Цитаты в теме «след», стр. 37
Как грустно оттого, что всё проходит,
Бегут минуты, дни, летят года
И только память где-то рядом бродит,
Она нас не покинет никогда!
Она вернёт утраченное время,
Воспоминания затуманят взгляд,
И прошлое настигнет, где б ты не был,
Чтоб снова возвратить наш рай и ад.
Я всё ещё живу твоим дыханьем,
Надеждами погаснувшей свечи,
Несказанным, простым, как мир, признанием,
И чувствами, и музыкой в ночи.
Всем тем, что наши головы кружило,
Мне дорог упоительный мираж,
Где будущее счастье ворожило,
А прошлое давно ушло в тираж.
Я помню, как друг друга мы любили,
Какой короткой нам казалась ночь.
Сейчас, когда следы твои остыли,
Осталась память, чтобы мне помочь.
Мираж, такой желанный и далёкий,
Не дотянуться до тебя рукой,-
И прошлое рождает эти строки,
Чтобы любить и снова быть с тобой.
Север - обиталище страстей
Север — обиталище страстей.
Ветер продувает до костей,
Тропы заметает без следа
И уносит мысли в никуда.
Сумерки — седые вечера —
Звёзды зажигали до утра.
Вылетали поздно, с ночевой.
Дул опасный ветер, боковой.
Занят эшелон. Гудит мотор,
А по курсу прямо — пики гор.
Дремлют пассажиры за спиной,
Вся страна под белой пеленой.
Всё едино: небо и земля,
Люди, самолёты и поля.
Облако мелькает под крылом,
Через два часа — аэродром.
Манит путеводная звезда,
Люди улетают — кто куда.
Скоро позабудут про пургу,
Если сесть в тумане я смогу
Впрочем, не один я экипаж
Город вдалеке, огней мираж.
Разворот четвёртый — рубикон!
Курс, глиссада, полоса, перрон.
По приблудилась возле полустанка
Кусачая собака-хулиганка —
Кому с платформы вечером идти,
Не чаял мимо ноги пронести —
Такие были у нее привычки.
Шли как-то трое с поздней электрички
Один, что шел бесстрашно впереди,
В руках нес палку: ну-ка подойди!
Второй шел следом: вдруг да обойдется,
Авось с ней повстречаться не придется.
А третий, утерев холодный пот,
Открыл портфель и вынул бутерброд.
В итоге: первый, плащ порвав, отбился;
Второй в медпункт с укусом обратился;
А третий, не взирая на оскал,
Собаку накормил и приласкал,
Вид делая, что эта сука-злюшка,
Ему на свете лучшая подружка.
И, хоть изрядно покривил душой,
Зато до дома в целости дошел.
Бывают люди той собаки хуже,
Так с ними часто потому же «дружат».
Я вздрогнул: одноногий паренек
Стоял внизу — уверенный и ловкий,
На валенке единственном — конек,
Прикрученный растрепанной веревкой.
В нелепом положении своем
Он выглядел таким невозмутимым.
Свободно оттолкнулся костылем
И покатил, повитый снежным дымом.
Вот он уже мелькает вдалеке,
Вот снова приближается, как веха,
Летящий на единственном коньке,
Сын нашего отчаянного века.
И он, и все товарищи его,
Скользящие навстречу или следом,
Привыкли и не видят ничего
Геройского, особенного в этом.
Звенит конек, потом костыль стучит
И, как весло, мелькает над рекою.
Я проходил. Я тоже сделал вид,
Что каждый день встречается такое.
Ничего не придумывай: жизнь возникает здесь -
Прямо в сердце, под сердцем, между двумя сердцами.
Время слушать, осмысливать, чувствовать эту взвесь,
Понимая, - рождаясь, мы стали ей, стали сами:
Слишком легкой и хрупкой, чтобы в нее нести все подряд,
Без разбора; впускать для себя - чужое.
Береги себя, а в себе - первозданной тишь, -
Заживает и нежное, только следы ожогов
не проходят бесследно, меняют тебя.
Сменив, не позволят к кому-то случиться теплей и шире...
Ничего не придумывай, только - себя храни:
Станешь миром, и кто-то проникнется этим миром.
Не кури. Положи этот чертов том. Повернись ко мне.
