Цитаты в теме «стих», стр. 33
Хайям-эпикуреец:
Что жизни караван! Он прочь уходит.
Нам счастья удержать невмочь — уходит.
О нас ты не печалься, виночерпий,
Скорей наполни чашу — ночь уходит.
Хайям-вольнодумец:
Лучше впасть в нищету, голодать или красть,
Чем в число блюдолизов презренных попасть.
Лучше кости глодать, чем прельститься сластями
За столом у мерзавцев, имеющих власть.
Хайям-лицемер:
Будешь в обществе гордых ученых ослов,
Постарайся ослом притвориться без слов,
Ибо каждого, кто не осел, эти дурни
Обвиняют немедля в подрыве основ.
Хайям по версии Фитцджеральда:
О, если б, захватив с собой стихов диван
Да в кувшине вина и сунув хлеба в карман,
Мне провести с тобой денек средь развалин —
Мне позавидовать бы мог любой султан.
Хайям-философ:
Мне мудрость не была чужда земная,
Ища разгадки тайн, не ведал сна я.
За семьдесят перевалило мне,
Что ж я узнал? Что ничего не знаю.
Томный вечер. Он и Она.
Он гладит её руку, и читает нежные стихи о любви.
В его глазах почти умирает искренняя просьба,
он преданно заглядывает в её глаза.
Она (в ответ на его просьбу,
которая так умело читается Женщиной в глазах Мужчины):
«Я бы дала, но не могу».
Он:
«Прошу Вас, не бойтесь, отдайтесь волнам своих чувств»
Она:
«Я не отдамся, даже не просите меня об этом»
Минута перед этим.
Она:
«Я устала до изнеможения.
Творчество — вещь крайне утомительная.
Я перестала доверять своим чувствам,
мои же чувства стали моими же врагами,
но без творчества я погибаю»
Он:
«Бедняжка, как я понимаю Вас,
творчество превращается в ужас,
когда Вы изнемогаете от усталости,
когда Ваши чувства вооружились против Вас.
Дайте себе хоть одну минуту отдыха».
Я часто не мог себе ответить, что для меня высокая поэзия, в своём буквальном, изначальном смысле. А тут, читая стихотворение одного своего друга, вдруг неожиданно понял, что это. Строчки написаны на бумаге, и с ней прочно сотрудничают, но тут случается нечто такое, что заставляет тебя задуматься в грамотности такого выводы. У меня строчки стиха при прочтении стали отрываться от бумаги, образовывать самостоятельную жизнь, отстаивать право на своё самостоятельное существование, как чистый дух, как поэзия, которую, едва ли можно потрогать и чувственно осязать, но которая будет подобна красивому воздушному змею, которого ты вместо нити, удерживаешь своими чувствами. Вот именно такое впечатление, у меня возникло от прочтения стихотворения моего друга. Если кратко:
Его стихи воздушный змей,
А вместо нитки, змея держат чувства.
Нескладно, но точно. Потом оказалось, что это он мне не своё, а стихотворение Цветаевой подсунул. А я ведь знал, что Цветаева хороша.
Жил поэт. И стихи его светочем были.
Жил без сна, и был сгорблен от дум.
Выйти в свет! — его страстно просили
И он вышел, — огромный как Ум,
Как Душа, как ядро мироздания,
Гений мысли — безумство к глазам,
Но!, вопреки всем людским ожиданиям
Он стал рекламировать гирьки к весам.
Но это терпели не очень — то долго,
С любовью к рекламе, да и вообще,
Поэта связали и долго, ой!, долго
Бивали, и смачных поддали лещей.
Но в путах поэт обличал!, злые фразы,
Кидал он в толпу все смелей и бодрей:
«Меня как распутают — выпью рюмаху:
За Путина, Ленина и Мавзолей!»
То была не интрижка, —
Ты была на ладошке,
Как прекрасная книжка
В грубой суперобложке.
Я влюблен был как мальчик —
С тихим трепетом тайным
Я читал наш романчик
С неприличным названием.
Были слезы, угрозы —
Все одни и все те же, —
В основном была проза,
А стихи были реже.
Твои бурные ласки
И все прочие средства —
Это страшно, как в сказке
Очень раннего детства.
Я надеялся втайне,
Что тебя не листали,-
Но тебя, как в читальне,
Очень многие брали.
Не дождаться мне мига,
Когда я с опозданием
Сдам с рук на руки книгу
С неприличным названием.
