Цитаты в теме «сон», стр. 90
Когда плейбой ушел в запой,
Всех баб он проклял разом!
Накрылся сон его — звездой,
Либидо — медным тазом.
Почти секс символ и герой,
Услышал три отказа!
И как подстреленный ковбой,
Свалился с унитаза.
Потом гурьбой к нему домой,
Вломились те заразы,
И учинили мордобой,
По челюсти и глазу!
Почуяв жуткий беспредел
Покруче групповухи,
Звонить в полицию хотел,
Но убежали суки!!!
А он ведь их почти любил,
Старался по ночам,
Открытки с розами дарил,
Все мало сволочАм!!!
Вот и сидит который день
И квасит в одну харю!
На сердце грусть и дребедень
Уж, постарались! Твари!!!
Вопрос о том, что ожидает нас после смерти, так же бессмыслен, как вопрос, что ожидает Арлекина после костюмированного бала. Его ничего не ожидает, потому что Арлекин существует только как маска. Мне кажется, что правильнее говорить о том, что нас что-то ожидает в жизни. А смерть — это пробуждение от жизни. Но пробуждаемся от нее не мы, потому что мы сами — такая же точно иллюзия, как и все, что нас окружает. Умирая, мы просыпаемся от того, что считали собой. Кстати, в дневнике Льва Николаевича Толстого описан потрясающий сон на эту тему.
Похолодание но это еще не снег.
Так, не зима просто белый пушистый повод
Вдруг встрепенуться: «Ну сколько же жить во сне? »
Воздух морозный, будто бы Vogue с ментолом,
Жадно вдохнуть. Впрочем, да: сигарета — вред
В этом стихе можно Vogue приравнять к Диролу.
Я оставляю на листьях за следом след:
Первым морозом ржавый ноябрь скован.
Только еще не зима На ресницах пух,
Как с тополей в июне Да жалко, что тает
Я его имя, забывшись, почти что вслух,
Слева направо Справа налево Знаю:
Всё это глупо. Потом представляю вдруг:
Вот он идет в первый хрупкий свой снег с работы.
Люди другие и город другой вокруг.
Время другое. Общего? — у него там
Тоже снежинки, когда он спешит домой
Через аптеку: за чем-нибудь вкусным к чаю.
Черт! Я ведь знаю: Не мой он. Не мой. Не мой.
И оттого сильней во сто крат скучаю.
Ночь сменяет на май декорации февраля
И уносит меня из реальности далеко.
О таком, впрочем, милый мой,
Просто не говорят,
Ибо это словами так выразить нелегко.
Ибо это получится выразить лишь под блюз
Под твоими губами изгибом своих ключиц.
Ибо это, когда ты так хочешь сказать «люблю»
И когда я, тебя прерывая, шепчу «молчи»,
Так как каждое слово способно спугнуть наш рай
И одну на двоих – слишком общую – тишину.
******
Это сон. Ты, хорошая, сон не запоминай.
Я тебя.
Всё равно вот сказал. Всё равно спугнул.
Топи, топи кругом, настелить бы гать.
Жизнь подкинула вам непростой сюжет.
Потому ты не в силах порой дышать,
Когда он говорит тебе «ну, привет».
Он так редко общителен и открыт,
Диалоги пытаясь свести к нулю,
Что ты к черту шлешь правила всей игры,
Когда он выдает тебе вдруг «люблю».
Ты ведь знаешь, возьмет он любой стрит-флэш,
Ибо он не приемлет в игре ничьих.
И ты чувствуешь: множится в сердце брешь,
Когда он исчезает, молчит... молчит
Он уверен в себе, закален вполне.
Он цинизм и чудачества совместил.
Оттого безоружна пред ним вдвойне,
Когда после он шепчет тебе «прости».
Ты его насмотрела себе во снах,
Нагадала на картах и по рукам.
И... планета становится вдруг тесна,
Когда он говорит тебе «всё, пока».
Доктор, здравствуйте, милый. Я после скажу, что болит
Вы ж видите, девочка дышит Сердце? — Конечно, стучит.
Только вот что-то реальность путается со сном
Все слезы, терзания, болезни сходятся в нем в одном
Доктор, скажи мне, милый (не против? я буду на «ты»?)
Зачем я храню эти фото, эти сухие цветы?
Зачем четко вижу: тьма,- если в тоннеле свет?
Зачем вместо «Всё, пока» вновь говорю «Привет»?
Зачем перед сном (в слезах вся) постель стелю на двоих?
