И такой большой, кажется, сложный механизм жизни — вот моя учеба, в ней столько всего страшно интересного, за день не расскажешь; вот моя работа — ее все больше, я расту, совершенствуюсь, умею то, чему еще месяц назад училась с нуля, участвую в больших и настоящих проектах, пишу все сочнее и отточенеее; вот мои друзья, и все они гениальны, честное слово; вот Кажется, такая громадина, такая супер система — отчего же это все не приносит ни малейшего удовлетворения? Отчего будто отключены вкусовые рецепторы, и все пресно, словно белесая похлебка из “Матрицы”? Где разъединился контактик, который ко всему этому тебя по-настоящему подключал?
— Вера Николаевна Полозкова, 239 цитат
ПОХОЖИЕ ЦИТАТЫ
ПОХОЖИЕ ЦИТАТЫ
Уходить надо по-мужски. Вот сейчас политики думают, что они вечно будут сидеть в кресле и всех учить, как жить. Они забывают, что это все временно. Мы все равно все пойдем туда.
Мне кажется, из детства я выехал, а вот до пункта назначения — «взрослости» — не добрался. Так и живу в автобусе.
Всякое насилие, все мрачное и отталкивающее свидетельствует не о силе, а об ее отсутствии. Сосредоточенность — вот в чем секрет силы.
Все правила жизни можно записать в словах: "Уважай себя, уважай других и бери ответственность за свои поступки" - вот и вся философия.
Все мы вот так и летим, каждый в своем самолете.
Провести всю свою жизнь в страхе, так и не осуществив ни одной мечты, — вот что жестоко. Работать в поте лица за деньги и думать, что они позволят купить вещи, которые сделают вас счастливыми, — вот что страшно.
Древние философы размышляли гораздо больше, чем читали. Вот отчего в их сочинениях так много конкретности. Книгопечатание все изменило. Теперь читают больше, чем размышляют. Вместо философии у нас одни коментарии.
Вот почему, почему в апреле всегда кажется, еще немножко, и все наконец-то будет хорошо. И в мае, когда начинают цвести вишня, кажется: да-да-да, вот-вот-вот, оно, оно, еще чуть-чуть - и... И!
Неизвестно что, непонятно как, неведомо зачем, но будет-будет-будет, сбудется, и тогда начнется настоящая жизнь, сейчас и вообразить невозможно, какая она, только тосковать оттого, что еще не началась.
Но вместо неизвестно чего наступает просто июнь, а потом июль, постепенно становится жарко, поначалу радуешься, что наконец-то можно спрятать куртку в шкаф, выскакивать из дома в майке и шлепанцах, а потом на радость не остается сил, их вообще ни на что не остается, жара изматывает, по крайней мере городская жара, и никакая река не спасает, не спасают даже две реки, была бы третья, и это, пожалуй, ничего не изменило.
В детстве кажется, что вот среди твоих сверстников есть умные и дураки, а взрослые — умные Все. Просто не можешь представить себе взрослого дурака. С годами, постепенно перебираясь в стан взрослых, с ужасом понимаешь, что тут-то дураков гораздо больше.
Начать всё с нуля — это не безумие. Безумие — это вести жалкую жизнь, пробыть в тупом оцепенении день за днём, день за днём. Безумие — притворяться счастливым, притворяться, что именно эту лямку ты должен тянуть всю свою убогую жизнь. Все надежды, все возможности, вся радость, все чувства, все соки, которые жизнь выпила из тебя.