Цитаты в теме «камень», стр. 50
Я хочу для тебя танцевать
Танец страсти, на кончиках пальцев,
По тончайшему лезвию бритвы
Легкой бабочкой в небо взлетать.
Встрепенется от счастья душа,
Умоляя мгновенье - «Останься!...»
Невесомым касанием губ
Дай воскреснуть, чтоб вновь умирать!
На носочках, по краешку сна
Между раем и адом танцую,
Улетая в заоблачный плен -
Камнем падая в свет хрусталя.
Я хочу, чтобы ты навсегда
Меня в танце запомнил такую,
Чтоб от мысли одной обо мне
Из-под ног уходила земля.
Вздох-полет... вздох-падение... восторг!
Наслаждения натянуты струны,
И блаженства последний аккорд,
Как по скрипке умелым смычком.
Я хочу для тебя танцевать
Танец страсти на бархате лунном.
Я хочу для тебя умирать,
Сотни раз умоляя о том!
Этот ад, этот сад, этот зоо —
Там, где лебеди и зоосад,
На прицеле всеобщего взора
Два гепарда, обнявшись, лежат.
Шерстью в шерсть, плотью в плоть проникая,
Сердцем втиснувшись в сердце — века
Два гепарда лежат. О, какая,
Два гепарда, какая тоска!
Смотрит глаз в золотой, безвоздушный,
Равный глаз безысходной любви.
На потеху толпе простодушной
Обнялись и лежат, как легли.
Прихожу ли я к ним, ухожу ли
Не слабее с той давней поры
Их объятье густое, как джунгли,
И сплошное, как камень горы.
Обнялись — остальное неправда,
Ни утрат, ни оград, ни преград.
Только так, только так, два гепарда,
Я-то знаю, гепард и гепард.
Мы когда-то смеялись, и мелочи нас не бесили.
Только время ушло, желтизною окрасив листву
Мы сумели освоить науку безумных усилий
Да простое искусство — не ныть и тянуть бечеву.
Мы надежны, как банк. Мы храним при себе потайное.
Окружающий воздух горючим молчаньем пропах
Я люблю тебя, жизнь, несмотря на оскал паранойи
На холодных твоих, не знакомых с улыбкой губах.
Наш бикфордов шнурок всё короче, безудержно тлея;
И жестокая память чем дальше, тем жалит больней
Но пасется всё в тех же отрогах сизифово племя,
Не умея расстаться с привычною грудой камней.
Мы с тобою по классу терпенья давно уже профи.
Нам сподручней, когда без шампанского и конфетти
Мы нальем себе кофе на нашей транзитной Голгофе
И возьмем перекур. Потому что нам дальше идти.
Самого главного глазами не увидишь, надо искать сердцем и, когда последние камни осыплются вниз, шурша,с развалин старого храма, стихнет гул, рассеется дым,и останется только смотреть, как по небу катится огненный шар, —чужой человек из-за холма вдруг тебе принесёт воды. Когда однажды тебя начнёт сторониться последний друг, любовь твоя сделает вид — ничего не помнит, не знает и ни при чём, ты будешь лежать, один на земле, на осеннем сыром ветру, а чужой человек из-за холма укроет тебя плащом. Когда ты вернёшься домой — другим, каким быть хотел всегда, —когда на тебя начнёт коситься странно родная мать, отец перекрестится и вполголоса скажет: «пришла беда», чужой человек — достанет флейту и станет тебе играть. Ты не прощаясь покинешь дом и наскоро свяжешь плот, — он помчит тебя дальше и дальше, порогами горных рек, к воротам холодного ноября, где станет тебе тепло; ведь на плоту вас будет двое —ты и твой человек.
Ну, а вы, что меня судите,
О чем знаете? Что вы видели?
Не к тому ли глаза ваши сужены,
Что убийцы вы и грабители?
Убиваете словом каменным,
И воруете веру в лучшее
Без греха, расскажите, сами вы,
Разъяренные горе-лучники?
Той ли мерой себе отмерили,
Тем ли взглядом свое охвачено?
Для себя ядовиты стрелы ли?
И эпитеты равнозначные?
Ваши ноги путями этими
Проходили? И кровоточили?
Или просто на этом свете вы
Все заочники и заочницы?
Ваши камни — лишь ваши слабости,
Слов кострища — души остылые.
Я б и щеку вам, судьи, подставила,
Но ведь метите только в спину вы.
Глаза его — реки. Клятвы — та же вода.
Поманит взглядом — гори с ним до тла да стынь.
Если верить, что был Синяя Борода
Когда-то, то он — его старший сын
Или брат. Или друг. Или в веру одну крещен.
И умеет делать таинственный приворот.
Только я, одна из убитых им жен,
Вдруг встаю и иду, если он к себе позовет.
