Цитаты в теме «клятва», стр. 7
Опять же, как оказалось, команду подобрали толковую, только на первый взгляд состоящую из полных идиотов. Они спокойно выдали мне часть информации, которая на самом деле для любого другого была бы бесполезным набором слов, а взяли такую клятву, что мама не горюй! Даже отъявленный маньяк не осмелится идти против клятвы доверия на силу, к которой он принадлежит. Всё просто. В некоторых мирах люди и другие живые существа прекрасно обходятся без души с лёгким чувством дискомфорта. Но не тут. В этом мире душа – связующая нить между разумом и телом. Нет души – человек/гном/эльф/кто-то ещё становится бесполезным куском мяса. Он не может больше управлять своим телом. Оно продолжает существовать без его команд и тихо умирает, так как не в состоянии открыть рот даже для того, чтобы принять пищу. Хотя разумное существо продолжает всё понимать и чувствовать, находясь внутри тела. Не правда ли ужасная участь?
«В следующий раз, когда влюблюсь, буду очень осторожна», – говорила она себе. И ещё она дала себе клятву, которую намеревалась сдержать. Никогда больше не станет она встречаться с писателем, каким бы чувствительным, обаятельным, находчивым или забавным он ни был. В конечном итоге они того не стоят. Эмоционально чересчур затратны, чересчур сложен ремонт и уход. Всё равно что завести дома пылесос, который всё время ломается, а починить его может только Эйнштейн.
Она хотела, чтобы следующий её любовник был веником.
Запомнить запах, памятью скользнуть
В чужих мирах твоих прикосновений,
Тогдашних звёзд опять рассыпать ртуть,
Смешать под утро ночь и светотени,
Губами тронуть пальцы и слова,
Отмерить пять шагов до лжи не новой,
Броню из замши телу подобрать,
К запястьям туже подогнать оковы,
Дрожать от боли в чёртовой глуши,
Дрожать от счастья в скомканной постели,
Проверить шов — надёжно ли прошит,
Порвать и в рамки вставить акварели,
Неосторожно двери отпереть,
Горчащий воздух выпить без рецепта,
Усталой клятвы прошибая твердь,
Желания в себе лелеять цепко,
Иллюзии утратить наконец,
Воскресным днём не смея спать спокойно
И - в дальний путь на взмыленном коне
Разлука. Горе. Небо. Подоконник.
Сердце, воспрянь! Пост прошел, настала весна.
В хумах вино отстоялось, требуй вина,
Минуло время клятв и молитв лицемерных.
Риндов пора наступила* - веселья полна.
Пусть утешаются ринды песней за чашей.
В чем преступление пьющих? В чем их вина?
Лучше уж пьяница искренний, не лицемерный,
Чем этот постник-ханжа, чья совесть черна.
Мы не аскеты, мы — чистосердечные ринды.
Знание правды — вот наша тайна одна.
Зла мы не делаем людям, покорны Йездану.
Но если скажут: «Не пей!"-мы выпьем до дна.
Лучше уж быть винопийцей, чем кровопийцей.
Кровь виноградной лозы для уст не грешна.
Кто без греха? Есть ли грех в опьяняющей чаше?
Грех мой на мне, если чаша мне эта вредна!
* - Ринд — гуляка-вольнодумец(перевод В. Державина)
Глаза его — реки. Клятвы — та же вода.
Поманит взглядом — гори с ним до тла да стынь.
Если верить, что был Синяя Борода
Когда-то, то он — его старший сын
Или брат. Или друг. Или в веру одну крещен.
И умеет делать таинственный приворот.
Только я, одна из убитых им жен,
Вдруг встаю и иду, если он к себе позовет.
А в покоях его среди камня и серебра
Забываю гордость/ оставшийся жалкий гран*/,
Верю сказкам про то, что я — из его ребра
И, себя-то теряя, клянусь, что его не отдам.
Клятвы жалки. Убоги. А в реках круговорот.
Губы жадно хватают горячую его тьму.
И пускай, уже завтра, он снова меня убьет,
Я сегодня в объятьях его живу.
Любовь не измеряется ничем:
Ни временем, ни клятвами любыми:
Когда друг другом мы любимы были,
Свершалось волшебство, а между тем,
Не вдумываясь в правила игры,
Мы сами стали страсти палачами:
Любовь не измеряется ночами,
Ночами всё прощают: до поры.
