Дайте человеку всё, чего он желает, и в ту же минуту он почувствует, что это всё не есть всё.
— Как это называется, когда у тебя внутри тепло, ты всем доволен и хочешь, чтобы все оставалось так, как есть?
— Полагаю, это называется счастьем.
Когда человеку семнадцать, он знает все. Если ему двадцать семь и он по-прежнему знает все — значит, ему все еще семнадцать.
Надо свести себя на нет, чтобы тебя приняли и признали, надо стать неотличимым от стада. Если ты в стаде, ты в порядке. Можно и мечтать, но только если мечтаешь как все.
В жизни можно иметь то, что тебе позволяют, а можно то, чего ты хочешь. Это разное счастье. И зависит оно от нашей смелости видеть реальность такой, какая она есть. Видеть и менять.
Если бросить все и уехать, то еще можно успеть прожить счастливую жизнь.
Вы уходите, потому что это проще, чем остаться и бороться за то, чего действительно хочешь.
Не важно, как сильно ты любишь кого-то, ты все равно хочешь сделать по-своему.
Можно и подождать, если есть чего ждать.
Страсть — она так, до послезавтра, а совместимость — она навсегда.
Все важно, и все не важно; то есть, если это биологическая совместимость, то она во всем, понимаешь?
Человек тебе подходит во всем. Из рук выпустить трудно, правда. И все равно, что он говорит, — просто слушаешь голос. И все равно, что он делает, — просто смотришь на него. Смотришь, и тебе хорошо, тепло так. Ты на него смотришь, и такое чувство — вот я и дома, понимаешь? А потом с другими ничего и не выходит. Все, вроде, и ничего так, но все время домой хочется.