— Не надо, хороший, не надо Все будет в порядке. Все будет отлично, ты слышишь? А эти слова Я их записала случайно на старой тетрадке. Со мной все в порядке — вот видишь — здорова, жива. А голос срывается — это спасибо простуде, и руки дрожат от того, что я мало спала Что было — то было, давай-ка об этом не будем. Все это пройдет, нужно только немножко тепла
**********
Когда-нибудь станет достаточно теплого чая, любимого фильма и прочей родной чепухи. Но это потом, а сейчас я безумно скучаю. Спасибо за то, что мои не читаешь стихи.
MИ не то чтоб прямо играла кровь
Или в пальцах затвердевал свинец,
Но она дугой выгибает бровь
И смеется, как сорванец.
И еще умна, как Гертруда Стайн,
И поется джазом, как этот стих.
Но у нас не будет с ней общих тайн —
Мы останемся при своих.
Я устану пить и возьмусь за ум,
Университет и карьерный рост,
И мой голос в трубке, зевая к двум,
Будет с нею игрив и прост.
Ведь прозрачен взор ее как коньяк
И приветлив, словно гранатомет —
Так что если что-то пойдет не так,
То боюсь, она не поймет.
Да, ее черты излучают блюз
Или босса-нову, когда пьяна;
Если я случайно в нее влюблюсь —
Это будет моя вина.
Я совсем не боюсь не успеть того,
Что имеет вес и оставит след,
А она прожектором ПВО
Излучает упрямый свет.
Ее свет никак не дает уснуть,
Не дает себя оправдать ни в чем,
Но зато он целится прямо в суть
Кареглазым своим лучом.
Алеа когда — когда-нибудь — как в воду
И тебя потянет — в вечный путь,
Оправдай змеиную породу:
Дом — меня — мои стихи — забудь.
Знай одно: что завтра будешь старой.
Пей вино, правь тройкой, пой у Яра,
Синеокою цыганкой будь.
Знай одно: никто тебе не пара —
И бросайся каждому на грудь.
Ах, горят парижские бульвары!
(Понимаешь — миллионы глаз!)
Ах, гремят мадридские гитары!
(Я о них писала — столько раз!)
Знай одно: (твой взгляд широк от жара,
Паруса надулись — добрый путь!)
Знай одно: что завтра будешь старой,
Остальное, деточка,- забудь.
Безумье — и благоразумье,
Позор — и честь,
Все, что наводит на раздумье,
Все слишком есть —
Во мне. — Все каторжные страсти
Свились в одну! -
Так в волосах моих — все масти
Ведут войну!
Я знаю весь любовный шепот,
— Ах, наизусть! -
— Мой двадцатидвухлетний опыт —
Сплошная грусть!
Но облик мой — невинно розов,
— Что ни скажи! -
Я виртуоз из виртуозов
В искусстве лжи.
В ней, запускаемой как мячик
— Ловимый вновь! -
Моих прабабушек-полячек
Сказалась кровь.
Лгу оттого, что по кладбищам
Трава растет,
Лгу оттого, что по кладбищам
Метель метет
От скрипки — от автомобиля —
Шелков, огня
От пытки, что не все любили
Одну меня!
От боли, что не я — невеста
У жениха
От жеста и стиха — для жеста
И для стиха!
От нежного боа на шее
И как могу
Не лгать, — раз голос мой нежнее,
Когда я лгу.
Но гаснет краткий день, и в камельке забытом
Огонь опять горит — то яркий свет лиет,
То тлеет медленно — а я пред ним читаю
Иль думы долгие в душе моей питаю.
И забываю мир — и в сладкой тишине
Я сладко усыплен моим воображением,
И пробуждается поэзия во мне:
Душа стесняется лирическим волнением,
Трепещет и звучит, и ищет, как во сне,
Излиться наконец свободным проявлением —
И тут ко мне идет незримый рой гостей,
Знакомцы давние, плоды мечты моей.
И мысли в голове волнуются в отваге,
И рифмы легкие навстречу им бегут,
И пальцы просятся к перу, перо к бумаге,
Минута — и стихи свободно потекут.
Так дремлет недвижим корабль в недвижной влаге,
Но чу! — матросы вдруг кидаются, ползут
Вверх, вниз — и паруса надулись, ветра полны;
Громада двинулась и рассекает волны.
Плывет. Куда ж нам плыть.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Стих» — 1 003 шт.