дай воскреснуть, чтоб вновь умирать!
На носочках, по краешку сна
Между раем и адом танцую,
Улетая в заоблачный плен -
Камнем падая в свет хрусталя.
Я хочу, чтобы ты навсегда
Меня в танце запомнил такую,
Чтоб от мысли одной обо мне
Из-под ног уходила земля.
Вздох-полет... вздох-падение... восторг!
Наслаждения натянуты струны,
И блаженства последний аккорд,
Как по скрипке умелым смычком.
Я хочу для тебя танцевать
Танец страсти на бархате лунном.
Я хочу для тебя умирать,
Сотни раз умоляя о том!
То было на Валлен-Коски.
Шел дождик из дымных туч,
И желтые мокрые доски
Сбегали с печальных круч.
Мы с ночи холодной зевали,
И слезы просились из глаз;
В утеху нам куклу бросали
В то утро в четвертый раз.
Разбухшая кукла ныряла
Послушно в седой водопад,
И долго кружилась сначала
Всё будто рвалася назад.
Но даром лизала пена
Суставы прижатых рук,-
Спасенье ее неизменно
Для новых и новых мук.
Гляди, уж поток бурливый
Желтеет, покорен и вял;
Чухонец-то был справедливый,
За дело полтину взял.
И вот уж кукла на камне,
И дальше идет река
Комедия эта была мне
В то серое утро тяжка.
Бывает такое небо,
Такая игра лучей,
Что сердцу обида куклы
Обиды своей жалчей.
Как листья тогда мы чутки:
Нам камень седой, ожив,
Стал другом, а голос друга,
Как детская скрипка, фальшив.
И в сердце сознание глубоко,
Что с ним родился только страх,
Что в мире оно одиноко,
Как старая кукла в волнах.
Морозом воздух накрахмален,
Снежок сверкает и скрипит,
И в тишине уютных спален
Твой город спит.
Погасли разом фейерверки,
Сползла под ноги мишура,
И в мойках сложены тарелки
Ждать до утра.
Так сладко пахнут мандарины,
И хвойный запах долго свеж,
А сны, пусть даже без причины,
Полны надежд.
Чуть слышно скрипнула фрамуга,
Мелькнула в варежке рука,
И то ли сказка, то ли вьюга –
Вздох ветерка.
Качнутся шарики на нитках,
Дождь на иголках зашуршит,
Отпела ночь на звёздных скрипках,
И вот, молчит.
Снег, как страничка без помарок,
И первой пишется строкой –
Спи, моя сказка мой Подарок!
Я здесь. С тобой.
Повесил свой сюртук на спинку стула музыкант.
Расправил нервною рукой на шее черный бант.
Подойди скорей поближе, чтобы лучше слышать.
Если ты еще не слишком пьян.
О несчастных и счастливых, о добре и зле
О лютой ненависти и святой любви.
Что творится, что творилось на твоей земле
Все в этой музыке, ты только улови.
Вокруг тебя шумят дела, бегут твои года
Зачем явился ты на свет, ты помнил не всегда
Звуки скрипки все живое, скрытое в тебе разбудят
Если ты еще не слишком пьян.
О несчастных и счастливых, о добре и зле
О лютой ненависти и святой любви.
Что творится, что творилось на твоей земле
Все в этой музыке, ты только улови.
Устала скрипка, хоть кого состарят боль и страх
Устал скрипач, хлебнул вина, лишь горечь на губах.
И ушел, не попрощавшись, позабыв немой футляр
Словно был старик сегодня пьян.
А мелодия осталась ветерком в листве
Среди людского шума еле уловима.
О несчастных и счастливых, о добре и зле,
О лютой ненависти и святой любви.
Как сердце рвут гитары вскрики,
Стон скрипок, барабанов дрожь.
Полуслова, полуулыбки
Смотреть смотри но не тревожь
Ласкать ласкай безумным взглядом
Под окнами томись всю ночь
Любовным пропитайся ядом
И прокляни, бросаясь, прочь.
Ты бык в руках своего тореро!
Тебя дурманит суета
Цель приближается так смело
И ускользает не спеша.
Ты пеной брызжешь возмущенно
Ревешь в чаду, внушая страх
И лишь тореро утонченный
Горячность обращает в прах.
Балетный взмах холодной шпаги
Смеясь, окончена игра.
Расчетливость в тигрином шаге
Ты бык награда и тщеславия еда
Вновь ночь сотрет мечты ошибки
и скрипок боль, и пальцев дрожь
под гимн дождя вальсируют улыбки
как будто говоря: "Куда ж, ты, прочь"?
Давай начнём с объятий вечер.
Лишь ночи пульс и звёзд опалы
Касанья, руки, губы, плечи
Блаженство памяти провалы
Целуя каждый пальчик нежно,
Одежду всю с тебя снимая,
Губами свой узор прилежно
На коже выведу, играя.
А дальше, стоя на коленях,
Я буду упиваться сластью,
Дрожать от перевозбуждения
И падать на пергамент счастью.
Кифарой, арфой или скрипкой
В руках твоей я буду страсти.
Послушной, грациозной, гибкой
Хочу твоей отдаться власти!
Забыв давно про робость, гордость,
Принадлежать тебе всецело.
Дай ощутить мне свою твёрдость,
Дай слиться и душой и телом.
Синхронно двигаясь навстречу,
Ты ритм задай моим движеньям
И я взаимностью отвечу,
Чтобы предаться наслаждениям.
Пусть крики заменяют стоны,
В экстазе таинство творится,
А с неба упадут хитоны
Позволь моим мечтам свершиться.
Этот каменный город спит в руках ветров. В этом городе по тротуарам стучат каблуки красивых женщин с голодным взглядом и алчной жаждой новой любви на поводке. С цепей этого города рвутся в небо корабли, в этот город не возвращаются ушедшие. В этом городе птицы видны по глазам, любящим солнце за нас, в этом городе убийцы видны по группе крове на рукавах. В этом городе Ромео пьет водку и забивает косяк, потому что уже знает, что Джульетта должна умереть. В этом городе все хранят на груди свою собственную петлю и готовы загрызть каждого, кто посмеет измерить глубину страданий и найти дно. В этом городе из тысяч наушников, вставленных в голову, льётся громкая глухота с ритмичным речитативом равнодушия. В этом сумеречном городе прижимается спиной к стене живой человек, роняя скрипку из ослабевших рук. В этом городе подъезды зевают затхлой темнотой, а дети уходят из дома в безнадежном поиске упавших с неба звезд. В этом городе живёшь ты и каждый вечер в тебя заглядывает бездна, а ты куришь в окно и улыбаешься ей, как давней любовнице. Этот каменный город переживёт всех и останется молча стоять памятником всех земных страстей в пространстве смеющейся тишины. Этим городом пахнут мои волосы, этот город отражается в моих зрачках, он бьётся жилами рек и дорог под рубашкой Это город, который я люблю.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Скрипка» — 125 шт.
