Цитаты в теме «искусство», стр. 24
Не дорого ценю я громкие права,
От коих не одна кружится голова.
Я не ропщу о том, что отказали боги
Мне в сладкой участи оспоривать налоги
Или мешать царям друг с другом воевать;
И мало горя мне, свободно ли печать
Морочит олухов, иль чуткая цензура
В журнальных замыслах стесняет балагура.
Все это, видите ль, слова, слова, слова
Иные, лучшие, мне дороги права;
Иная, лучшая, потребна мне свобода:
Зависеть от царя, зависеть от народа —
Не все ли нам равно?
Бог с ними. Никому
Отчета не давать, себе лишь самому
Служить и угождать; для власти, для ливреи
Не гнуть ни совести, ни помыслов, ни шеи;
По прихоти своей скитаться здесь и там,
Дивясь божественным природы красотам,
И пред созданиями искусств и вдохновения
Трепеща радостно в восторгах умиления.
Вот счастье! Вот права.
Еда — это очень вкусно!
Все любят кушать еду!
Пища — это искусство!
Так вот, к чему я веду
В еде, как и в прочих искусствах,
Много секретов есть,
Много нюансов вкусных
Помимо просто поесть!
Для улучшения вкуса рецептов
Ну просто не счесть и мне,
Во имя Иисуса, поделиться будет за честь!
Слушайте пару рецептов,
Запомните их навсегда,
И я вам не вру, сто процентов,
Счастье вам будет тогда!
Берите топор и полено,
А лучше с десяток полен,
А лучше полен по колено,
А лучше в поленный плен!
Рубите их что есть мочи,
Секите их со всех сил,
Рубите поленья, рубите,
Чтоб пот водопадом струил!
И так часов пять, не меньше,
И пища, я слово даю, станет вкусней
И резче, так словно нектар в раю
А если не станет, не бойся,
Не надо с обидами лезть,
Тихо в кладовке закройся,
Попробуй дней пять не поесть!
ШЕСТОЕ ЧУВСТВО
Прекрасно в нас влюбленное вино
И добрый хлеб, что в печь для нас садится,
И женщина, которою дано,
Сперва измучившись, нам насладиться.
Но что нам делать с розовой зарей
Над холодеющими небесами,
Где тишина и неземной покой,
Что делать нам с бессмертными стихами?
Ни съесть, ни выпить, ни поцеловать.
Мгновение бежит неудержимо,
И мы ломаем руки, но опять
Осуждены идти всё мимо, мимо.
Как мальчик, игры позабыв свои,
Следит порой за девичьим купаньем
И, ничего не зная о любви,
Все ж мучится таинственным желаньем;
Как некогда в разросшихся хвощах
Ревела от сознания бессилия
Тварь скользкая, почуя на плечах
Еще не появившиеся крылья;
Так век за веком — скоро ли, Господь? -
Под скальпелем природы и искусства
Кричит наш дух, изнемогает плоть,
Рождая орган для шестого чувства.
Главным фактором величайших мировых переворотов всегда была устная речь, а не печатное слово. Оратор, выступающий перед народной массой, читает на лицах аудитории, насколько она понимает то, что он говорит, насколько она ему сочувствует. Аудитория тут же вносит известные поправки к тому, что говорит оратор. Между оратором и его слушателями всегда существует известный контакт. Ничего подобного не может сказать о себе писатель. Ведь он своих читателей по большей части никогда даже не видит. Уже по одному этому писатель неизбежно придает своим писаниям совершенно общую форму. Перед его глазами нет той аудитории, которую он бы видел непосредственно. Это неизбежно лишает печатное слово достаточной гибкости, достаточного понимания психологических нюансов. Блестящий оратор по правилу будет и недурным писателем, а блестящий писатель никогда не будет оратором, если только он специально не упражнялся в этом искусстве.
К нам на небо из земной юдоли
Жаркий дух вздымается всегда —
Спесь и сытость, голод и нужда,
Реки крови, океаны боли,
Судороги, страсти, похоть, битвы,
Лихоимцы, палачи, молитвы.
Жадностью гонимый и тоской,
Душной гнилью сброд разит людской,
Дышит вожделением, злобой, страхом,
Жрет себя и сам блюет потом,
Пестует искусства и с размахом
Украшает свой горящий дом.
