Цитаты в теме «страдание», стр. 49
Самоубийцей называется тот, кто, под влиянием психической боли или угнетаемой невыносимым страданием, пускает себе пулю в лоб; для тех же, кто даёт волю своим жалким, опошляющим душу страстям в святые дни весны и молодости, нет названия на человеческом языке. За пулей следует могильный покой, за погубленной молодостью следуют годы скорби и мучительных воспоминаний. Кто профанировал свою весну, тот понимает теперешнее состояние моей души. Я ещё не стар, не сед, но я уже не живу. Психиатры рассказывают, что один солдат, раненный при Ватерлоо, сошёл с ума и впоследствии уверял всех и сам в то верил, что он убит при Ватерлоо, а что то, что теперь считают за него, есть только его тень, отражение прошлого. Нечто похожее на эту полусмерть переживаю теперь и я
Вот она, перед ними — недвижно покоится на своей маленькой кроватке. И торжественное безмолвие этой комнаты перестало быть загадкой для них. Она умерла. Что могло быть прекраснее этого сна, пленяющего глаз своей безмятежностью, не омраченною следами страданий и мук. Казалось, смерть не тронула её, казалось, она, только что из рук творца, ждет, когда в нее вдохнут жизнь. «Когда я умру, положите около меня то, что тянется к свету и всегда видит над собой небо». Так она говорила в последние свои дни. Она умерла. Кроткая, терпеливая, полная благородства, Нелл умерла. Птичка — жалкое, крохотное существо, которое можно было бы раздавить одним пальцем, — весело прыгала в клетке, а мужественное сердце её маленькой хозяйки навсегда перестало биться. Где же они, следы преждевременных забот, следы горя, усталости? Всё исчезло. Её страдания тоже умерли, а из них родилось счастье, озаряющее сейчас эти прекрасные, безмятежно спокойные черты.
Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце
И синий кругозор.
Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце
И выси гор.
Я в этот мир пришел, чтоб видеть море
И пышный цвет долин.
Я заключил миры в едином взоре.
Я властелин.
Я победил холодное забвенье,
Создав мечту мою.
Я каждый миг исполнен откровенья,
Всегда пою.
Мою мечту страданья пробудили,
Но я любим за то.
Кто равен мне в моей певучей силе?
Никто, никто.
Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце,
А если день погас,
Я буду петь Я буду петь о Солнце
В предсмертный час!
Мальчишки,смотрите,вчерашние девочки,подросточки-бантики,белые маечки-идут,повзрослевшие,похудевшие Ого,вы как-будто взволнованы, мальчики?Ведь были-галчата,дурнушки,веснушчаты,косички-метёлки А нынче-то,нынче-то!Как многоступенчато косы закручены!И снегом в горах-ослепительно личико.Рождается женщина. И без старания,одним поворотом, движением,поступьюмужскому,всесильному,мстит за страдания,которые выстрадать выпадет после ей.О,будут ещё её губы искусаны,и будут ещё её руки заломленыза этот короткий полёт безыскусственный,за то, что сейчас золотится соломинкой.За всё ей платить тяжело и возвышенно,за всё,что сейчас так нетронуто светится,в тот час, когда шлёпнется спелою вишенкойдитя в материнский подол человечества.Так будь же мужчиной, и в пору черёмухи,когда ничего ещё толком не начато,мальчишка,смирись,поступай в подчиненные,побегай,побегай у девочки в мальчиках!
Покров прошлого скроен из обрезков наших чувсвт и прошит нитями, которые не всегда разглядишь. чаще всего лучшее, что мы можем сделать,-завернуться в него, прикрыв себя, или тащить его за собой в нашем стремлении вперед. Но все имеет свою причину и все назначение. Зарождение каждой жизни, каждой любви, каждого действия, чувства и мысли имеет свои основания и призвано сыграть определенную роль. И порой мы понимаем их. Иногда мы видим прошлое очень ясно, и связи между отдельными его частями предстают пред нами так четко, что каждый шов, скрепляющий их, приобретает смысл, и мы читаем послание, зашифрованное в нем, В любой жизни, как бы полно или, наоборот, убого она ни была прожита, нет ничего мудрее неудачи и нет ничего яснее печали. Страдание и поражение — наши враги, которых мы боимся и ненавидим, - добавляют нам капельку мудрости и потому имеют право на на существование.
ПОСЛЕДНЯЯ ЗАПИСЬ В БЛОКНОТЕ
Приди, последней мукою карая,
О боль, в мою еще живую плоть:
Мой дух горел, теперь я сам сгораю
В тебе; нет, дереву не побороть
Огонь, чьи языки меня обвили;
Тебя питаю и горю в тебе.
И мучится теперь мое бессилие
В твоей безжалостной алчбе.
Как истинно, невозвратимо как
Уже взошел я на костер страданий,
Без будущего и без упований,-
Запас сердечных сил, увы, иссяк.
