Цитаты

Цитаты в теме «вода», стр. 125

Я видела, как маленькие девочки екуана трех-четырех (а иногда и меньше) лет брали на себя все заботы по уходу за малышами. Было видно, что это их любимое занятие, однако оно не мешало им заниматься другими делами — следить за костром, ходить за водой и т. д. Так как они возились с настоящими детьми, а не с куклами, им это никогда не надоедало. По-видимому, забота о младенцах — самое сильное проявление континуума, и бесконечные терпение и любовь, необходимые младенцам, заложены в каждом ребенке, будь то девочка или мальчик. Хотя малышей довольно редко надолго вверяют попечению мальчиков, они обожают брать их на руки и играть с ними. Каждый день юноши-подростки, закончив свои дела, ищут малышей, чтобы с ними поиграть. Они подбрасывают младенцев в воздух и ловят их, звонко при этом смеясь и разделяя радость игры с малютками-соплеменниками, довольными новыми ощущениями и чувством собственной привлекательности.
Весна становится, как лимон:
Сидишь и маешься в пустоте -
Что ты не сделал, хотя и мог?
А может все таки не хотел?

Апрель ручьями легко течет.
Вот также было тебе легко,
Пока любовь не открыла счет,
Не оставляя тепла ни в ком.

Тебе покажется — мог еще терпеть
И скальпели, и ножи.
Но кто любовью хоть раз крещен,
В дальнейшем будет условно жив.

И равнодушные облака
Лениво щурятся на Луну,
Ее бессонницу расплескав,
В которой хочется утонуть.

Уйти на дно и не выплывать,
Чтоб в зыбком свете забыть на миг
Свои причала и острова,
Где одиночество так штормит,

Где дуют северные ветра,
И сны отчаянием знобит.
В которых ты, как всегда, не прав.
А кто неправ, тот виной убит.

Не откачают и не спасут.
Не скажут:" Хватит уже! Иди!»
Пока безжалостный самосуд
Выносит только такой вердикт.

И он, гуляющий по воде,
оставив рамки своих икон,
Возможно вспомнит: " А мальчик где?»
Себе ответив: "А был ли он".
А ты читаешь ее по глазам,
Встречая вечером у двери.
А ты не знаешь как ей сказать
И, собственно, стоит ли говорить,

Что обжигаясь о молоко,
Горячей кажется и вода.
А с ней свободно, светло, легко.
Тебе так не было никогда.

Она собой заполняет все.
Да что там комнаты — целый свет.
И ты понимаешь, что ты спасен,
Хотя не знаешь совсем ответ,

Который прячут ее глаза,
На твой не заданный ей вопрос.
И ты сегодня бы все сказал
Но странный свет от ее волос

И глаз бездонная синева
А ты настолько в нее пророс.
До невозможности выплывать.
Все остальное теряет смысл.

Становится звуком, набором фраз.
И растворяется твоя мысль
На дне ее невозможных глаз.
А ты целуешь ей губ изгиб.

И лунный свет на окне дрожит.
Ты понимаешь, что ты погиб.
И только что начинаешь жить.
Ты ей готов подарить ключи:

От дома, сердца.
С ней быть всегда.
Она улыбается и молчит.
С небес упавшая вниз звезда.
Ах, какой вчера был день —
Добр и смешон —
Бабье лето приодел,
Будто в гости шел.

Плыли листья по воде
Красно-желтые.
Ах, какой вчера был день
В небе шелковом!

И сидел на лавке дед,
Солнцу щурился.
В сумасшедший этот день
Пела улица.

И купались воробьи
В лужах голубых,
А на набережной клен
Липу полюбил.

Осень,
Но паутинками сад просит
Не забывать чудеса
Лета,

Когда согрета
Была лучами в траве роса.
И кружилась голова
Недоверчиво.

Я как мальчик ликовал
Гуттаперчевый.
На перше мечты сидел
И глаз открыть не мог.

Ах, какой вчера был день,
Не забыть его!
Потемнело небо вдруг,
Стихло все окрест,

Ветер к вечеру подул,
Закачался шест.
Повело мечту к воде,
А то в звезды костер.

Ах, какой вчера был день —
Добр и хитер.
Разгадал я хитрость ту
И пошел домой,

А заветную мечту
Прихватил с собой.
Как-нибудь, устав от дел,
Ночью до утра
Вспоминать я буду день
Тот, что был вчера.
Заплутал не знаю где, чудо чудное глядел,
По холодной по воде, в грязном рубище
Через реку, через миг брёл, как посуху, старик,
То ли в прошлом его лик, то ли в будущем.

Позамёрзшая межа, а метели всё кружат,
Я глазами провожал, слышал сердца стук.
Одинока и горба не моя ли шла судьба,
Эх, спросить бы, да губа онемела вдруг.

Полем, полем, полем,
Белым, белым полем дым,
Волос был чернее смоли,
Стал седым.

А старик всё шёл, как сон, по пороше босиком,
То ли вдаль за горизонт, а то ли в глубь земли.
И темнела высота, и снежинки, петь устав,
На его ложились стан да не таяли.

Вдруг в звенящей тишине обернулся он ко мне,
И мурашки по спине ледяной волной.
На меня смотрел и спал, старче, кто ты, — закричал,
А старик захохотал, сгинув с глаз долой.

Не поверил бы глазам, отписал бы всё слезам,
Может, всё что было там — померещилось.
Но вот в зеркале, друзья,
Вдруг его увидел я,
Видно, встреча та моя всё же вещая.
Постоянство веселья и грязи
Вода в реке журчит, прохладна,
И тень от гор ложится в поле,
И гаснет в небе свет. И птицы

Уже летают в сновидениях.
А дворник с черными усами
Стоит всю ночь под воротами,
И чешет грязными руками

Под грязной шапкой свой затылок.
И в окнах слышен крик веселый,
И топот ног, и звон бутылок.
Проходит день, потом неделя,

Потом года проходят мимо,
И люди стройными рядами
В своих могилах исчезают.
А дворник с черными усами

Стоит года под воротами,
И чешет грязными руками
Под грязной шапкой свой затылок.
И в окнах слышен крик веселый,

И топот ног, и звон бутылок.
Луна и солнце побледнели,
Созвездия форму изменили.
Движенье сделалось тягучим,

И время стало, как песок.
А дворник с черными усами
Стоит опять под воротами
И чешет грязными руками

Под грязной шапкой
Свой затылок.
И в окнах слышен крик веселый,
И топот ног, и звон бутылок.
Век расстояния. Хватит. Пора домой.
Просто закрыться в вечность — сломать ключи -
Просто растаять, слушать, как за стеной,
Перерождаясь, прошлое замолчит.

Больше не ставить время на тормоза,
Не оглянувшись, не обернувшись,
Не вытравить память — губы — твои глаза —
 Общий с тобой рассвет на седом окне —

Родинку под ладонями, этот бред
Шепота на страницах полночных книг,
Выжечь из кожи ласку, изрезать плед,
Реинкарнировать в мрамор (фарфор гранит)

Измолотить до каши суставы дней,
Давящую виски карусель часов,
Просто исчезнуть — больше — не быть твоей —
Храмом на фоне клонов простых домов,

Богом твоим карающим за грехи,
Идолом цвета крови, дорогой в ад —
Хватит, я исчезаю - прошу, беги,
В бывшее до меня — на прыжок назад.

Я не хочу быть смыслом — глотком воды —
Смертью — чистилищем — пристанью у планет
Плакать, стучаться пульсом твоей беды.
Я не хочу любить, не желаю, нет.