Депрессия, говоришь? Ладно, что хоть не псих
Бывает, так давит грудь Веришь? — Нет сил терпеть
И хочется вдруг уснуть. А если всерьез — умереть
Доктор, ты что, обезумел? Какой на фиг стационар?
Во мне просто он не умер. И в принципе, не умирал
Доктор, к черту таблетки. Я разве просила лечить?
Ответь мне: как долго осталось? Сколько еще так жить?
В пределах досягаемости
Не спрашивай меня ты, почему
Дрожу в руках и вырваться не смею.
Наш первый поцелуй виной всему,
Твои укусы вдоль и ниже шеи.
И не пытайся объяснить себе,
Зачем всё так, зачем впустил меня ты
В свою судьбу транзитом по спине,
Горячим языком в район лопаток.
Зачем, когда встречаются глаза,
Читается ответ в них — без вопроса.
Зачем, когда ты гнешь меня назад,
Я становлюсь податливее воска.
Не объяснишь. Ведь здесь, не в мире снов,
Мы быть другу другу ближе не сумеем.
И потому — прижмись ко мне спиной
И стань хотя бы в эту ночь слабее
Себя того, которым был ты до
Тех пор, как эта спальня нас связала.
Оттай. Люби. И вновь покройся льдом,
Смотря мне вслед уже в дверях вокзала.
******
А мне нельзя я так и не сказала
Что я тебя взахлеб глубокий вдох.
Ты за мною вслед не побежишь -
Незачем.
На ветру холодном не дрожишь
Листиком.
На любой вопрос ответишь: «Нет».
Мелочи.
Облака, закрывшие рассвет
Низкие.
Я покрашу волосы, чтоб быть
Свежею,
И с соседом завяжу курить
Вечером.
Забегу к тебе на полчаса
Нежная
И пойму, что в общем-то сказать
Нечего.
Может мне прощенья попросить,
Грешнице,
И за то, что непрестанно мстить
Хочется,
И за то, что на твоих
Лестницах
Жизнь моя, как будто миг,
Кончилась.
Ты мне скажешь: «Не сходи с ума
Попусту.
Меньше никотина, больше сна,
Девочка».
Хорошо, что не наговоришь
Колкостей.
Но зато и вслед не побежишь –
Незачем.
У одуванчика белая кровь,
Белая кровь и одежду пачкает.
Ты расскажи мне, мой милый мальчик,
Что такое любовь!
Может меняется к лету она?
Точно головка у одуванчика.
Ты расскажи мне, мой милый мальчик,
То, что лишает сна!
Ты расскажи мне, ведь ты не святой.
Все мы живые — у всех романчики.
Ты расскажи мне, мой милый мальчик,
Что между нами, что?
Я же втянулась весь этот пух!
Дунешь — и кажется всё замАнчивей.
Ты расскажи мне, мой милый мальчик,
То, что ласкает слух.
Просто вложи в беспородный цветок
Всё, что глупышкам плетут обманщики.
ЭТО же главное, милый мальчик,
А не какой итог!!!
У одуванчика белая кровь,
А у ромашки совсем прозрачная.
Ты расскажи мне, мой милый мальчик,
Что такое любовь!
Ты сейчас едешь в поезде,
Ты сейчас куришь в тамбуре,
А за окнами бесятся деревья, дома и кусты.
И везешь с собой новости,
Только малость скандальные
Хорошо, когда новости обычны, банальны, просты
Если солнце забывчиво,
То холодные бусины
Будут биться безрадостно и даже немного скулить.
Ты посмотришь улыбчиво:
Все попутчики грустные.
Лишь картины промокшие и серое небо вдали.
Может вспомнишь нечаянно
Бледных губ моих линии.
Бледных губ моих линии, таких ты нигде не найдешь.
Улыбнутся печальные
Сине-белые лилии.
Ты кому-нибудь близкому их целую тучу сорвешь.
Может, это и к лучшему,
Что по нежному — лезвием.
Ведь сгоревшее пламенно повторится во сне.
День укроется тучами,
След от тени исчезнувшей
Пусть останется в памяти, как не выпавший снег.
Сола Монова, 1997
Позвоните родителямТак часто, затянуты в круговороте,
Больших городов суетливые жители,
Мы помним о планах, друзьях и работе,
На миг упустив, как нас любят родители
Истратив себя на партнёров и встречи,
На пробки в час пик, бестолковых водителей,
Набросив халат на усталые плечи,
Забудемся сном Без звоночка родителям.
Но утром — на старт: будет новая гонка,
У всех свои роли, комедии, зрители
И всё же, простив априори* ребёнка,
С надеждою ждут у окошка родители.