И говорило всё в твоём
Печальном облике,
Что нам не суждено вдвоём
Летать на облаке.
Слезу подкрашивала тушь,
Чуть различимо:
Но аритмия наших душ
Неизлечима!
Когда любовь устанет от забот,
Умрут и понимание и верность:
Мы лишь потом поймём несоразмерность
Любви и отвоёванных свобод.
И книги всех земных библиотек
Не объяснят случившегося с нами:
Любовь не измеряется словами,
Слова бедны, и короток их век.
Ты сломлена его не пониманием,
Исход баталий мысленно предвидишь
И, кажется, что всем своим сознанием,
Уже не любишь, больше-ненавидишь.
Всё кончено и нет пути обратно,
Его слова сражают, словно пули.
Смешно до слёз, обидно и занятно,-
Наивные надежды обманули.
Горят мосты, растёт стена молчанья
Так день за днём. Вы рядом, но не вместе.
Забыты клятвы, ночи и признания,
Мир рушится песком на ровном месте.
Ты смотришь в бездну долго, не мигая,
Бессмысленно, безропотно, бесстрастно.
Уже не жаль потерянного рая,
В душе покой и сердце безучастно.
Остановись! Чем больше смотришь в бездну,
Тем пристальней она на нас взирает.
Не помогай своей любви исчезнуть,
Прости его, кто любит, тот прощает!
Она поверила в сказку из облаков,
Плывущих по небу.
Ей было просто и ясно, что мир таков,
Как он ей поведал.
Зачем ненужные клятвы,
О том, что он,
Весь мир отдать за нее готов,
Было небо высоким и чистым.
Были губы нежнее цветов,
Какие странные тени на потолке,
Похожи на лица,
Какие жесткие вены в ее руке.
И сердце боится
И врач беседовал долго о том, что жизнь
Hе стоит подлости дураков
Было небо высоким и чистым
Были губы нежнее цветов,
Какая разница, сколько постылых рук,
Ласкают ей тело.
Душа давно разомкнула запретный круг,
И окаменела.
Hо если честь это правда, она права,
Ведь где-то там позади грехов,
Было небо высоким и чистым,
Были губы нежнее цветов.
Это трепет, перерастающий в глубину.
Это чувство, перекрывающее любовь.
Я задыхаюсь — буквально иду ко дну.
Я не хочу отчаянно никого, кроме тебя.
Я просто схожу с ума.
Мир перестал мгновенно существовать.
Помню лишь вскользь, что это была зима,
Этот твой взгляд и эту твою кровать.
Так происходит взрыв — вот и я горю.
Никто никогда такого не совершал.
Я дарю Тебе всю себя.
Забирай — дарю: не могу уже
Ничем потушить пожар.
Этот год начинается с губ Твоих,
Этих рук, что меня заставляют
Сладостно всё забыть —
Только ты, только этот нежно любимый звук
Голоса Твоего — нужнее воздуха и воды.
Да, можно смело обойтись без занудных клятв:
Я и так твоя. Без отсылок к календарю.
Я бы даже сказала Тебе сейчас,
Что люблю Тебя,
Только мне кажется:
Что-то большее, чем люблю.
Знаешь
Невыносимо быть всегда сильной
День ото дня становиться к себе строже,
Ложе по прав, по дороге ступать стылой,
Силы послать, моля всех святых...все же.
Видишь?
Опять закипает душа лавой:
Мне б на минуту снискать благодать Божью -
В сильных руках растворяясь, побыть слабой.
Ты говоришь: Не судьба. Надо быть тверже.
Боже.
Устала смиренно я жить, свято.
Дай мне хоть чуть, хоть немного любви страстной,
Я же по углям, по снегу могу (с клятвой)
Только вот счастье мое стороной Маской
Невыносимо и изнурительно быть сильной -
Мне бы стать мягкой, греховной дарить лаской
Молча бреду как во сне, босая, тропой пыльной:
Не для меня замерцала Любовь. Сказкой.
Я ещё не жила. Я ещё не наделала глупостей.
Не сходила с ума. Не успела напиться любви.
