Не понимаю: почему мы должны принимать всех такими как они есть, а сами должны меняться, потому что им все не так.
Когда человеку семнадцать, он знает все. Если ему двадцать семь и он по-прежнему знает все — значит, ему все еще семнадцать.
Они скандалили, будто не знали, что злые слова нельзя взять и забыть. Не знали, что люди ругаются на полную, а мирятся наполовину, и так каждый раз от любви отрезается, и ее становится все меньше и меньше.
Мы все должны испытывать два вида боли: боль дисциплины и боль сожаления. Разница в том, что боль дисциплины весит граммы, в то время как боль сожалений весит тонны.
Сострадание — следствие уважения и любви, а жалость — проявление неуважения и следствие страха.
Настоящие мужчины никогда не обижаются на женщин. Они просто ждут, когда они успокоятся и продолжают любить их дальше.
Все устают. Даже самые сильные. Только они в отличие от остальных продолжают идти к цели, молча, стиснув зубы.
Жизнь без любви — не жизнь, а существование. Для того и дана душа человеку, чтобы любить.
Никогда не рассказывай людям о своих планах. Просто бери и делай. Пусть они удивляются от результатов, а не от болтовни.
А может быть любовь — это не когда люди смотрят в одном направлении, а когда они закрывают глаза и по-прежнему видят друг друга?