Цитаты в теме «стих», стр. 48
Пусть друзей не много — так бывает,
Но они — все верные друзья.
Есть завистники, которые «всё знают»,
Им, как говорится, Бог — судья.
Есть поклонники, не скрою, мне приятно,
Есть читатели — для них стихи пишу.
Есть семья — и это в жизни свято,
Есть Любовь, которой дорожу.
Есть Мечта, зовущая в полёты,
Есть черта — её не перейти.
Есть надежда, что однажды
Кто-то Скажет мне: «Давай вдвоём идти »
Не коплю обиды — всем прощенье,
Говорю сама себе: «Держись!»
За мгновеньем — новое мгновенье.
Знаю лишь одно: все это - жизнь!
Господи, я прошу тебя: отзовись. Что же ты: поматросил — и шасть в кусты? Мой бестолковый мозг без тебя завис и не способен выплыть из немоты. Господи, ну, пожалуйста, продиктуй (можно не в рифму, прозой) немного слов, чтобы заполнить белую пустоту, тема любая, только не про любовь. Господи, ты же знаешь, что я права: если б сама — ни строчки, а ты — диктант. Почерк корявый — мой, но твои слова. Я — заурядный писарь, а не талант. Господи, ты все ведущ и всемогущ (мелкая пакость пастырю не к лицу): раз не поймал на удочку райских кущ, выбрал другой крючок зацепить овцу. Господи, ты же сам меня приручал, значит — в ответе (вспомни Экзюпери). Слово твоё - начало для всех начал, а без него и фразы не сотворить. Господи, я — пожизненный атеист, но попрошу тебя (удержись от хохм): не оставляй пустым белоснежный лист, не отнимай любви и о ней стихов. Господи.
Из речки в озеро загреб,
Без плавников и ласт,
Веселый, пьяный «рыба-Оп»,
Что до любви — горазд!
Он скоро всех в себя влюбил,
От рыб до червяков.
Героем даже он прослыл
У местных рыбаков.
Резвятся в озере теперь
Лихие косяки.
И про мутанта, верь — не верь,
Слагаются стихи.
Когда же к ракам он подгреб
Попятились они:
- Не дружим мы с тобою, Оп!
Спаси и сохрани!
Свистели раки на горе:
- Не станет раком рак!
Завидим Оп в своей норе —
Дадим ему в пятак!
Бывает часто — пьяный треп
Итог подводит так:
Один клюет на всякий Оп,
Другой стоит, как рак.
Без тебя ничего не будет — ни ветра, ни штиля.
Только стылый песок из разбитых часов годами
ляжет под ноги в бесконечные серые мили.
В не отправленных письмах — жизнь.
Журавли-оригами прокурлычут мотив тишины и обронят ноты.
Безразлично по всходам пройдутся чужие люди
И сплошной белый шум уничтожит мои частоты
Пустота п у с т о т а Без тебя ничего не будет.
Наш рассветный оранж и прохладный закатный виски
Кто-то впишет, играючи, ловко в свои сонеты.
А в моих дождливых стихах не цветут тамариски,
Безымянные станции в них и пейзажи раздеты,
Сигарета горчащая, тусклая лампа дрянная,
Проходящие быстрые тени, как чьи-то судьбы,
Снов провальная темень, и то, что я точно знаю —
Без тебя до скончания дней и меня не будет.
Я беззвучьем оглушена —
Ветер стих — и умолкли птицы
Необъятная тишина
Опускается на ресницы.
Из давнишних погасших снов
В цепенеющее сознанье
Пробирается холод слов,
Горько брошенных на прощанье
Лунный луч у щеки лежит
На остывшей подушке, рядом —
Тени чёрные, как ножи,
Режут прошлое без пощады —
И в осколке любви былой,
Так неслышен и так бесцветен,
Отражается голос твой
Отголоском тепла и лета
Разливает прохладу ночь,
Всё надеется: «Может, если »
Но минувшему не помочь,
Не вернуть ни цвета, ни песни —
Я беззвучием оглушена —
Ветер стих — и умолкли птицы
Необъятная тишина
Опускается на ресницы.
Лунный луч у щеки лежит
На остывшей подушке, рядом —
Тени чёрные, как ножи,
Режут прошлое без пощады —
И в осколке любви былой,
Так неслышен и так бесцветен,
Отражается голос твой
Отголоском тепла и лета.
Шёл коричневый дождь,
Когда болью сорвавшийся голос
Полыхнул, как огнём по живому, — прощай!
Как, шатаясь от слов,
Не дышал, а глотал эту липкую морось
Уж не твой человек,
Что пол мира тебе обещал!
