Да-да Всем воздастся. И мне. И тебе. И нам
Городам нас венчавшим. И поездам разлучившим.
Всем. По слезам, по мечтам, по делам
В виски, в ребра и под ключицы
Свинцовой тяжестью, дикой печалью глаз,
Одиночеством рвущим на рифмы-ритм
Да, в каждой строчке все больше нас будет.
В спящем городе мы забыты
А поездам все равно кого
Везти-качать, обдавая ночью
Но греет горло тебя глоток.
Очень.
— Анна Тукина, 23 цитаты
ПОХОЖИЕ ЦИТАТЫ
ПОХОЖИЕ ЦИТАТЫ
— Понимаешь, мы ведь ссоримся все время. Мы не можем быть вместе, да?
— А ты любишь вишню?
— Да.
— А ты выплевываешь косточки, когда ее ешь?
— Ну да.
— Так и в жизни. Учись выплевывать косточки, и одновременно любить вишню!
Ум всегда был, есть и будет в моде!
Так, на заметку всем модникам и модницам.
С каждой минутой у нас все больше прошлого и все меньше будущего. Цените свое настоящее!
Жизнь, как стиральная машина, порой выворачивает нас наизнанку, бросает из стороны в сторону, скручивает в бараний рог и выжимает из нас все соки. Но после этого мы становимся чище и лучше. И часто, сильнее!
Вопрос «А что подумают люди?» - должен стоять на самом последнем месте. По сути всем все равно. Жизнь то - твоя.
У каждого, наверное, в начале пути есть две дороги : «все как надо» и «все через жопу». По какой причине большинство из нас идет по второму пути — вечная загадка.
И ты, кого все чествуют и славят,
Не забывайся, ибо, может статься,
По лестнице, тебя ведущей наверх,
Тебе же предстоит ещё спускаться.
У тебя может быть величайший в мире талант, но если не будешь готовиться и работать по плану, все пойдет прахом.
Страсть — она так, до послезавтра, а совместимость — она навсегда.
Все важно, и все не важно; то есть, если это биологическая совместимость, то она во всем, понимаешь?
Человек тебе подходит во всем. Из рук выпустить трудно, правда. И все равно, что он говорит, — просто слушаешь голос. И все равно, что он делает, — просто смотришь на него. Смотришь, и тебе хорошо, тепло так. Ты на него смотришь, и такое чувство — вот я и дома, понимаешь? А потом с другими ничего и не выходит. Все, вроде, и ничего так, но все время домой хочется.
Вот почему, почему в апреле всегда кажется, еще немножко, и все наконец-то будет хорошо. И в мае, когда начинают цвести вишня, кажется: да-да-да, вот-вот-вот, оно, оно, еще чуть-чуть - и... И!
Неизвестно что, непонятно как, неведомо зачем, но будет-будет-будет, сбудется, и тогда начнется настоящая жизнь, сейчас и вообразить невозможно, какая она, только тосковать оттого, что еще не началась.
Но вместо неизвестно чего наступает просто июнь, а потом июль, постепенно становится жарко, поначалу радуешься, что наконец-то можно спрятать куртку в шкаф, выскакивать из дома в майке и шлепанцах, а потом на радость не остается сил, их вообще ни на что не остается, жара изматывает, по крайней мере городская жара, и никакая река не спасает, не спасают даже две реки, была бы третья, и это, пожалуй, ничего не изменило.