А в покоях его среди камня и серебра
Забываю гордость/ оставшийся жалкий гран*/,
Верю сказкам про то, что я — из его ребра
И, себя-то теряя, клянусь, что его не отдам.
Клятвы жалки. Убоги. А в реках круговорот.
Губы жадно хватают горячую его тьму.
И пускай, уже завтра, он снова меня убьет,
Я сегодня в объятьях его живу.
Я получил свою долю в избиении палками, камнями, получал раны от людей, которые травили меня. Мне нанесли много вреда, и я не говорю: «О, пожалейте меня» или что-то в этом роде. Я не был собой, я был продуктом своей окружающей среды, и «Guns N' Roses» бросили это в лицо миру. «Вы не любите нас? Да пошли вы! Вы помогли нас создать. По вашей вине мы такие, какие есть. У нас не было шанса быть другими». Когда вы кормите кого-то дерьмом, он имеет право сказать вам, каково это на вкус. Многие люди имеют эту проблему. Когда я был ребенком, меня много били. Люди не выносят трудных детей, которые не знают, откуда ждать помощи.
Мимо окон чужих сам не свой,
Ветер в шею, по льду иду домой.
Подскользнусь, упаду, под деревьями оставлю
Свой злой смех,
Все давно хотели, чтобы я ушел от всех.
Вот и прилетела с красным пером стрела,
Ткнула в грудь, не промазала.
Знаю, сила моя всегда со мной,
В кармане ключ от двери золотой.
Напьюсь! Сяду в вагон,
И поедет поезд далеко,
Где кто-то также смотрит на мир в свое окно,
И не может вспомнить
Насколько память зла!
Все забрала и на ходу спрыгнула.
Собери в мешок все что есть.
Можем на дорожку присесть.
Семь часов утра - все спят,
Мы с тобой уходим,
В спину нам свистят и кидают камни.
Забудут и простят, заколотят двери
И вырастет трава, через час скошенная.
Вот ты выдумал, что живёшь
От боженьки вдалеке —
Всё с неба Его зовёшь,
Со свечечкою в руке.
Внимательней посмотри:
Ты ж Сам светлячком горишь!
С Собою поговори —
И с Богом поговоришь! И с Богом
А впрочем, есть два пути,
Два неба — Любовь и Страх
Ты Сам себе посвети,
И страх превратится в прах.
Совет тебе подарю —
Чтоб ладить с самим Собой,
Всегда себе говорю:
Не дёргайся, Бог — с тобой!
Ни в чём Себя не вини,
И прочих не осуждай.
Вселенную измени,
И всем, кто попросит — дай!
Оставь Себе Шесть Камней,
Гуляй себе по воде,
А ночью, валяй ко мне —
Посветимся в темноте.
Посветим
Ты Сам решил, что живёшь
От боженьки вдалеке,
И с неба его зовёшь,
Со свечечкою в руке.
Внимательней посмотри:
Ты ж Сам огоньком горишь!
С Собою поговори —
И с Богом поговоришь! С Богом!
Он говорит: «Только давай не будем сейчас о ней,
Просто не будем о ней ни слова, ни строчки.
Пусть она просто камень в саду камней,
И ерунда, что тянет и ноет других сильней,
Словно то камень и в сердце, и в голове, и в почке».
Он говорит: «Мне без неё даже лучше теперь — смотри.
Это же столько крови ушло бы и столько силы,
Это же вечно взрываться на раз-два-три,
А у меня уже просто вымерзло всё внутри.
Да на неё никакой бы жизни, знаешь ли, не хватило».
Он говорит: «Я стар, мне достаточно было других,
Пусть теперь кто-то ещё каждый раз умирает
От этой дурацкой чёлки, от этих коленок худых,
От этого взгляда её, бьющего прямо под дых »
И, задыхаясь от нежности,
Он вдруг лицо закрывает.
Я не служанка твоего культа —
Ведь ночь короткая, а день длинный
Зачем ты вылепил меня, Cкульптор?
Зачем напрасно перевёл глину?
Полушутливо погрозил пальчик,
Душа больная унеслась в просинь
Зачем ты вылепил меня, Mальчик?
Ведь это больно — «поиграл-бросил»
Не знал покоя ты, не знал лени —
Не дарят славу на простом блюде
Зачем ты вылепил меня, Гений?
Я не хотела уходить к людям
Назвать «мечтою» — это так просто,
Но от отчаянья куда деться?
Зачем ты вылепил меня, Взрослый?
Давно не ходят поезда в детство
Ложилась карта, да не той масти,
Стоять в музее — словно гнить в склепе
Зачем ты вылепил меня, Мастер?
Уже другую для себя лепишь
Весь мир узнает о твоём даре —
Творить мечты своими руками
Зачем ты вылепил меня, Cтарец?
Я без любви твоей — простой камень.
