Цитаты в теме «справедливость», стр. 19
Нет, сейчас все иначе, мне тридцать четыре, и на справедливость мне плевать, меня интересует только любовь. Но знаете, и теперь я не верю в открытые браки. То есть, я очень хорошо понимаю, как это – любить одного человека, а спать с кем попало. Я не знаю, как это объяснить, поэтому просто поверьте – так бывает. Не вижу в этом никакого противоречия. Ну, вот если вы кого-то любите, вы же разговариваете и с другими людьми, да? Вам интересно? Вам это не мешает любить этого своего? Вот и с сексом то же самое. Но с открытыми браками такое дело
Законы, созданные людьми, сводятся в наши дни к состязанию умов. Они зиждутся не на справедливости, а на софистике. Законы создавались для блага людей, но в толковании их и применении люди пошли по ложному пути. Они приняли путь к цели за самую цель, метод действий — за конечный результат. И все же законы есть законы, они необходимы, они полезны. Но в наши дни их применяют вкривь и вкось. Судьи и адвокаты мудрствуют, состязаясь друг с другом в изворотливости ума, похваляются своей ученостью и совсем забывают об истцах и ответчиках, которые платят им и ждут от них не изворотливости и учености, а беспристрастия и справедливости.
Может быть, и в самом деле нет никакой разницы, настанет торжество справедливости или нет, потому что жизнь — это опыт, который ты переживаешь, извлекаешь из него уроки и знания и переходишь к другой жизни и к переживанию другого опыта. И если тебе предписано в этой жизни пережить опыт несправедливости, унижения или недооцененности, то и надо его переживать, а не пытаться переломить течение событий, перерисовать картину, переснять фильм. Или наоборот, тебе предписано пережить опыт борьбы за восстановление справедливости, а ты опускаешь руки и, таким образом, не выполняешь своё предназначение. Как правильно? Если бы знать
Представьте себе, что вы получили корзину апельсинов, раскрыли ее и обнаружили, что весь верхний слой апельсинов сгнил; ручаюсь, что вы не станете рассуждать: «Внизу апельсины должны быть хорошими, чтобы восстановить равновесие». Нет, вы решите: «Наверное, вся корзина никуда не годится»; и именно таким в действительности будет ход рассуждений научно мыслящего человека о Вселенной. Он решит: «Здесь, в этом мире, мы обнаруживаем много несправедливого, и это дает нам основание предположить, что справедливость не правит в мире; следовательно, данный факт служит нравственным аргументом против существования божества, а не в пользу его существования».
Двигая в детстве оловянных солдатиков, читая с замиранием сердца книги о войне, выстаивая бесконечные очереди на полные (порой комичного) насилия фильмы, наводя игрушечный пистолет в друга, мы с детства готовимся защищать добро с оружием в руках, готовимся жертвовать самым дорогим во имя этого очень субъективного, как оказывается потом, добра. Честные в помыслах мальчишки мы, не задумываясь, кидаем в грезах на редуты неприятеля все новые и новые полки абстрактных человечков. Мы не замечаем, когда наши игры из мира грез переходят в мир реальный. Наш мозг уже готов жертвовать, жертвовать, жертвовать Да, да, конечно – “во имя торжества справедливости”.
Эй, проповедник, прочь поди! Мне надоел твой нудный крик
Я сердце потерял в пути. А ты что потерял, старик?
Среди всего, что сотворил из ничего творец миров,
Мгновенье есть; в чем суть его — никто доселе не постиг.
Все наставленья мудрецов — лишь ветер у меня в ушах,
Пока томят, влекут меня уста, как сахарный тростник.
Не сменит улицу твою дервиш на восемь райских кущ,
Освобожден от двух миров — своей любовью он велик.
Хоть опьянением любви я изнурен и сокрушен,
Но в гибели моей самой высокий строй души возник
В несправедливости ее, в насилии не обвиняй!
Скажи: то милостей поток и справедливости родник!
Уйди, Хафиз, и не хитри! И сказок мне не говори!
Я прежде много их слыхал и много вычитал из книг.(перевод В. Державина)
Мой мир
Безоглядное хамство , злоба, черная зависть-
Это то, что так часто нас с тобой окружает.
Алчность, черствость, жестокость,просто тупость людская
Вызывают неловкость, а порою пугают.
Все, чему нас учили, что узнали из книг,
Прикоснувшись к такому, умерло в тот же миг.
Где добро, справедливость? Где души красота?
Внешне пусть и красив ты, а внутри-пустота.
Где твое состраданье? Где твой внутренний мир?
Только деньги- желанье. Только деньги- кумир.
В этом мире жестоком беззакония и зла
Всем, погрязшем в пороке не хватает тепла.
Не хватает улыбок, нежности и стихов.
Пусть мы не без ошибок, пусть мы не без грехов,
Только если мы будем хоть немного добрей,
Станут искренней люди, станет мир чуть светлей.
А я сегодня карты порвала,
Старинные, и вовсе не игральные.