Мир безумный мечется, томится,
Жаждет войн, распутничает, врет,
Заново для каждого родится,
Заново для каждого умрет.
Ну, а мы в эфире обитаем,
Мы во льду астральной вышины
Юности и старости не знаем,
Возраста и пола лишены.
Мы на ваши страхи, дрязги, толки,
На земное ваше копошение
Как на звезд глядим коловращение,
Дни у нас неизмеримо долги.
Только тихо головой качая
Да светил дороги озирая,
Стужею космической зимы
В поднебесье дышим бесконечно.
Холодом сплошным объяты мы,
Холоден и звонок смех наш вечный.
Мы называем свой век утилитарным, а между тем мы не умеем пользоваться ни единой вещью на свете. Мы позабыли, что Воде дано омывать, Огню — очищать, а Земле — быть матерью. Поэтому Искусство наше пренадлежит Луне и играет с тенями, тогда как греческое Искусство, принадлежащее Солнцу, имело дело с реальными предметами. Я уверен, что силы стихий несут очишение, и мне хочется вернуться к ним и жить среди них. Конечно, такому современному человеку, как я, всегда радостно хотя бы просто глядеть на мир. Я трепещу от радости, когда думаю, что в самый день моего выхода из тюоьмы в садах будут цвести и ракитник, и серень и я увижу, как ветер ворвется в струящееся золото ракитника — и весь мир вокруг меня станет арабской сказкой.
Когда нет ни того, ни другого, величие невозможно, когда ж сойдутся, оно ослепительно. Усердием посредственность достигает большего, чем одаренность без усердия. Слава покупается ценой труда; что легко дается, невысоко ценится. Даже на высших постах желательно усердие: оно, как правило, свидетельствует и о даровитости. Кто не довольствуется первым местом в заурядном деле, стремясь занять хотя бы среднее место в высоком, тому извинением служит благородство стремлений; но у того, кто довольствуется средним местом в высоком деле, когда мог бы отличиться в заурядном, этого извинения нет. Итак, требуются натура и искусство, а их союз скрепляется усердием.
Не оглядываюсь в прошлое
и не мучаю мечты.
Знаю я, что ты хорошая
и единственная ты.
Но не правило, не истина,
не разгадка и расчет,
а строка, что не написана,
что, как ток, в крови течет.
И поведанная вроде нам
до былиночки любой,
все же ты безмерна,
родина,-
как искусство и любовь.
Ни былыми рукопашными,-
память сердца теребя,-
ни засеянными пашнями
не ответишь на тебя.
Ни заздравными под горькую
в годовщины красных дат,
ни наивною подгонкою
под какой-нибудь стандарт.
Ты — к открытию открытие,
первозданная моя.
Ежедневное отплытие
в незнакомые моря.
Не готовое решение,
не остывшее литье,
а свержение,
свершение,
завершение мое.
Некоторые выдержки из книги Грей Джона "Мужчины с Марса, женщины с Венеры".
Если вы женщина, то я предлагаю вам со следующей же недели начать практиковаться в воздержании от непрошеных советов и «пилежа». Мужчины, которые есть и будут в вашей жизни, не только должным образом оценят это, но и сами станут относиться к вам с большим вниманием и ответственностью.
Если вы мужчина, то я предлагаю вам со следующей же недели начать практиковаться в искусстве слушать — независимо от того, о чем говорит женщина, — стараясь отнестись к ее проблемам с пониманием и уважением. Научитесь прикусывать язык всякий раз, когда вам захочется предложить ей решение или разом изменить знак ее эмоций с отрицательного на положительный. И вы просто удивитесь, обнаружив, до какой степени она ценит вас.
И в некрасивости есть плюс
И в некрасивости есть плюс.
И я бы точно не хотела
Тащить по жизни ценный груз
Искусно слепленного тела.
Чтоб им, как вазой, дорожить,
Обернутой стерильной ватой.
И даже, право, и не жить,
А быть музейным экспонатом.
Сходить с ума (помилуй Бог!),
Морщинку как-то обнаружа,
Охотиться на кошелек,
Искать миллиардера-мужа
А мне важней, чем лоск и стать,
Искусство быть счастливой все же!
Чтоб одному на свете стать
И всех милей, и всех дороже.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Искусство» — 1 236 шт.
