Цитаты

Цитаты в теме «вершина», стр. 7

В суету городов и в потоки машин,
Возвращаемся мы, просто некуда деться.
И спускаемся вниз с покоренных вершин,
Оставляя в горах, оставляя в горах свое сердце.

Так оставьте ненужные споры,
Я себе уже все доказал,
Лучше гор могут быть только горы,
На которых еще не бывал,

На которых еще не бывал.
Кто захочет в беде оставаться один?
Кто захочет уйти, зову сердца не внемля?
Но спускаемся мы с покоренных вершин,

Что же делать? И боги спускались на землю.
Так оставьте ненужные споры,
Я себе уже все доказал,
Лучше гор могут быть только горы,

На которых еще не бывал,
На которых еще не бывал.
Сколько слов и надежд, сколько песен и тем,
Горы будят у нас и зовут нас остаться.

Но спускаемся мы,
Кто на год, кто совсем,
Потому что всегда, потому что
Всегда мы должны возвращаться.

Так оставьте ненужные споры,
Я себе уже все доказал,
Лучше гор могут быть только горы,
На которых никто не бывал.
Когда я пишу эти строки, по моему столу ползет мокрица. Если ее перевернуть на спину, можно видеть, какие огромные усилия она прилагает, чтобы снова встать на ноги. В этот промежуток времени у нее есть «цель жизни». И когда мокрица переворачивается, кажется, можно почти увидеть выражение торжества у нее на «лице». Мокрица уползает, и можно представить себе, как она рассказывает свою историю на следующей встрече мокриц и смотрит на молодых ракообразных свысока, как добившаяся своей цели. Но к ее самодовольству примешивается оттенок разочарования. Теперь, когда она достигла вершины, жизнь кажется лишенной цели. Может быть, мокрица вернется, надеясь повторить свой триумф; стоит пометить ее спинку чернилами, чтобы узнать, когда она решится рискнуть. Смелое ракообразное эта мокрица. Неудивительно, что живет многие миллионы лет.
На маскарад прийти без маски
Одетым — на нудистский пляж
В наивные поверить сказки,
Поверить, в сущности, в мираж,

Что можно не в своей тарелке
Своим почувствовать себя,
Что можно плавать там, где мелко,
По суше вёслами гребя

Поверить, что повсюду рады
Тебе за то, что ты пришёл,
И от того, что будешь рядом —
Кому-то будет хорошо.

И в каждом встречном незнакомце
Увидеть друга — не врага.
Не метить на места под солнцем,
Лишь сторониться сквозняка

Но что такое вдруг случилось?
Ты оказался не у дел.
Тебе вершина покорилась —
Хоть ты того и не хотел

Протягивая руку дружбы,
Ты, сам не ведая кому,
Не знал — оно ему не нужно,
Да и тебе-то ни к чему

Твоё участие и слово
Как будто в зеркале кривом
Отображались — и, кривого,
Тебя чурались Хоть ты лбом

Об стенку бейся сколько хочешь —
Ты альбинос среди ворон.
Ночь стала днём, а день — стал ночью
А мы ещё чего-то ждём.
Вопрос в том, является ли живым существом то, что представляется живым? Или напротив, нет ли жизни в бездушной вещи? Вот почему человечество так одержимо созданием кукол. Они сделаны по образу и подобию человека. Они, в сущности, и есть люди, и человеку становится страшно от мысли, что он всего лишь тонкий механизм. Другими словами, это страх того, что человечество ничего из себя не представляет. Наука в поисках ответа на вопрос, что есть жизнь, создала этот страх. Тот факт, что гармонию можно проверить алгеброй, неминуемо несет с собой мысль о том, что человека тоже можно представить как совокупность механических деталей. Тело человеческое — механизм, что движется собственным духом, оно — высший пример вечного движения. Теперь, когда к компьютеру можно подключить все что угодно, человек тоже стремится подключить себя к тому, у чего есть разъем, чтобы компенсировать собственную ущербность. Человечество обошло Дарвинскую теорию выживания, победило эволюционное неравенство и этим поставило под вопрос то стремление к совершенству, которое лежало в основании естественного отбора, и вершиной эволюции теперь мнится нечто живое, но механически усовершенственное. Всепоглощающая господняя геометрия.