Наши тени лежат пятном на одной стене,
И, казалось, стремятся зайти за ковер, чтобы там, в тиши
(Положи же ты книгу!) уснуть. В глубине души
Понимая, что наша любовь выцветает, как днем трава,
Я пытаюсь ее в громоздить в не свои слова,
Облачаю в рубашку, даю посошок, мешок
И хромает она себе через тот лужок,
Где (ты помнишь?) ты прошлым летом
Завязывал шарф на мне
Наши тени плывут пятном на одной стене,
На другой открывается дверь (не вставай, сиди!).
Входит кошка, и белый клочок на ее груди
Ветер треплет, как флаг, и в твоем дыму
Я рассеянно глажу ее Вот чего никогда не пойму —
Почему ты не бросишь курить?
За окном лужок,
Облака образуют на нем теневой кружок,
И за ним, за деревьями, за миллионы лет
На траве этой наша любовь оставляет след.
ЗВЕЗДА
Когда настанет мой черед,
И кровь зеленая замрет,
И затуманятся лучи —
Я прочеркну себя в ночи.
Спугнув молчанье сонных стран,
Я кану в жадный океан.
Он брызнет в небо и опять
Сомкнется, новой жертвы ждать.
О звездах память коротка:
Лишь чья-то крестится рука,
Да в небе след крутой дуги,
Да на воде дрожат круги.
А я, крутясь, прильну ко дну,
Соленой смерти отхлебну.
Но есть исход еще другой:
Не хватит сил лететь дугой,
Сорвусь и — оземь. В пышный снег.
И там раздавит человек.
Он не услышит тонкий стон,
Как песнь мою не слышал он.
Я кровь последнюю плесну
И, почерневшая, усну.
И не услышу ни толчков,
Ни человечьих страшных слов.
(А утром скажут про меня:
— Откуда эта головня?)
Но может быть еще одно
(О, если б это суждено):
Дрожать, сиять и петь всегда.
Раскрыть ладони:
1) Когда рядом находится кто-то, понимающий тебя даже не с полуслова, а задолго до того, как с губ сорвётся хоть какой-нибудь звук, становится очень легко дышать. Потому что не нужно ни играть, ни притворяться, ни бояться.
2) Почему никак не научусь просто ,брать? Почему прежде спешу отдать что-нибудь своё, пусть меня ни о чём не просят и ни на что не надеются? А отдав, робко ожидаю получить в ответ хотя бы столько же, и каждый раз попадаю впросак. Почему продолжаю верить, раз за разом убеждаясь в лживости мира?
3) Мимо меня по тропинке жизни снова пролегли чужие следы, которые вполне могли бы слиться в моими. Но я не позволил.
*********
Выживает не достойный, а всего лишь тот кому позволяют выжить.
Я люблю одиночество лунных ночей,
И неспешный поток в них струящихся мыслей.
Запах воска оплавленных, тонких свечей,
И мелодию в танце кружащихся листьев.
Не тревожно, неспешно, своим чередом,
В запоздалых шагах одиноких прохожих,
Проявляется жизнь за раскрытым окном,
Монотонностью звуков меня не тревожа.
Одиночество каплей хрустальной дрожит,
Проливаясь меж строк наготой первозданной.
Горлом крик многоточий стена заглушит,
И прорвется в стихах амплитудой хрустальной.
Одиночество сжалось до боли в висках,
Воздух в крепкие кольца сжимает запястья,
Боль проходит, оставив следы на руках,
И медово горчит послевкусием счастья.
Не хочу. Не могу. Я устала.
Силы выжаты, словно лимон.
Меня ждёт шум и гомон вокзала,
Многолюдный, холодный перрон.
Я уеду. Исчезну. Решилась.
Ты меня не ищи. Позабудь.
Всё могло быть иначе, молилась,
Хриплым стоном давило на грудь.
Я не жду. Не надеюсь. Не плачу.
Оставляю твой след позади.
В новой жизни я точно не встречу
Фальшь из нот и слова «подожди».
Я кричала. Звала. «Приходи же!»
И спаси от туманностей дней.
Не приехал, хотя и всё слышал,
Говорил, есть дела поважней.
Уезжаю. Сегодня. Довольно.
Ты живи, как жилось, без меня.
Вот и поезд как всё-таки больно,
Я могла бы встречать в нём тебя.