Но уже угодила в тюрьму отрезвляющей мудрости,
Чьи оковы надёжнее тысячи клятв на крови
Я ещё не была безрассудной, слепой и неистовой.
Не кричала в окно, что люблю. Я сумела понять
До обидного рано, что плакать в подушку бессмысленно,
Пусть и толком не зная, как выводы эти принять
Я ещё не успела "всего" в этой жизни попробовать,
Но уже поняла – и не надо. По цвету волос
Мне положено мучиться выбором "правильной" обуви,
Обо всём остальном рассуждая не слишком всерьёз
Только я всё пытаю на прочность библейские истины,
В свои тексты вплетая фрагменты спасительной лжи –
Мне всё время отчаянно хочется что-то записывать,
Но уже понимаю, что лучше хотелось бы жить.
– Но какой прок от свечей, которые не дают света?
– Это урок, – ответил Армен. – Последний урок, который мы должны выучить перед тем, как закончим наши мейстерские цепи. Стекло свечи предназначено олицетворять истину и учение, редкость, красоту и его хрупкость. То, что эта вещь представлена в форме свечи должно напоминать нам, что мейстер должен нести свет всюду, где бы он ни служил, а ее острые грани напоминание о том, что знания могут быть опасны. Умные люди могут стать высокомерными, но мейстер должен всегда оставаться скромным. И стеклянная свеча призвана напоминать нам обо всем этом разом. Даже после принесения клятв, обретения цепи и поступления на службу, мейстер будет вспоминать темноту своего одиночества, и тщетность своих попыток зажечь стеклянную свечу потому, что даже имея знания, не все в этом мире возможно.
Люди Они существуют, чтобы искать счастье. Юный британец Лелуш желал лишь маленького счастья. Ничего особенного. По крайней мере, началом его действий было лишь маленькое желание, как у простого человека. Эту мечту Эту клятву Кто может запретить всё это? У кого есть на это право? Однако же Люди, хотят того или нет, неразрывно связаны с миром. Такова судьба. Тогда, если личные желания идут против воли мира, к ним относятся, как к бессмысленным и несущественным. Преступление и наказание.
Судьба и кара. То, что стоит перед Лелушем — прошлое, что он сам создал. Ненависть, существующая между людьми Даже так, он должен быть благодарен. Да, в конце концов Люди существуют, чтобы искать счастье. Единственное желание,
которое когда-нибудь исполнится родится из отчаяния.
Почти год назад судьба напомнила нам, что всегда найдутся те, кто будут желать нам зла. Но не меньшее зло мы могли пробудить в самих себе, пытаясь их остановить. Когда кто–то забирает у нас людей, которых мы любим, нашей первой реакцией является желание отомстить, но на самом деле, мы не такие. Сегодня мы собрались здесь, чтобы отправить в новую экспедицию USS Enterprise и почтить память тех, кто пожертвовал своей жизнью в один из самых мрачных дней нашей истории. Передавая мне корабль, Кристофер Пайк заставил меня произнести капитанскую клятву. В то время я отнёсся к ней без должного уважения, но сегодня я понимаю, что эта клятва является призывом к нам, призывом помнить, кем мы были и кем мы снова должны стать.
— Когда дракон захватил Одинокую Гору, король Трор попытался отвоевать у орков древнее царство гномов, Морию.. Но наши враги опередили нас, Мория была захвачены легионами орков и их вел самый жестокий из всей их расы, Азог Осквернитель. Этот гигантский орк с горы Гундабад дал клятву истребить потомков Дурина. И первым делом обезглавил короля. Траин, отец Торина потерял рассудок, он пропал. Мы не знаем убили его или взяли в плен Мы лишились предводителя, поражение и смерть нависли над нами. И вот тогда появился он. Молодой наследник рода бросил вызов бледному орку. Он бился в одиночку с этим чудовищным противником. Он лишился оружия и защищался дубовой ветвью, словно щитом. Азог Осквернитель понял в тот день, что потомков Дурина ему так просто не сломить. Торин призвал нас сплотится. Мы собрались с силами и отбросили орков назад. Наш враг был побежден, но не было ни пиршества, ни радостных песен в ту ночь. Погибших было столько, что их не успевали оплакивать. Не многие из нас выжили. И тогда я подумал, вот тот, за кем я последую, кого я готов назвать королём.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Клятва» — 150 шт.
