Что я буду делать, когда постарею и мое отражение в зеркале больше не будет радовать? Я не буду смотреть в зеркало — я буду смотреть на своих детей.
Я любил в жизни дважды – я имею ввиду, по-настоящему, - и оба раза был убежден, что все это навеки и кончится только с моей смертью; и оба раза это кончилось, а я, как видишь, не умер.
Если бы у меня было восемь часов на то, чтобы срубить дерево, я потратил бы шесть часов на то, чтобы наточить топор.
А жизнь моя... сложилась, как сложилась...
И на другую я её не променяю...
В ней, что должно было - случилось!
А дальше...? Дальше... поживу - узнаю!
Когда мне было двенадцать, мой отец три месяца собирал деньги, чтобы купить мне новые бутсы. Сейчас у меня есть деньги, но каждый раз, когда я смотрю на них, я вспоминаю, откуда я и кто.
Люди делятся на две половины. Одни, войдя в комнату, восклицают: «О, кого я вижу!»; другие: «А вот и я!»
А я стою на правильном пути...
Стою...
А надо бы идти.
Мир я сравнил бы с шахматной доской -
То день, то ночь. А пешки? Мы с тобой.
Подвигают, притиснут и — побили.
И в темный ящик сунут на покой.
Я считаю, что человек живет на планете, а не в государстве.
Я должен был остаться никем. Жизнь нанесла мне рану еще при рождении, пол лица мне парализовало еще при рождении. Учителя считали меня умственно отсталым, а мать поставила крест еще в детстве. На протяжении семи лет, семи долгих голодных лет, агенты и продюсеры хором твердили мне, что я должен бросить сначала актерскую, а затем сценарную стезю. Меня разворачивали на кастингах, еще до того как я снимал куртку, а продюсеры браковали мои сценарии не прочитав ни строчки. Я глотал слезы, на работе. Чистил клетки львов в зоопарке, рубил мясо. 7 долгих тяжелых лет. 7 лет слез, пота и веры в себя.
Вы тоже ничего не добьетесь пока не переживете период отчаяния. А потом? А потом я целый год жил на 1600 долларов. И написал «Рокки». Верьте в себя и любите свою маму.