Существует теория о том, что где-то на рубеже каменного и бронзового веков волны миграции зашвырнули сюда группу бродячих охотников и откатились обратно, оставив их на берегу покрытого льдом океана средь снежных холмов. Они называли себя «люди», или, точнее, «настоящие люди», «недлинные люди». Великая рациональность пропитывала их одежду, пищу, обычаи.
Это была рациональность трав и лишайников, которые выстояли на мерзлых почвах и камнях Территории. Жизнестойкость племени Кьяе выражалась в освежающем душу юморе и беспечности. Без юмора, наверное, предки Кьяе быстро превратились бы в психопатов. Народ психопатов не может существовать, так что беспечность их также являлась рациональной.
Не заставь меня плакать, - я плакала много, любимый.
И не думай напрасно, что я холодна и надменна.
Мне изранили сердце, и в шрамах оно постепенно
Отвердело, но больно ему от ожога, любимый.
Безоглядно я шла, доверялась открыто и прямо,
Но как часто встречала я с горечью неодолимой
Камень вместо сердец, я же верила в сердце упрямо.
Нелегко мне досталась прямая дорога, любимый.
Мне бы тихо уснуть, по-ребячьи склонясь головою
На колени твои - отдохнуть от тоски нестерпимой.
Тайный свет сбереги, озаряющий сердце живое -
Вечереет мой день, уже ночь на пороге, любимый.
Я к черту посылаю правду жизни
И в сон глубокий ухожу на день
Опять бросать чужим проблемам вызов?
Да к черту все — во мне проснулась лень
Двенадцать подвигов за сердце дамы?
Идите в мифы — будет веселей,
Я не хочу из грязи строить храмы,
Я не хочу - во мне проснулась лень
Мне надоело рвать зубами камень,
Я так устал подковы гнуть рукой,
Пытался оживить я оригами,
И солнце звал, хоть дождь был проливной
Хотел я мир немного приукрасить,
Немного лучше сделать так хотел,
Но вот беда — закончились все краски,
И кисть осыпалась, истерся мел.
Я к черту посылаю жизни правду,
Я так устал переживать за всех.
На день усну. Мне отдохнуть так надо,
Чтоб завтра вновь карабкаться наверх.
То было на Валлен-Коски.
Шел дождик из дымных туч,
И желтые мокрые доски
Сбегали с печальных круч.
Мы с ночи холодной зевали,
И слезы просились из глаз;
В утеху нам куклу бросали
В то утро в четвертый раз.
Разбухшая кукла ныряла
Послушно в седой водопад,
И долго кружилась сначала
Всё будто рвалася назад.
Но даром лизала пена
Суставы прижатых рук,-
Спасенье ее неизменно
Для новых и новых мук.
Гляди, уж поток бурливый
Желтеет, покорен и вял;
Чухонец-то был справедливый,
За дело полтину взял.
И вот уж кукла на камне,
И дальше идет река
Комедия эта была мне
В то серое утро тяжка.
Бывает такое небо,
Такая игра лучей,
Что сердцу обида куклы
Обиды своей жалчей.
Как листья тогда мы чутки:
Нам камень седой, ожив,
Стал другом, а голос друга,
Как детская скрипка, фальшив.
И в сердце сознание глубоко,
Что с ним родился только страх,
Что в мире оно одиноко,
Как старая кукла в волнах.
Я -равнинная речка
Ты по жизни бродяга, ты по жизни ничей,
Без оглядки струишся ,словно горный ручей
Водопадом бурлишь , камнем падаешь вниз
И свобода твоя- утешительный приз.
Я - равнинная речка без крутых берегов.
Мы- из разных Вселенных, с параллельных миров.
Как мы пересеклись, только Богу известно,
Только в русле родном неуютно и тесно.
Стало трудно дышать, бьётся сердце быстрей...
Вдаль хочу я бежать,как хрустальный ручей.
Отметая табу , руша камни и ил
Мне теперь без тебя мир привычный не мил.
Но оставить иллюзии надо давно,
Горным быстрым ручьём мне вовеки стать
Даже рядом с тобой течь судьбой не дано
Жаль не может река своё русло менять.
В середине сентября погода
Переменчива и холодна.
Небо точно занавес. Природа
Театральной нежности полна.
Каждый камень, каждая былинка,
Что раскачивается едва,
Словно персонажи Метерлинка
Произносят странные слова: —
Я люблю, люблю и умираю —
Погляди — душа как воск, как дым —
Скоро, скоро к голубому раю
Лебедями полетим
Осенью, когда туманны взоры,
Путаница в мыслях, в сердце лед,
Сладко слушать эти разговоры,
Глядя в празелень стоячих вод.
С чуть заметным головокружением
Проходить по желтому ковру,
Зажигать рассеянным движеньем
Папиросу на ветру.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Камень» — 1 071 шт.