И, от греха, обрывки подожгла,
Не вспомнив заклинание прощальное
Горели «Колесница» и «Звезда»,
Пылала «Справедливость» ярким пламенем.
И отправлялось «Солнце» в никуда,
Последним испытанием — экзаменом
А следом сонник полетел в огонь —
К чему его печальные пророчества?
Мне по ночам один лишь снится сон:
Твой взгляд на зыбкой грани одиночества
Наперебой подружки мне твердят:
«Забудь, его любить — да только маяться!»
А мне всё снится твой печальный взгляд,
И ни молиться нету сил, ни каяться.
Ведь впереди — практически вся жизнь,
И улыбаться — мастерство отточено
Что мне с того, что, сколько не молись,
В душе остаться ведьмой напророчено?!.
Пророчество гори оно огнём!
Неведение милее мне, чем знание
В незнании есть мир, где мы вдвоём,
И на двоих у нас одно дыхание.
Выживаю осколками верности,
Отдаю тебе пальму первенства.
Собирай урожай, моя милая,
Все, что сеяла и растила я.
Наслаждайся его улыбками,
Добивайся признаниями липкими,
Ублажай непорочными сказками,
Улыбаясь невинными глазками.
Тешь его бесконечными грезами,
Отдавайся не телом, а позами.
Удивляй его мнимой покорностью,
Скрытой в дебрях твоей хладнокровности.
(И презрением ко мне отравленный
Твой расчет непременно правильный)
Я, хранимая высшею милостью,
Свято верю в закон справедливости.
И под грохоты сердцебиения
Меня ангелы учат терпению.
Добирай урожай, моя милая,
Все, что сеяла и растила я
Только разве деревья плодятся
На обломках чужого счастья?
Восемь лет страна неотвратимо шла ко дну, как её знаменитая подводная лодка. Нам проповедовали диктатуру закона, но убивали в тюрьме тех, кто добивался справедливости. Нам говорили, ВВП растет, но уничтожали бизнес. Нам обещали навести порядок, но погружали страну во мрак Средневековья. И теперь Он хочет вернуться? Чтобы угробить страну? Чтобы сказать, что она утонула? Хватит! Старое не может быть новым. Мы не хотим терпеть еще 12 лет. Мы хотим законного порядка и свободы. Так вышло, что спасти нас можешь только ты, законно избранный своим народом действующий Президент. Потому что только у тебя есть право отправить премьер-министра в отставку. Лишенный власти, этот человек потеряет все кнуты и пряники. Он не пройдет на выборах, а это совсем новая история. И более важного момента в нашей стране никогда не было.
Духовные пастыри освящают памятник, каждый во имя и от имени своего бога. НА фронте, когда нас заставляли присутствовать при богослужении и служители разных вероисповеданий молились о победе немецкого оружия, я размышлял о том, что ведь совершенно так же молятся за победу своих стран английские, французские, русские. американские, итальянские, японские священослужители, и Бог рисовался мне чем-то вроде этакого озадаченного председателя обширного союза, особенно если молитвы возносились представителями двух воюющих стран одного и того же вероисповедания. На чью же сторону Богу стать? На ту, в которой населения больше или где больше церквей? И как он это так промахнулся со своей справедливостью, если даровал победу одной стране, а другой в победе отказал, хотя и там молились не менее усердно! Иной раз он представлялся мне выгнанным старым кайзером, который некогда правил множеством государств; ему приходилось представительствовать на протяжении долгого времени, и всякий раз надо было менять мундир — сначала надевать католический, потом протестантский, евангелический, англиканский, епископальный, реформатский, смотря по богослужению, которое в это время совершалось, точно так же, как кайзер присутствует на парадах гусар, гренадёров, артиллеристов, моряков.
Мы чувствуем, что цивилизация в своем поступательном движении отрывается, что ее отрывают от традиционных исторических корней, поэтому она должна зондировать свое будущее, она должна сегодня принимать решения, последствия которых спасут или погубят наших детей и внуков. Такое положение дел выше наших сил, и его иногда называют future shock – шок будущего, потрясение от видения непостижимого, раздираемого противоречиями, но вместе с тем и неотвратимо приближающегося будущего. Это положение дел застало литературу и science fiction неподготовленными. То, о чем сегодня говорит «нормальная» беллетристика, как и то, что рассказывают разукрашенные книги SF, уходит и уводит от мира, который есть, и тем более от мира, который стоит у ворот, – у ворот, ведущих в XXI век. «Обычная» литература часто замыкается в себе самой или прибегает к мифологическим мутациям, к алеаторизмам (alea – игральная кость, жребий; алеаторика – учение о случайности, алеаторизм – введение случайных элементов), к языку темному и запутанному – а science fiction превращается в псевдонаучную сказочку или пугает нас упрощенными картинами грядущих кошмаров цивилизации. Обе склоняются к подобным формам – отказу от действий, которые придавали литературе качество, которое Дж. Конрад назвал «воздаянием по справедливости видимому миру». Но чтобы воздать по справедливости, надо сначала понять аргументы спорящих сторон; поэтому нет ничего более важного, чем попытки понять, куда наш мир движется и должны ли мы этому сопротивляться или, принимая это движение, активно в нем участвовать.