Шёл коричневый дождь,
Когда стрелки нещадно бежали,
Когда ты их просила чуть — чуть подождать,
Шёл коричневый дождь,
И в глазах, как в душе отражаясь,
Исчезал человек,
Что заставил стихи замолчать
Шёл коричневый дождь
Вперемешку с зелёной тоскою
И стекал по зонту а там — ты и его «Givenchy».
В даль, шатаясь от слов,
Уходил человек и с собою
Уносил по дороге ошмётки коричневой лжи.
У нее Порш Каен, говорит, что купила сама,
В 23 заработать Каен это надо уметь,
Подарили наверное, мне намекнули друзья,
Я и сам понимаю, но верить в такое не сметь.
У нее очень стройные ноги, красивая грудь
Я надеюсь, что это не подвиг великих врачей,
Ну, а если она и прошла силиконовый путь,
Все равно ее милая внешность осталась при ней.
Я пошел на пролом,
Я весь вечер читал ей стихи,
Пел куплеты о жизни, о том что такое судьба,
А она вдруг сказала: ты мне телефон подари,
Мой украли, а деньги на шубу потратила я.
Мне казалось, что я потерялся и падаю вниз,
Мне казалось, что слышал я сердца неистовый стук
Телефон это мелочь, но очень понятный каприз
Сколько было подобных приколов у разных подруг.
У нее Порш Каен в 23 это тоже успех
В 23 я копил на жигуль и не смог накопить
Я смотрел ей в глаза и читал в них послание для тех
Кто готов покупать даже то, что не просто купить.
По небу летят журавли
И плачут в дали голубой...
Вы ищете гнёзда свои,
И я возвращаюсь домой.
Когда писались стихи,
Я Богу хвалу воссылал,
Одолевали грехи –
Я плакал и горевал.
Я поднял и выронил крест,
И был суетой гоним,
Но к Богу из дальних мест
Вернулся, как блудный сын.
И он улыбнулся мне,
И я был этому рад,
И слышал, как в стороне
Меня осуждает брат.
Я молча к нему подошёл
И долго смотрел в глаза.
Сочувствия не нашёл,
И тихо ему сказал:
«Я знаю, я виноват
Пред Богом и перед людьми,
Но ты – ты же мой брат!
Ты хоть меня не кляни».
По небу проносится клин,
И птицы зовут за собой.
Для Бога я все-таки сын...
Для братьев по вере – изгой.
И где-то на облаках,
Где Ангелы Богу поют,
Хотя бы в счастливых снах
Найду для себя приют.
Мой ангел-хранитель
Безмолвный свидетель,
Придирчивый зритель,
Присутствием чуждое, злое гоня,
Мой добрый помощник,
Мой ангел-хранитель
И ночью, и днём охраняет меня.
Под пальмовой веткой
В мерцающей рамке
Парит злато крыло, как будто вовне,
Врачует душевные раны и ранки,
И пестует, и утешает во сне.
Он — чем-то на мамины руки похожий,
На нежный любимого ласковый взгляд —
Слетит — и смягчается Промысел Божий,
В улыбке — обид растворяется яд.
Лоскутная жизнь. Как моё одеяло
Писала о разном — гуляла в былом.
Я думала, просто стихи сочиняла,
А это — касался меня он крылом.
Я, им осияна, легка и наивна.
Мне с этой опекой беда — не беда.
И дух его светлый, и вид его дивный,
Как крестик нательный, со мною всегда.
На крае земли, собираясь в дорогу —
Какие тревоги, судьба, ни готовь,
Я знаю, со мной он — посланником Бога,
Что дарит мне веру, надежду, любовь.
Танец на лезвии.
Босиком, обнажившись до самых подвалов души,
Не страшась осуждения толпы и огня Громовержца,
Танцевали на лезвии. Ты на пол такта спешил
И ехидно смеялся: «Смотри, не порежься!»
Только стопам моим не опасен отточенный край:
Их хранят, как броня, загрубевшие старые шрамы.
Под тобою, в расщелине, яблоком морщился рай,
Извергались вулканы и рушились храмы.
Я пыталась спасти, остеречь, уберечь, удержать,
Я молилась, скользя, чтобы музыка стихла скорее
В закалённую сталь твоих глаз въелась нежности ржа.
День тянулся в закат, поминутно старея.
Обертон от звенел. Клоунесса и бывший аскет
Поклонились, ушли, как актёры дурной мелодрамы.
Ты ступал — а следы проявлялись зарёй на песке,
Разъедая мои застарелые шрамы.
И будут ходики стучать –
Тик-так,
И надо бы ложиться спать
Никак.
