Цитаты в теме «заря», стр. 10
ЖизньГ. П. ГроденскомуЖиву, как хочу, —
светло и легко.
Живу, как лечу, —
высоко-высоко.
Пусть небу
смешно,
но отныне
ни дня
не будет оно
краснеть за меня
Что может быть лучше —
собрать облака
и выкрутить тучу
над жаром
песка!
Свежо и громадно
поспорить с зарёй!
Ворочать громами
над чёрной землёй.
Раскидистым молниям
душу
открыть,
над миром,
над морем
раздольно
парить!
Я зла не имею.
Я сердцу не лгу.
Живу, как умею.
Живу, как могу.
Живу, как лечу.
Умру,
как споткнусь.
Земле прокричу:
«Я ливнем
вернусь!»
Не говори ты, не надо, -
Женщине правду, мой друг.
Ври и получишь в награду:
Пару доверчивых рук,
Пару доверчивых ножек,
Пару доверчивых глаз.
В общем, и кости, и кожу,
Всё обретёшь ты тот час.
Ври ей про вечное счастье.
Ври от зари до зари.
Ври убедительно, страстно,
Правдоподобно ей ври.
Семеро суток в неделю.
Где бы ты ни был, везде:
Ври ей в метро и в постели,
В радости ври и в беде.
В жизни всё странно и сложно
(Без пузыря не поймёшь)
Правда становится ложью,
Правдой становится ложь.
Ври ей, что вы с нею пара.
Ври ей, что любишь её.
Ври ей, и может быть завтра
Истиной станет враньё.
Царица — иль, может быть,
Только печальный ребёнок, —
Она наклонялась над
Сонно-вздыхающим морем,
И стан её стройный
И гибкий казался так тонок,
Он тайно стремился навстречу
Серебряным зорям.
Сбегающий сумрак.
Какая-то крикнула птица,
И вот перед ней замелькали
На влаге дельфины.
Чтоб плыть к бирюзовым владениям
Влюблённого принца,
Они предлагали свое
И изумрудные спины.
Но голос хрустальный казался
Особенно звонок,
Когда он упрямо
Сказал роковое «не надо»
Царица — иль, может быть,
Только капризный ребёнок,
Усталый ребёнок
С бессильною мукою взгляда.
На весенней проталинке
За вечерней молитвою — маленький
Попик болотный виднеется.
Ветхая ряска над кочкой чернеется
Чуть заметною точкой.
И в без бурности зорь красноватых
Не видать чертенят бесноватых,
Но вечерняя прелесть
Увила вкруг него свои тонкие руки
Предзакатные звуки,
Легкий шелест.
Тихонько он молится,
Улыбается, клонится,
Приподняв свою шляпу.
И лягушке хромой, ковыляющей,
Травой исцеляющей
Перевяжет болящую лапу.
Перекрестит и пустит гулять:
«Вот, ступай в родимую гать.
Душа моя рада
Всякому гаду
И всякому зверю
И о всякой вере».
И тихонько молится,
Приподняв свою шляпу,
За стебель, что клонится,
За больную звериную лапу,
И за римского папу.
Не бойся пучины тряской —
Спасет тебя черная ряска.
Золотая осеньОсень. Сказочный чертог,
Всем открытый для обзора.
Просеки лесных дорог,
Заглядевшихся в озера.
Как на выставке картин:
Залы, залы, залы, залы
Вязов, ясеней, осин
В позолоте небывалой.
Липы обруч золотой —
Как венец на новобрачной.
Лик березы — под фатой
Подвенечной и прозрачной.
Погребенная земля
Под листвой в канавах, ямах.
В желтых кленах флигеля,
Словно в золоченых рамах.
Где деревья в сентябре
На заре стоят попарно,
И закат на их коре
Оставляет след янтарный.
Где нельзя ступить в овраг,
Чтоб не стало всем известно:
Так бушует, что ни шаг,
Под ногами лист древесный.
Где звучит в конце аллей
Эхо у крутого спуска
И зари вишневый клей
Застывает в виде сгустка.
Осень. Древний уголок
Старых книг, одежд, оружья,
Где сокровищ каталог
Перелистывает стужа.
Одной из фантастических причуд моего друга — ибо как это еще назвать? — была влюблённость в ночь, в её особое очарование При первом же проблеске зари захлопывали ставни старого дома и зажигали два-три светильника, которые, курясь благовониями, изливали тусклое прозрачное сияние. В их бледном свете мы предавались грёзам, читали, писали, беседовали, пока звон часов не возвещал нам приход истинной Тьмы. И тогда мы рука об руку выходили на улицу, продолжая дневной разговор или бесцельно бродили по поздней ночи, находя в мелькающих огнях и тенях большого города ту неисчерпаемую пищу для умственных восторгов, которую дарит тихое созерцание.
