Цитаты в теме «море», стр. 63
Таким образом, сущность вещей есть «необходимое бытие», и Вселенная, составляющая совокупность вещей, с точки зрения сущности не нуждается в другой сущности и не находится в зависимости от какой-либо причины. Вселенную в смысле сущности нельзя признать «возможным бытием», нуждающимся в причинности, так как иначе предстанут перед глазами сцепление и бесконечность; сущности вещей, представляющей собою единое и необходимое бытие, не предшествовало и не последует небытие, и эта сущность вещей не имеет ни начала, ни конца, но видоизменения и переходы ее в своем множестве в материи бесчисленны и беспрерывны и так же достоверны, как прилив и отлив моря.
В глаза мне бросилась она,
Точь-в-точь игривая волна,
В штиль чудом поднятая рядом.
И в этот миг не только я —
Нептун бы вряд ли устоял
От чар лазоревого взгляда.
Растёкшись, глаз голубизна
До горизонта и до дна
Весь мир заполнила собою.
И сердце рвётся улететь,
Разбив крылом грудную клеть,
Как чайка, в море голубое.
Чтоб в ясный день и в час грозы
Купаться в волнах бирюзы
И их игрою восхищаться,
Над ними с песнями парить
И в брызгах крыльями ловить
Флюиды солнечного счастья.
Уже её растаял след,
Но не исчез небесный цвет:
Стоит, стоит перед глазами
Волна, пропевшая без слов,
Что мне лишь капли васильков
В траве оставила на память.
Теперь, когда мы снова вдвоем,
Закрыты пути беде.
И мы с Серёжкой вдоль моря бредем
По щиколотку в воде.
****
Кто же виноват, что среди людей попадаются такие дзыкины? Они вредят, гадят, хапают. И не всегда по злости, а потому просто, что им наплевать на всех, кроме себя. И кроме таких же, как они.
****
Дружба их была в самом начале, а в эту пору люди боятся обидеть друг друга неделикатной настойчивостью или даже одним неосторожным словом.
****
— Может быть, но, видишь ли, Серёжа, такие чудеса случаются раз в жизни. Не чаще. И надеяться на них не надо.
— Я понимаю, — тихо сказал Серёжа. — Ну и что же? Мне и одного хватит на всю жизнь.
— Тебе А другим?
— Другим?
— Да. А как же Ты сейчас рад, спокоен даже. А кто-то в этот миг зовет на помощь. Ты думаешь, всадники спешат и туда?
— А что же мне делать?
— Будь всадником сам. Не обязательно на коне и в шапке со звездой, не в этом главное.
Узри, господь, я жалок, мал и слаб.
Песчинка в море смерти — жизнь моя.
Когда б я мог бороться и швырнуть
В лицо тебе проклятье бытия!
Но нет, господь, я жалок, мал и слаб,
Бескрылый, одинокий и больной
Господь, будь я твой царь, а ты мой раб,
Того б не сделал я, что сделал ты со мной.
Узри, господь, я жалок, мал и слаб
Из той страны, где правят боль и страх,
Пришел я к людям и стучался к ним.
Хотел найти приют в людских сердцах.
Согреться пониманием людским.
Но хоть сердца людские и теплы,
Туда, где холод, изгнан я опять.
Я звал их, ждал и снова звал из мглы,
Услышали — и не смогли понять.
«Блюз»
Была суббота, лил дождик проливной.
Над городом нависли тучи.
А я лежал, плюя на потолок,
Работа эта шла благополучно.
А на стене портреты кинозвезд
Висели, как иконы надо мной.
И от дождя их кинозвездные глаза
Покрылись серой, серой пеленой.
Я снова грезил, и мой старенький диван
Поднял на встречу ветрам паруса.
И заскользил по призрачным морям.
Опять со мной творились чудеса.
И со стены ожившая звезда
Сошла ко мне, призывно улыбаясь.
Кричу - "люблю!", а кино звездные глаза
В ответ мне соблазнительно смеялись.
- Жизнь хороша, - шептала мне звезда
С обложки разноцветного журнала.
- Люби меня, чего тебе еще?
Что хочешь ты, ведь этого немало!
Я тебя написал
Акварелью весенних рассветов
На зеленых лесах
И на синем просторе морей.
Я тебя написал,
Как четырнадцать строчек сонета,
За четыре часа,
За четыреста дней и ночей.