Всё не допишутся стихи
Ему,
И не рифмуется “прости”
К “люблю”
А ночь сгустилась и звенит
В ушах,
И мишка плюшевый грустит
В руках,
Ведь холод уличный в душе
Давно,
И как эскиз в карандаше -
Окно.
И он, наверное, не спит
Сейчас,
И, значит, курит и молчит
О нас
С балкона смотрит на Москву
Родной,
Ах, как же хочется к нему
Самой.
Коснуться пальцами щеки –
Не брит?
Услышать сердце как в груди
Болит,
И успокоить и прижать
К губам,
И лишь его покорной стать
Рукам.
Чтобы опять вернулся смех
К нему,
И может быть сказать при всех:
Люблю!
Или тихонечко шепнуть:
Ты мой
И стать ему когда-нибудь
Женой.
Но завтра будет всё не так:
Прости
И волю сжав свою в кулак –
Не жди
Я напишу тебе потом,
Поверь
Нам не получится вдвоём
Теперь.
А я все представлял ее в шелках,
И у рояля в сумраке ведь странно?
Как будто таял прошлый век в свечах,
И чья-то тень шептала: Это Анна!
Там, под ногами льдом сверкал паркет,
И мне к лицу был белый цвет колета,
Но что ей солнце новых эполет,
Когда она ждала во мне поэта?
Так медленно-приличен менуэт,
Но в пальцы рук уже вливалась тайна,
Я мысленно писал ее портрет,
Где зелень глаз прекрасна и печальна.
Где черный волос непривычно смел,
И в париково-сером окружении
Не танцевал я с нею, а летел
В зеркально-бесконечном отражении.
Мне так хотелось восхищения глаз,
Мне так хотелось близкого дыханья —
Сию минуту, именно сейчас
Услышать еле слышное признание.
Стреляться на дуэли за нее
С каким-нибудь задиристым повесой,
А ночью целовать ее плечо,
Читать стихи и называть принцессой.
— Посмотри на них, Шарль. Как они молоды и красивы, все как один. < > И ты знаешь, о чем они говорят?
— Нет, — ответил я
— О своих девайсах, черт подери! Повытаскивали свои дурацкие гаджеты и меряются, у кого из них больше гигов Ужасно, правда? Как подумаешь, что это им предстоит обеспечивать нашу спокойную старость! < >
Нет, серьезно, друзья, вы меня огорчаете Да в вашем возрасте вы должны умирать от любви! Писать стихи! Замышлять Революцию! Грабить богатых! Паковать рюкзаки и уезжать на край света! Пытаться переделать мир! Но гигабайты?! Фу Даже не знаю Чего уж тогда не кредиты на покупку жилья?
Я вновь и вновь пишу тебе стихи
Стараюсь избегать клише и штампов.
Чтоб ты, среди словесной шелухи,
Среди хореев, дактилей и ямбов,
Почувствовал уют моей души,
Когда котенком нежится в ладонях.
Не размыкай ладони, не спеши,
И не лишай тепла, любви, покоя.
Я лишь в стихах могу сказать тебе,
О том, как горько плачу, как скучаю.
Прикрывшись маской своего Элгэ,
(Пьеро с гримасой боли и печали).
При встрече улыбаюсь и шучу.
Как будто, я и мой герой — различны.
И даже на разлуки не ропщу,
Не замечаю выпадов циничных.
Друзья дают совет: «Оставь его,
Ну сколько надо твоего терпенья?!»
Никто из них не может знать того,
Что только ты мне даришь вдохновение.
Что ты «для виду», как колючий ёж,
И на язык остёр и безразличен.
Что сказки сочиняешь, а не врешь.
И нежность прячешь за упрямством бычьим —
То майского Тельца в тебе штрихи.
Живешь так, будто на костре сгораешь.
Я вновь и вновь пишу тебе стихи
Мне б только знать, что ты их прочитаешь Элгэ - литературный герой.
Пока не проснулась фея, пока сказки теплыми котятами спят в ящике стола, пока курит на ступеньках усталый бледный гример, а декорации хаотичной грудой стоят в углу, впитывая пыль Пока никто не ждет, никто не просит, никто не хочет нас на стареньких подмостках сцены, давай поговорим. О погоде, о начавшихся дождях, о приближении вечера, о последних новостях, о прочитанных книгах и просмотренном кино. Давай обсудим выходные, что они обязательно будут солнечными, и мы поедем на дачу, и я найду удочку, но не смогу добраться до реки, заросшей кустарником до неузнаваемости, и ты будешь смеяться надо мной, и я буду смеяться вместе с тобой. Давай украдем у жизни полчаса, чтобы просто поговорить. Полчаса легких непринужденных слов, сладко щекочущих изнанку души, полчаса затишья в гомоне жизни, полчаса нас, ставших самыми близкими и родными друг другу. А потом, задыхаясь на сцене мира, стирая пот с виска рукавом просоленной рубашки, выгибаясь всем телом в полуболе-полуэкстазе новой сказки, я молчаливыми стихами буду осторожно баюкать в груди твою светлую улыбку, отсвет огонька сигареты в темном окне, крепкий чай со вкусом радости и мяты и тихие, тихие, тихие слова.