Говорят, что главные качества Бога – это милосердие, доброта, готовность прощать, что он – Бог любви, что Он всемогущ. Но при этом за первое же ослушание человек был изгнан из Рая и стал смертным. Потом несчетное количество людей умирает — не страшно, и под конец Бог посылает своего сына, чтобы он спас людей. И сын этот сам погибает страшной смертью, перед смертью взывает к Богу, спрашивает, почему тот его оставил. И все это для чего? Чтобы своей кровью искупить грех первого человека, которого Бог сам же спровоцировал и наказал, и чтобы люди вернулись в Рай и вновь обрели бессмертие. Какая-то бессмысленная возня, ведь можно было просто не наказывать так строго их всех за то, чего они даже не делали. Или отменить наказание за сроком давности. Но зачем жертвовать любимым сыном, да еще и предавать его? Где здесь любовь, где здесь готовность прощать, где здесь всемогущество?
Если Бог и имеет какие-то качества или отличительные свойства — это уж точно не любовь, не справедливость и не всепрощение. Судя по тому, что творилось на Земле с момента ее сотворения, Богу свойственна только одна любовь — он любит интересные истории. Сначала устроит заварушку, а потом смотрит, что из этого выйдет.
Капеллан согрешил, но из этого вышло не зло, а добро. Общепринятая мораль подсказывала ему, что – врать и увиливать от своих обязанностей – это грех, а грех, как всем известно, есть зло. А зло не может породить никакого добра. И тем не менее капеллан чувствовал себя превосходно, точно он сотворил добро. Следовательно, из этого логически вытекало, что лгать и увиливать от исполнения своих обязанностей – вовсе не грешно. В минуту божественного просветления капеллан изобрел спасительную карманную философскую систему. Он был в восторге от своего открытия. Это была воистину чудесная система!
Он обнаружил, что даже без особой ловкости рук можно истолковать порок как добродетель, клевету как истину, импотенцию как воздержание, высокомерие как застенчивость, грабеж как филантропию, жульничество как честность, богохульство как мудрость, жестокость как патриотизм и садизм как справедливость. Пользоваться этой системой мог любой смертный, большого ума для этого не требовалось. Таким образом, капеллан, бодро и весело расправился со всем набором поступков, безнравственных с общепринятой точки зрения.
Антропный принцип существует в двух вариантах — слабом и сильном. Слабый антропный принцип утверждает, что во Вселенной, которая велика или бесконечна в пространстве или во времени, условия, необходимые для развития разумных существ, будут выполняться только в некоторых областях, ограниченных в пространстве и времени. Поэтому разумные существа в этих областях не должны удивляться, обнаружив, что та область, где они живут, удовлетворяет условиям, необходимым для их существования. Так богач, живущий в богатом районе, не видит никакой бедности вокруг себя.
< >
Мало кто возражает против справедливости и применимости слабого антропного принципа. Некоторые же идут значительно дальше, предлагая его сильный вариант. Он заключается в том, что существует либо много разных вселенных, либо много разных областей одной вселенной, каждая из которых имеет свою собственную начальную конфигурацию и, возможно, свой собственный набор научных законов. В большей части этих вселенных условия были непригодны для развития сложных организмов; лишь в нескольких, похожих на нашу, вселенных смогли развиваться разумные существа, и у этих разумных существ возник вопрос: «Почему наша Вселенная такая, какой мы её видим?» Тогда ответ прост: «Если бы Вселенная была другой, здесь не было бы нас!»
Ты боишься себя. Боишься окружающего тебя мира. И единственная ценность, которая у тебя есть – это наша с тобой любовь, но ты не веришь в неё. Тебе мешает призрак несуществующего Освенцима в твоей голове. Ты сам находишь в этом Освенциме. Ты – еврейское дитя, из которого жизнь делает мыло, чтобы правозащитники разных стран могли намылить свои руки перед тем, как идти на свои митинги. Даже сейчас, когда я произношу эти слова, тебе делается страшно. Потому что вместо подлинного сострадания в твоём сердце только концепции – концепция добра, концепция справедливости, концепция холокоста. Тот, кто сострадает, тот ест пищу грязными руками, а то, кто тщательно мылит руки, тот увеличивает количество мыла на мировом рынке. Мыла изготавливается всё больше и больше, но руки при этом чище не становятся. Ты думаешь есть две чаши весов. А на самом деле у этих весов только одна чаша. Есть одна чаша и на ней ничего не взвешивают. Из этой чаши пьют. Пьют свою жизнь, каждый свою жизнь, и не нужно превращать Святой Грааль в продуктовые весы. Ты меня любишь вследствие одних причин, а твоя жена отравилась вследствие других. Тут нечего взвешивать. Тут нужно пить.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Справедливость» — 396 шт.