НАДГРОБНЫЕ ЦВЕТЫСреди могил неясный шепот,
Неясный шепот ветерка.
Печальный вздох, тоскливый ропот,
Тоскливый ропот ивняка.
Среди могил блуждают тени
Усопших дедов и отцов,
И на церковные ступени
Восходят тени мертвецов.
И в дверь церковную стучаться,
Они стучаться до зари,
Пока вдали не загорятся
На небе бледном янтари.
Тогда, поняв, что жизнь минутна,
Что безуспешна их борьба,
Рыдая горестно и смутно,
Они идут в свои гроба.
Вот почему под утро блещут
Цветы над тёмною плитой:
В них слёзы горькие трепещут
О жизни — жизни прожитой.
Больно, ты слышишь,
Больно мне с тобой,
Боль и, покидая шар земной,
Я отправляюсь в новый путь,
А ты всё следуешь за мной,
Как прежде, боль, больно, и нет уж сил
Лететь с тобой мне,
Боль замком на мне висит печаль.
Я открываю двери в сон,
А за дверьми ни ад, ни рай,
А только боль, больно смотреть
В закрытые глаза и видеть мой
Осиротевший дом.
А слёзы в них, как воск свечи.
Огонь растопит формы дня.
Оставит отзвуком в ночи
Слеза моя. Боль
Больно твоё отсутствие весной,
Жизнь. Я принимаю год за пять.
Я слышу с ночи до зари
Моих любимых голоса,
Что от меня ушли.
Путник милый, ты далече,
Но с тобой я говорю.
В небесах зажглися свечи
Провожающих зарю.
Путник мой, скорей направо
Обрати свой светлый взор,
Там живет дракон лукавый,
Мой властитель с давних пор.
Вот в пещере у дракона
Нет пощады, нет закона.
И висит на стенке плеть,
Чтобы песен мне не петь.
И дракон крылатый мучит,
Он меня смирению учит.
Чтоб забыла детский смех,
Чтоб стала лучше всех.
Ты слишком уверен в своих руках,
Ты думаешь, хватит сил.
Нажатием ладони бросать меня в прах
Гостеприимных могил.
И ты уверен в своих правах
Увенчивать и свергать.
Ты хочешь быть богом хотя бы в словах,
Огнем заливая снега.
Но, знаешь, твоя рука не сильней
Той, что хранит меня.
И я, повинуясь одной лишь ей,
Стою, не боясь огня.
И я, лишь ей покоряясь одной,
Спокойно встречу твой взгляд.
Мне жизнь возвратят за той стеной,
Где вечно сияет сад.
Путник милый, в город дальний
Унеси мои слова,
Чтобы сделался печальней
Тот, кем я еще жива.
Ушла любимая моя, ушла, не известила нас,
Ушла из города в тот час, когда заря творит намаз.
Нет, либо счастие мое пренебрегло стезей любви,
Либо красавица не шла дорогой правды в этот раз.
Я поражен! Зачем она с моим соперником дружна!
Стеклярус на груди осла никто ж не примет за алмаз!
Я буду вечно ждать ее, как белый тополь ветерка.
Я буду оплывать свечой, покуда пламень не погас
Но нет! Рыданьями, увы, я не склоню ее к любви:
Ведь капли камня не пробьют, слезами жалобно струясь.
Кто поглядел в лицо ее, как бы лобзал глаза мои:
В очах моих отражено созвездие любимых глаз.
И вот безмолвствует теперь Хафиза стертое перо:
Не выдаст тайны никому его газели скорбный глас.(перевод И. Сельвинского)
Вот бы взять и стать везучим -
Чтобы все как у людей,
Чтоб тепло в мороз трескучий,
Чтобы лето без дождей.
Чтоб друзья звонили чаще,
Узнавая, что да как,
Чтоб негаданное счастье -
Просто так.
Вот бы взять и стать степенным,
Бросить с пятницы курить,
Написать роман толстенный
И деньгами не сорить.
Чтоб огонь горел в камине,
Чтобы с кисточкой колпак,
Чтобы радость без причины –
Просто так.
А звезды падают все выше
В озеро алой зари,
И рыжий кот запел на крыше.
Let it Be... Let it Be...
Вот бы взять и стать могучим,
Не судить и не жалеть,
Разогнать над миром тучи
И простудой не болеть,
Чтоб забыть свою усталость,
Сделать к небу первый шаг,
Чтобы ты со мной осталась-
Просто так.