Одна затяжка шальной любви.
Горчит, наверное, крепковата,
Коленки, слабые, будто вата,
И в подреберье кровит, кровит
Эффект побочный не просчитать,
Одна затяжка, но мы зависим.
Мы заметаем следы по-лисьи от тех,
Кто греет для нас кровать,
От тех, кто в общем-то ни при чем,
Не виноват, а порой — не в курсе.
Все дело, видимо, в этом вкусе,
Горчащем, пряном. И мы назад
Не отыграем, момент ушёл.
Быть вместе — больно. Расстаться — тяжко.
И вроде мелочь: одна затяжка,
А затянуло-то хорошо.
Падая на колени, не забывай —
То, что тебя поразило не будет вечным.
Это сейчас оно плавит тебя, калечит,
Напоминает, что все мы небезупречны.
Кажется — вот она, пропасть и вот он край,
Вот он, веревочный мостик, уже горит,
И пробежать по нему — все равно, что сгинуть
В этом бездонном проломе. Ты держишь спину
Прямо, как в школе учили. Тебя покинут,
Все кто про дружбу и преданность говорил.
Следом отступят все те, для кого «люблю»
Стало не сутью, но формулой ожиданий.
Все показное осталось за этой гранью,
Сгинуло в жутко зияющей Иордани.
Ты причащаешься боли. Твой абсолют —
Маятник, мерно дробящий седой гранит,
Тот, что ты носишь в пролом до седьмого пота.
Собственно, эта же пропасть — его работа.
Время молиться. Без пары часов суббота.
Не за себя, но за тех, кто тебя хранит.
Почему так жесток снег, —
Оставляет твои следы?
И по кругу зачем бег,
И бежишь от меня ты?
Не даёт до утра спать,
Снег растаявший — он вода,
Ты одно только должен знать —
Я люблю тебя навсегда.
Не даёт до утра спать,
Снег растаявший — он вода,
Ты одно только должен знать —
Я люблю тебя навсегда..
Почему голоса звёзд
В полумраке едва слышны,
Ветер слёзы дождя принёс,
Только слёзы мне не нужны
Разучилась смотреть вдаль,
Разучилась считать до ста,
Разучилась любить февраль, —
Он украл тебя навсегда.
Разучилась смотреть вдаль,
Разучилась считать до ста,
Разучилась любить февраль, —
Он украл тебя навсегда.
Расстаются, когда ложь,
Засыпают, когда тьма.
И по телу, когда дрожь —
Нас решают сводить с ума.
Если хочешь идти — иди,
Если хочешь забыть — забудь,
Только знай, что в конце пути
Ничего уже не вернуть.
Если хочешь идти — иди,
Если хочешь забыть — забудь,
Только знай, что в конце пути
Никого уже не вернуть.
ТОБОЮ ЗАБОЛЕЛА,
болезнь меня скосила
тебя я не хотела,
тебя я не просила.
Ты вирус, от кого-то,
наверно подцепила,
был организм ослаблен,
приклеилась «бацЫла».
Была температура, от слабости коленки,
дрожали, все кружилось, в глазах были оттенки.
А ты, с ухмылкой гордой, в руках, почти с победой,
с уверенностью твердой, ходил за мною следом.
ну все, переболела, тебя теперь узнала,
поняв-ты, лишь «бактерия», я долго хохотала
СО МНОЙ НЕ ТРАТЬ ТЫ ВРЕМЯ, ТАКОЙ ТЕБЕ СОВЕТ,
ТОБОЙ ПЕРЕБОЛЕЛА, НА ТЕБЯ ИММУНИТЕТ
Три "Д"
Ему твердили с ранних лет:
«Мужчина в жизни должен:
В судьбе оставить важный след,
Преодолев путь сложный.
Построить дом, детей родить,
И дерево у дома
Во благо жизни посадить,
Чтоб жизнь продлилась снова.»
Он выполнял наказ отца,
Всё, следуя советам:
Дом, дети, древо у крыльца
Согрето солнца светом.
Прошли года, продали дом,
Отца забыли дети.
Срубили древо под окном —
На пень уж солнце светит.
И в одиночестве своём
Старик промолвил грустно:
«Для жизни временной живём,
И потому в ней — пусто.»
Спорят миллионеры-
Кто гламурней и круче
В дорогих интерьерах
И с часами от Гуччи.