И я ли это в пекле мук моих?
Воспоминания мечутся в огне.
О, жизнь, о, жизнь, ты вся — вовне.
Я в пламени. Чужой среди чужих.
Есть в дожде откровенье — потаенная нежность.
И старинная сладость примиренной дремоты,
пробуждается с ним безыскусная песня,
и трепещет душа усыпленной природы.
Это землю лобзают поцелуем лазурным,
первобытное снова оживает поверье.
Сочетаются Небо и Земля, как впервые,
и великая кротость разлита в предвечерье.
Дождь — заря для плодов. Он приносит цветы нам,
овевает священным дуновением моря,
вызывает внезапно бытие на погостах,
а в душе сожаленье о немыслимых зорях,
роковое томленье по загубленной жизни,
неотступную думу: «Все напрасно, все поздно!»
Или призрак тревожный невозможного утра
и страдание плоти, где таится угроза.
В этом сером звучанье пробуждается нежность,
небо нашего сердца просияет глубоко,
но надежды невольно обращаются в скорби,
созерцая погибель этих капель на стеклах.
Эти капли — глаза бесконечности — смотрят
в бесконечность родную, в материнское око.
На Верхней Масловке— Отчего вы не пишете роман?
— Не знаю. Таланта нет, — негромко ответила Нина, все еще держа свою ладонь на руке старухи.
— Бросьте, это у вас не таланта, а сюжета нет. Нет у вас сюжета собственной жизни, вы вяло живете, понемножечку, по глоточку. Все вы испуганы прошлым, хотя и не попали под его гусеницы. Вот вы, рождения каких-нибудь пятидесятых, трагедий мировых не знали, а как задавлены, как ущербны! И жизнь ваша тесна, как малогабаритная квартира. А я несу в груди три войны, погромы, тридцатилетие инквизиции усатого — это целое кладбище близких. И я не испугана прошлым. Нет, не испугана. Я люблю все страдания своей жизни. Да Ваша литература, я читала, мне Сева совал с восторгами. Свободы нет, голубчик, нет пространств. Пепельницу какую-нибудь опишете так, что Бунин от зависти в гробу перевернется, а страсти нет. А искусство — это страсть. Это любовь. Это вечное небо. А вы за пепельницей неба не видите.
У каждого своя задача,
Свой путь, его нужно пройти.
И пусть мелькает неудача,
Все лучшее лишь впереди.
Лишь всё проходит то, что было,
Живём мы тем, что лишь сейчас.
В душе надежда не убита,
Хоть и была беда в тот час.
Обиды, слёзы, расставание,
Ком в горле жутко так давил.
Я задыхалась от страданья,
А ты, нет Всё же не любил.
И не смотря на чувство рая,
Рождённое от той любви.
Любовь и сам того не зная
Испепелял в моей груди.
И даже угли не остались,
Что долго тлели от костра.
Мы всё же грустно так расстались
И это точно навсегда.
И это был конец, а всё же,
Скорей начало от конца.
И под венец пойду я всё же,
Но знай же, что не за тебя!
Виноватый стих.
Это кто тут виноватое,
Что нигде неуспеватое,
Что местами толстоватое,
А местами тридцать лет?
Это я тут виноватое,
На язык придурковатое,
Просто пишу витиеватое
Вместо делания котлет.
Каюсь, маюсь, греховитое,
За житье за дольчевитое,
За хвосты за деловитые
Существо свое виня.
Я пришло к себе с повинною
За грызейство с половиною,
За грустнейство с Фукусимою —
Это все из-за меня.
Все страданья мировущие,
Старушата неимущие,
Негритята голодущие —
В этом есть моей вины.
И сижу собой побитое,
Упрекато-целлюлитое,
С валерьянко недопитое
Лишь бы не было войны.
Пространство рассекает мысль, как птица,
Взлетая ввысь к познанию бытия;
И каждый к совершенству вех стремится,
Вникая в смысл и тайны жития.
Когда-то укусив плодов познания,
Мы мечемся во Змеевом кругу;
Даны нам для развития страданья,
Ключи грехов отосланы врагу.
Зачем мы здесь? — извечные вопросы,
Решаем каждый сам в рутине дня;
Мы, жаля, погибаем словно осы,
Неся тепло, сгораем от огня
И от познания никуда не деться,
Но как спастись, не сразу дан ответ,
А спешка, в звёзды не даёт вглядеться,
Чтоб истины постигнуть яркий свет
Как будто сверху посланы желанья,
Чтоб души воскрешались ими вновь,
От дьявола даны оковы знания,
От Бога во спасение — любовь!
Наполним музыкой сердца,
Устроим праздники из буден,
Своих мучителей забудем.
Вот сквер - пройдёмся ж до конца.
Найдём любимейшую дверь,
За ней - ряд кресел золочёных,
Куда, с восторгом увлечённых,
Внесём мы тихий груз своих потерь,
Внесём мы тихий груз своих потерь.
