Цитаты

Цитаты в теме «время», стр. 165

О, как тебе хвалу я воспою,
Когда с тобой одно мы существо?
Нельзя же славить красоту свою,
Нельзя хвалить себя же самого.

Затем-то мы и существуем врозь,
Чтоб оценил я прелесть красоты
И чтоб тебе услышать довелось
Хвалу, которой стоишь только ты.

Разлука тяжела нам, как недуг,
Но временами одинокий путь
Счастливейшим мечтам дает досуг
И позволяет время обмануть.

Разлука сердце делит пополам,
Чтоб славить друга легче было нам.
Другие две основы мироздания
Огонь и воздух — более легки.

Дыханье мысли и огонь желанья
Я шлю к тебе, пространству вопреки.
Когда они — две вольные стихии
К тебе любви посольством улетят,

Со мною остаются остальные
И тяжестью мне душу тяготят.
Тоскую я, лишенный равновесия,
Пока стихии духа и огня

Ко мне обратно не примчатся с вестью,
Жива она и помнит про меня.
Как счастлив я! Но вновь через мгновенье
Летят к тебе и мысли и стремления.
Люблю тебя сейчас,
Не тайно — напоказ.
Не «после» и не «до» в лучах твоих сгораю.
Навзрыд или смеясь.

Но я люблю сейчас,
А в прошлом — не хочу, а в будущем — не знаю.
В прошедшем — «я любил» —
Печальнее могил, —

Все нежное во мне бескрылит и стреножит.
Хотя поэт поэтов говорил:
«Я вас любил: любовь еще, быть может »
Люблю тебя теперь.

Без обещаний «Верь!»
Мой век стоит сейчас — я вен не перережу!
Во время, в продолжении, теперь
Я прошлым не дышу и будущим не брежу.

Приду и в брод и вплавь
К тебе — хоть обезглавь! -
С цепями на ногах и с гирями по пуду.
Ты только по ошибке не заставь.

Чтоб после «я люблю» добавил я «и буду».
Есть горечь в этом «буду», как ни странно.
Подделанная подпись, червоточина
И лаз для отступления, про запас,

Бесцветный яд на самом дне стакана
И, словно настоящему пощечина,
Сомненье в том,
Что я люблю сейчас.
Люди должны рождаться перед смертью и жить до зачатия, то есть в противоположную сторону. Потому что процесс умирания биологически такой же активный, как жизнь. Поэтому смерть не отличается от рождения. И поэтому люди теоретически могли бы рождаться за миллисекунды до смерти. Уже в самом начале они обладали бы жизненной мудростью, опытом и приходящим со временем спокойствием и рассудительностью. Они совершили бы уже все свои ошибки, измены и жизненные промахи. У них были бы уже все морщины и все воспоминания, и жили бы они в другом направлении. Кожа у них делалась бы все глаже, и с каждым днем любознательность их становилась бы все больше, волосы не такими седыми, глаза блестели бы ярче, сердце становилось бы все сильнее и открытее, чтобы принимать новые удары и новые любови. А потом, в самом конце, который стал бы одновременно началом, они исчезали бы из этого мира не в горести, не в страданиях, но в экстазе зачатия. То есть в ЛЮБВИ.