Я тебе подарил
Голубые глаза небосвода,
Губы цвета зари
И улыбку весеннего дня.
Ты пока из мечты,
Ты из Пятого Времени Года,
Но я знаю, что ты
Тоже где-то рисуешь меня.
И навстречу судьбе
Я иду, ожиданием наполнен,
И, как весть о тебе,
Отдаленный мне слышится гром.
И как будто во сне,
В голубом озарении молний
Ясно видится мне
Все, что с нами случится потом!
Вездесущая проныра-латынь
Когда станете, дети, студентами,
Не ломайте голов над моментами,
Над Гамлетами, Лирами, Кентами,
Над царями и президентами,
Над морями и континентами,
Не якшайтесь там с оппонентами,
Поступайте хитро с конкурентами.
А как кончите курс с эминентами
И на службу пойдёте с патентами —
Не глядите на службе доцентами
И не брезгуйте, дети, презентами!
Окружайте себя контрагентами,
Говорите всегда комплиментами,
У начальников будьте клиентами,
Утешайте их жён инструментами,
Угощайте старух пеперментами,
Воздадут вам за это с процентами:
Обошьют вам мундир позументами,
Грудь украсят звездами и лентами.
А когда доктора с орнаментами
Назовут вас — увы — пациентами,
И уморят медикаментами
Отпоёт архиерей вас с регентами,
Хоронить понесут с ассистентами,
Обеспечат детей ваших рентами
Что в театре им быть абонентами
И прикроют ваш прах монументами.
Царевна Лягушка
Летит стрела очередная,
Ловлю её. Когда же жить?
Я, как лягушка заводная
А как же — «Быть или не быть»?
Ловлю стрелу, всё забывая
Да! Глупо! Да — я не тупица!
И что дурак он — тоже знаю,
Так что ж теперь мне — удавиться?
Вот он идёт — Иван, родной,
Дурак, канешна, сразу видно,
Как будто тока с проходной,
Где вынес три кила повидла
Сейчас скажет — Эта ты ли, чо ли?
Отвечу — Я, мой друг, желанный
Сожмёт ручищею до боли
И запихнёт в карман свой рваный.
А дома выпьет самогону
— Служи, Лягуха, мать итить!
Пинка под зад мне — для разгону
Я в позу — Не хрен больше пить!
А где же «I love you», любимый?
Где море, звёзды и цветы?
В мечтах желанный образ милый,
Иван Дурак, седьмой уж ты!
Или восьмой, какое дело —
Всех дураков не перечесть!
Шмаляют по болоту смело:
В меня попасть — большая честь!
Да, я — Царевна! (пусть Лягуха)
И здесь не надо философий,
Мол, жизнь моя одна непруха
Ловить стрелу моя работа! Я - профи!
Фрегат твоей мечты раздавили льды давным-давно,
И незначительным стало то, что было когда-то главнее всего.
И теперь от гнетущей тоски ты ищешь в звездной ночи
Ветер нового счастья, ветер новой любви.
Сексуальная кошка на облаках, блаженная фея добра,
Ласкающей звезды я вижу тебя на небе.
Свое уставшее тело ты освежаешь водой мертвых морей,
Твоя душа как музей гениальных изделий и редких вещей.
И я хотел бы остаться с тобой, но твое жилище - проклятый дом,
Его величество дьявол поселился, наверное, в нем.
Сексуальная кошка на облаках, блаженная фея добра,
Ласкающей звезды оставляю тебя на небе.
Я очень страшное поняла тут: вся жизнь равняется слову «жди». Ты ждешь, пока остывает латте, ты ждешь, пока не пройдут дожди, пока не выставят за экзамен, пока родители не придут, пока не выищешь ты глазами любимый абрис в седьмом ряду, пока мобильник не загорится таким, таким долгожданным «да». Неважно, сколько тебе — хоть тридцать, ты ждешь чего-то, кого — всегда. Я буду ждать твоего приезда так, как подарков не ждут уже, ты сам — подарок, ты сам — фиеста в несуществующем этаже. Я буду ждать тебя — может, годы, а может, правильнее — года? так, как у моря не ждут погоды, так, как с победой не ждут солдат. Секунда — день, а неделя — месяц, полковник ждет от тебя письма, прими, как данность, меня, не смейся — заожидаюсь тебя весьма. Неважно, с кем ты, неважно, где ты, кого целуешь по вечерам, ты будь, прошу, потеплей одетым и будь сегодня, как был вчера. Я жду тебя, как не ждет зарплату до денег ушлая молодежь! Я очень страшное поняла тут: ты точно так же меня не ждешь
Не кричу «Будь моим!» — онемели от
холода губы.