Вот бы взять и стать везучим, Let it Be...
Вот бы взять и стать степенным,
Let it Be...
Чтобы ты со мной осталась
Что вспомню я?
Все движется к темному устью.
Когда я очнусь на краю,
Наверное, с резкою грустью
Я родину вспомню свою.
Что вспомню я? Черные бани
По склонам крутых берегов,
Как пели обозные сани
В безмолвии лунных снегов.
Как тихо суслоны пшеницы
В полях покидала заря,
И грустные, грустные птицы
Кричали в конце сентября.
И нехотя так на суслоны
Садились, клевали зерно,-
Что зерна? Усталым и сонным,
Им было уже все равно.
Я помню, как с дальнего моря
Матроса примчал грузовик,
Как в бане повесился с горя
Какой-то пропащий мужик.
Как звонко, терзая гармошку,
Гуляли под топот и свист,
Какую чудесную брошку
На кепке носил гармонист...
А сколько там было щемящих
Всех радостей, болей, чудес,
Лишь помнят зеленые чащи
Да темный еловый лес!
Я - умственный, конечно, инвалид,
Черты безумия во мне преобладают.
Как ни корми, душа моя болит,
Когда другие жизни голодают.
И, кружкой кофе начиная день
В мирах, где качка ритма — как в вагоне,
Я вижу мной ограбленную тень,
Чья кружка кофе греет мне ладони.
И утешает только перевод
С испанского, из дивного поэта,
Который сам — такой же идиот
И шлёт привет, с того взирая света,
И, олуху небесного царя,
Ему я кофе наливаю кружку,
И пузырём в окне моём заря,
Опилки снега, ветер гонит стружку,
И строки начинаются на И,
Чья ткань соединительная дышит,
Как жабры архаической любви
На глубине, где нас никто не слышит.
Есть в дожде откровенье — потаенная нежность.
И старинная сладость примиренной дремоты,
пробуждается с ним безыскусная песня,
и трепещет душа усыпленной природы.
Это землю лобзают поцелуем лазурным,
первобытное снова оживает поверье.
Сочетаются Небо и Земля, как впервые,
и великая кротость разлита в предвечерье.
Дождь — заря для плодов. Он приносит цветы нам,
овевает священным дуновением моря,
вызывает внезапно бытие на погостах,
а в душе сожаленье о немыслимых зорях,
роковое томленье по загубленной жизни,
неотступную думу: «Все напрасно, все поздно!»
Или призрак тревожный невозможного утра
и страдание плоти, где таится угроза.
В этом сером звучанье пробуждается нежность,
небо нашего сердца просияет глубоко,
но надежды невольно обращаются в скорби,
созерцая погибель этих капель на стеклах.
Эти капли — глаза бесконечности — смотрят
в бесконечность родную, в материнское око.
ЗолушкаВесёлым зимним солнышком
Дорога залита.
Весь день хлопочет Золушка,
Делами занята.
Хлопочет дочь приёмная
У мачехи в дому.
Приёмная — бездомная,
Нужна ль она кому?
Бельё стирает Золушка,
Детей качает Золушка,
И напевает Золушка —
Серебряное горлышко.
В окне — дорога зимняя,
Рябина, снегири.
За серыми осинами
Бледнеет свет зари.
А глянешь в заоконные
Просторы без конца —
Ни пешего, ни конного,
Ни друга, ни гонца.
Посуду моет Золушка,
В окошко смотрит Золушка,
И напевает Золушка:
" Ох, горе моё, горюшко!»
Все сёстры замуж выданы
За ближних королей.
С невзгодами, с обидами
Всё к ней они да к ней.
Блестит в руке иголочка.
Стоит в окне зима.
Стареющая Золушка
Шьёт туфельку сама
Под утро
За окном полощется рассвет, серый,
Как застиранная тряпка.
Мир к утру похож на странный бред,
Сонный, неприветливый и зябкий.
Призрачно мерцает монитор.
Он, как я, устал от глупых строчек.
Долгий и бесплодный разговор
Кончился рядами многоточий.
Ночью тряхануло балла три,
Я рюмашкой подлечила нервы,
А потом курила до зари,
Глядя на светлеющее небо.
Просто осень, просто переждать,
Просто устаю от межсезонья.
Видимо, берут своё года
Выспался, небритый мой за соня?
Я впускаю в окна новый день,
Отключив измученный компьютер.
Ветер рвёт барашки на воде.
Значит, будет солнечное утро.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Заря» — 253 шт.