Мужчина-Загадка.
Такое возможно?
Целуй его сладко.
Люби ос-то-рож-но
Приснись ему в полночь —
Пусть даже случайно.
Скажи, что всё помнишь
Налей ему чая
С утра как проснётся
В любимую чашку
Когда улыбнётся,
Вздохни, но не тяжко.
А нежно-воздушно,
Лукаво-игриво.
Шепчи ему: «Лучший
И самый красивый»
Своим поцелуем
Согрей, обжигая.
И взглядом Колдуньи
Смотри, не мигая.
Когда он от взгляда
Растает, вздыхая,
Скажи, что ты рада
Ему, обнимая.
Не вздумай капризы
Показывать сразу.
Уж лучше — сюрпризы
Всегда, по заказу.
Мужчина-Загадка
Не прост в обращении
Но ооооч-ч-чень уж сладкий
Как торт и печенье.
Кусать его, впрочем,
Увы не пытайся.
Во сне, между прочим,
Всегда улыбайся!
Такой вот Мужчина —
Как сон, как отрава.
И он без причины
Всегда будет правым.
Ведь он — самый лучший
Мужчина-Загадка.
Подаренный Случай.
Мой стих из тетрадки.
Так-с. Слезы — в сторонку.
Вперед! И с улыбкой!
Оххх только б, девчонки,
Не сделать ошибку!
Мне бы носом в твои ладони,
Дерзкий гений, мне посторонний.
Мятным словом в твои тетради.
Томной мыслью в твою строку.
Мне бы просто теплом под кожу.
Мне б лишь знать:
Не простой прохожий,
Наобум, от тоски, не глядя
Заплутавший в мою судьбу.
Мне бы в венах покрепче крови.
Рыцарь? Демон?
Опустим роли.
Просто слабою оболочка оказалась —
Нет сил терпеть. Нет, с душой, милый, всё в порядке.
Лишь игры в прятки. А вот тело сдалось и точка:
Пульс так бьет, словно хлещет плеть.
Я о разном пытаюсь, правда.
Но выходит тобою травля мозга,
Что уж и так запудрен.
Мозг мой — кладезь моих грехов.
Закурить бы, заспиртовать бы да подуть:
Заживет до свадьбы, — чтобы больше
Не рваться внутрь не-по-душу-мою стихов
Это так. Между делом. Малость.
Просто жалость к себе закралась.
Так бывает. Тебе знакомо?
Есть крючок и наживка, но ты попал —
А никто не тянет.
И болтаешься так вот днями.
Вроде жив, а как будто в коме
Вроде жизнь, а копнуть — кино.
— А я вам говорю, — перебил он, — что по крайней мере девяносто девять процентов редакторов — это просто неудачники. Это неудавшиеся писатели. Не думайте, что им приятнее тянуль лямку в редакции и сознавать свою рабскую зависимость от распространения журнала и от оборотливости издателя, чем предаваться радостям творчества. Они пробовали писать, но потерпели неудачу. И вот тут-то и получается нелепейший парадокс. Все двери к литературному успеху охраняются этими сторожевыми собаками, литературными неудачниками. Редакторы, их помощники, рецензенты, вообще все те, кто читает рукописи, — это все люди, которые некогда хотели стать писателями, но не смогли. И вот они-то, последние, казалось бы, кто имеет право на это, являются вершителями литературных судеб и решают, что нужно и что не нужно печатать. Они, заурядные и бесталанные, судят об оригинальности и таланте. А за ними следуют критики, обычно такие же неудачники. Не говорите мне, что они никогда не мечтали и не пробовали писать стихи или прозу, — пробовали, только у них ни черта не вышло. < >
— Но если вы потерпите неудачу? Вы должны подумать обо мне, Мартин!
— Если я потерплю неудачу? — Он поглядел на нее с минуту, словно она сказала нечто немыслимое. Затем глаза его лукаво блеснули. — Тогда я стану редактором, и вы будете редакторской женой.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Стих» — 1 003 шт.