Какая музыка была,
Какая музыка звучала,
Она совсем не поучала,
А лишь тихонечко звала.
Звала добро считать добром,
А хлеб считать благодеяньем,
Страданье вылечить страданьем,
А душу греть вином или огнём,
А душу греть вином или огнём.
И светел полуночный зал,
Нас гений издали заметил,
И, разглядев, кивком отметил
И даль иную показал.
Там было очень хорошо,
И всё вселяло там надежды,
Что сменит жизнь свои одежды...
Ла-ла-ла-ла
Ла-ла-ла-ла-ла-ла
Ла-ла-ла-ла
Ла-ла-ла-ла-ла-ла
Жить — значит страдать, обмирая ли от счастья или каменея от горя, рыча от наслаждения или рыча от гнева, задыхаясь от нежности или бледнея от боли, но страдать, за себя или за других, ибо жизнь, лишенная страдания, превращается в способ существования белковых тел.
А для того чтобы превратить свое существование в жизнь, человеку приходится рождаться дважды: как существу и как личности, и если в первом случае за него страдает мать, то во втором — он сам, лично, и далеко не у всех хватает на это отчаянности. Стать личностью означает определить себя во времени и пространстве, выйти из толпы, не выходя из нее
Сказки на крови,
Перед тем чтобы расстаться,
Прочитай в моих глазах,
Я пытаюсь оправдаться.
За нетвёрдость в небесах,
И за все тропинки рая,
Не ведущие к любви,
Здешний ангел сочиняет.
Только сказки на крови,
Я пытаюсь оправдаться,
За несбыточность мечты,
За нелепость мотиваций.
За не вечность красоты,
За безумность наваждений,
За безмерность пустоты,
За не выборность рождения.
За не вечность красоты,
У любви ножи и руки,
Перепачканы в крови,
Кто сказал, что наши муки.
Это сказка о любви,
Кто сказал, что все страдания,
Приведут нас к алтарю,
И за тень от понимания.
Я тебя благодарю.
За не долгость расставания,
За не слышимость к речам,
За неверность обещаниям,
За не нежность по ночам,
За не скорость увядания,
За неверность алтарю,
За небольность убивания,
Я тебя благодарю.
Найкеле на языке эльфов означает «страдание».
Любой, кто пьет добровольно из этой реки,
Превращается в чудовище.
Для меня страдание — не самоцель,
Скорее музыка, на фоне
Которой проходит моя жизнь.
Музыка, под которую я танцую.
Если вдуматься, если присмотреться,
Если сложить всю любовь,
Направленную на меня за всю мою жизнь,
Ее суммарное количество
В клочья разорвало бы
Население небольшой деревни
Впрочем, зачем так жестоко —
Эта любовь могла бы насытить
Сотню одиноких женских сердец.
Могла бы наполнить чьи-то жизни до краев.
Первая любовь
Каждый может догадаться —
Антонина влюблена!
Ну и что ж! Ей скоро двадцать,
А на улице весна!
Только звякнет телефон,
Тоня шепчет: — Это он!
Стала ласковой и кроткой,
Ходит легкою походкой,
По утрам поет, как птица
Вдруг и младшая сестрица
Просыпается чуть свет,
Говорит:- Пора влюбиться!
Мне почти тринадцать лет.
И Наташа на уроке
Оглядела всех ребят:
«Юрка? Слишком толстощекий!
Петя ростом маловат!
Вот Алеша славный малый!
Я влюблюсь в него, пожалуй».
Повторяет класс по карте,
Где Иртыш, где Енисей,
А влюбленная на парте
Нежно шепчет:- Алексей!
Алик смотрит огорченно:
«Что ей нужно от меня?»
Всем известно, что девчонок
Он боится как огня,
Он понять ее не в силах!
То она глаза скосила,
То резинку попросила,
То она вздыхает тяжко,
То зачем-то промокашку
Подает ему любя.
Алик вышел из себя!
Поступил он с ней жестоко
Отлупил после урока.
Так вот с первого свиданья
Начинаются страданья.
Всё будет хо-ро-шо! Ты сам создал проблемы,
Избавиться от них и просто и легко:
Не нужно придавать им важности значений
И греться на лучах страданья своего.
Расслабься, жизнь идёт - всё будет так, как надо.
Ты сам себя вперёд безумно не гони,
Тебе судьба давно твердить о том устала,
Подкинула проблем тебя остановить.
Взгляни вокруг себя: ты часть большого мира,
Он создан для тебя, здесь всё вокруг твоё.
Для счастья жизнь тебе природа подарила,
А ты забыл в делах о ценности её.
Ногами опустись в цветочную поляну,
А руки в небосвод и крикни: «Я живу!
Я чувствую, дышу, я жизнью наслаждаюсь!
И нет проблем на свете, которых не решу!»
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Страдание» — 1 090 шт.