Лимузины и джипы,
Бриллианты, рубины,
Номера- только Vipы,
Лишь французские вина.
Олигархи, банкиры
И с обложек модели
Жить привыкли красиво,
Отдыхать в Куршавеле.
Загорать депутаты
Ездят в Канны и Ниццу,
А в холодной палате
Соседней больницы
Умирает Наташа,
Ей лишь восемь годочков...
Денег нет у мамаши
На лекарства для дочки.
Вся в долгах и кредитах,
Только вести плохие-
Очень дорого нынче
Химиотерапия.
Тянет Ната ручёнки
Со следами уколов,
Боль в огромных глазёнках:
-Я поправлюсь, мам, скоро?
Мать тихонько заплачет,
Ведь никто не поможет,
Хоть костюм от Версаче
У кого-то дороже.
Говорят они много
О добре, долге, чести...
Но стоит у дороги
Новый маленький крестик
И букетик ромашек...
Но ещё много рядом
Таней, Саш и Наташек,
Кому помощь так надо.
Мы бедны ли, богаты,
Но давайте, чем можем,
Отложив все дебаты,
Этим детям поможем.
Я в днях своих не вижу больше смысла,
В них нет тебя и некого винить
Бегут часы, тоска меняет числа,
Я как в бреду, мне следует забыть
Забыть твой плен и рук прикосновение,
Твой милый голос, нежные глаза
Ты рядом был так мало, на мгновенье,
Лишь горькой правдой на губах слеза
Я за тебя молю у Бога счастья,
Я для тебя отдам, что есть взамен
Лишь только б раз ещё к тебе прижаться,
И не бояться ветра перемен
Твой взгляд родной всегда, повсюду следом,
Я жду тебя, зову издалека
Холодной ночью, укрываясь пледом,
Шепчу от острой боли: «Не нужна».
В глаза мне бросилась она,
Точь-в-точь игривая волна,
В штиль чудом поднятая рядом.
И в этот миг не только я —
Нептун бы вряд ли устоял
От чар лазоревого взгляда.
Растёкшись, глаз голубизна
До горизонта и до дна
Весь мир заполнила собою.
И сердце рвётся улететь,
Разбив крылом грудную клеть,
Как чайка, в море голубое.
Чтоб в ясный день и в час грозы
Купаться в волнах бирюзы
И их игрою восхищаться,
Над ними с песнями парить
И в брызгах крыльями ловить
Флюиды солнечного счастья.
Уже её растаял след,
Но не исчез небесный цвет:
Стоит, стоит перед глазами
Волна, пропевшая без слов,
Что мне лишь капли васильков
В траве оставила на память.
Ведь было же с Вами, случалось,
Когда вдруг от тёплого взгляда
Съедавшая душу усталость,
За миг исчезала куда-то?
И грузные мрачные мысли
О вехах запутанной жизни,
Как ржавые цепи, рвались вдруг,
Взлетали и пухом кружились,
Сметая следы давней боли.
И сил прибавлялось вдруг в теле.
Один тёплый взгляд — и всего лишь!
А как чародейное зелье!
А словно сорвал он с оконца
Тяжёлую штору, как тучу —
И в душу нам брызнуло солнце,
И нам в тот же миг стало лучше.
И стали чуть ближе мы к счастью,
И сердце горит, а не тлеет.
Уверен, что надо нам чаще
Смотреть друг на друга теплее.
Нет, нам с тобой не убежать,
Нам друг от друга не укрыться
Мне и в разлуке будет сниться
Твоя особенная стать.
Твоих волос густой обвал,
Где поселился запах тайный,
И взгляд внимательно печальный,
Когда тебя я целовал
Я буду помнить след руки,
Что надо мной прозрачной тенью
Скользнет, и время на мгновенье
Сольет дыхание в стихи.
И шелк распахнутых ресниц,
Которых я коснусь губами,
И будут биться между нами
Сердца, как в клетке крылья птиц.
Твоей груди упругий плен,
Тепло и зов атласной кожи
В разлуке будут сниться тоже,
И трепет сомкнутых колен
Нет, нам с тобой не убежать,
Не растерять любовь и нежность,
Нас сводит вместе неизбежность,
Которой смысла нет нам лгать.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «След» — 827 шт.