А жизнь непрестанно стремится к финалу
И, чтобы в себе ощутить победителя,
Звоните, пишите, спешите к началу —
В тот дом, где теплом Вас согреют РОДИТЕЛИ!
Мы встречаемся каждый день. Когда я читаю в библиотечном зале старые сны, она всегда сидит рядом. Потом мы вместе ужинаем, пьём что-нибудь горячее, и я провожаю её домой. По дороге о чём-нибудь разговариваем. Она рассказывает мне, как ей живётся с отцом и младшими сёстрами.
Но каждый раз, когда мы прощаемся, я чувствую, что это ощущение Утраты во мне растёт, как бездонная яма. День за днём я что-то теряю в себе — и ничего не могу с этим поделать. Слишком глубок и мрачен такой колодец. Сколько его ни закапывай. Здесь, наверное, что-то с моей утерянной памятью, думаю я. Мои угасшие воспоминания о чём-то просят меня, но я не могу их восстановить. Разлад с собой бередит душу всё нестерпимее — кажется, от него уже никогда не спастись. Но этой проблемы мне сейчас всё равно не решить. Я слишком хрупок и не уверен в себе.
Я вытряхиваю из головы все до единой мысли — и погружаю опустевшее сознание в сон.
— Наверное, — говорю я. И отхлебываю кофе. — Только знаешь, что мне иногда кажется? Будто когда-то давно все мы жили совершенно иной жизнью, совсем в другом месте. А потом по какой-то случайности забыли об этом и стали жить, как сейчас, ничего о себе не зная. Тебе никогда такое в голову не приходило?
— Нет, — отвечает она. — А может, вам это кажется потому, что вы — Читатель Снов? Все-таки Читатели Снов и думают, и чувствуют не так, как обычные люди
— Кто знает, — пожимаю я плечами.
— Ну вот вы сами знаете, где были и что делали раньше?
— Не помню, — говорю я. Затем подхожу к стойке, беру одну скрепку и долго смотрю на нее. — Но мне кажется, будто раньше был еще какой-то мир. Совершенно точно. И будто бы там я встречался с тобой
Перед концом света.
1) Когда благородный муж сделал всё, что в его силах, он доверяется судьбе.
2) Давно известно: болтунами лучше всего управляет молчун, а молчунами — болтун.
3) Смелым людям часто снятся страшные сны. Наяву человек такого склада привык подавлять страх усилием воли, но по ночам, когда контроль ослабевает, из наглухо замурованного подземелья памяти выползают картины, от которых храбрец просыпается в ледяной испарине.
4) Опаснейший вид массовой эпидемии — не чума и не холера, а психоз, охватывающий целые слои населения. Вспомните датский крестовый поход. Или средневековую охоту на ведьм. А что такое война, как не психическое заболевание, поражающее целые страны, а то и континенты?
Почему жители Тонкого Мира не хотят смотреть на земную плотную жизнь? Они увидели жизнь более реальную, чем земная, и земные сны потеряли для них привлекательность. Кто же захочет добровольно влезать раньше законного срока в тюремные условия плоти со всеми их ограничениями, осознанными там? Человек, летающий там как и куда ему вздумается, без всякого восторга смотрит на то, как на Земле живые люди таскают с трудом и на короткие расстояния свою тяжкую обузу – физическое тело, которое устает, болеет, требует заботы, пищи, одежды и так далее и далее. Сколько действий надо явить, чтобы поехать в другой город или в другую страну. Но там двигаются силою мысли, и не надо ни документов, ни паспортов, ни виз. Передвижение свободно до той высоты, на которую допускает подняться ее аккумулированный запас Агни.
Шаг вперёд — новой жизни начало,
Избавление от смутного сна.
За удачу сдвигают бокалы,
Улыбаются — Он и Она.
Звон бокалов, как музыка арфы.
Не тревожась в сомненьях ничуть,
С твёрдой верой в счастливое завтра
Самых светлых исполнены чувств.
С прежней жизнью разорваны узы,
Чтоб добытое счастье сберечь.
Было прошлое тяжкой обузой —
Бремя тяжкое скинули с плеч.
Рок судьбы, что шарада-обманка,
Но отныне — иной вариант.
Словно вспыхнул, изъятый из мрака
Вожделённой мечты бриллиант.
Сотворили друг другу подарок,
От возможных спасаясь невзгод
В этот вечер счастливая пара
Отмечала семейный развод.
*******
Отмечали в объятьях уснули.
Осторожно подкрался рассвет,
Разбудил их. Они улыбнулись,
И сказали друг другу: — Привет!
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Сон» — 2 443 шт.