(Я давно осознала — слова ничего не
решат).
Я согреться мечтала давно —
автостопом до Кубы,
А теперь согревает меня твой
поношенный шарф.
Не вцепляюсь в рукав. Разучилась
просить — «оставайся».
Я умею приказывать. Только тебе —
не хочу.
Это после тебя я увенчана венским
вальсом?
Он звучит в голове. Мне пора
показаться врачу?
Не рыдаю, не плачу, не хнычу. Все
как-то стихами
Алым парусом топится печь на моем
корабле.
Лучше дряхлый трамвай, чем до
блеска начищенный Хаммер,
Лучше просто улыбка, чем тысяча
легких рублей.
Он пытался купить. (Обещал мне
просторы Америк,
и Австралий, и Африк, и что только
не обещал) —
Почему мне приятнее моря
заснеженный берег,
где с тобой — до упаду — о диких
сердечных вещах?
Почему с ним была —
оскорбительной и аскорбинной?
А с тобой позапрошлым останется
только гореть?
Если честно, отдам ресторанный
обед с нелюбимым
За дешевую красную пачку твоих
сигарет
Как много таят в себе женские слезы,
То капают тихо, то льются быстрей.
В них ясные зори и шквальные грозы.
В них бури эмоций и море страстей.
Порою бывают неискренни слезы,
В них искры притворства лукаво блестят.
Бывают надуманны и несерьезны,
Что дрогнуть мужские сердца норовят.
Бывают чисты, как весенние росы,
И болью отчаянья крайне горьки.
Разбитые чувства, увядшие грезы
Без слов могут выразить слез ручейки.
Но есть и другие, что ярко лучатся,
В них трепет восторгов и радости встреч.
И звонкой капелью мелодии счастья
Способны все лучшее в душах сберечь.
Ах, женские слезы куда от них деться,
Но нет, не иссякнут они никогда.
Не плачут лишь женщины с каменным сердцем,
Ведь женские слезы совсем не вода.
У кромки моря...
У кромки моря, в неге Крыма,
Под соблазнительной луной
Волна любви меня накрыла —
Всю, без остатка, с головой.
Луна катилась, словно блюдце,
И ты так страстно целовал
Ах, как бы мне не захлебнуться,
Уж больно крут солёный вал.
Ночь, как художник, сны ваяла.
Ты был красив, напорист, груб.
Качнулась я, но устояла,
Лишь подарила сладость губ.
Но вот сошла волна крутая,
За голубел небесный свод,
И ты признался, что не та я,
И я призналась: ты — не тот.
Есть такие люди, которых хочется рассматривать бесконечно. Не красивые, не знаменитые. Просто они другие. Ты ловишь каждый взмах его руки, каждое слово, каждый взгляд Вроде ничего особенного, но абсолютно ясно: перед тобой человек немыслимой глубины. Многогранный, как кристалл. Какой бы стороной ни повернулся, он всегда будет разным. Такие люди светятся изнутри, сияют, озаряя все вокруг любовью и радостью.
У меня есть знакомый по имени Феодосий. В тридцать лет он работал в какой-то конторе менеджером, ездил на иномарке и жил в хорошей квартире на Сретенке. А потом решил все изменить. Надел кирзовые сапоги, русскую рубаху, подпоясался кушаком и уехал в Карелию на Белое море. Купил деревянный домик, выдолбил лодку из сосны и стал ловить рыбу. Один! С тех пор в Москву он приезжает раз в год. Рассказывает, что нет ничего чудеснее запаха дикой природы, плеска волн и шума ветра. Сильный человек! Вы бы так смогли?
И пока кто-то женится, душится, парится, обрываясь резко,
На карнизы встает и за бороду треплет немого Бога,
Мы придумываем ответы позабористей в эсэмэсках,
И по кухням ночами в бокалы льем кто-то пива, а кто-то грога.
И пока побережья заморские стонут тягучим и терпким блюзом,
Пахнут устрицы морем, в ведерке со льдом как прежде —
Мы корячимся в муках, не разродившись никак союзом,
Засыпая по спальням в пижамах, трико, и иной одежде.
Неподдельно от боли воя в пустынных просторах комнат,
Стережем одиночество. Свято храним, как зеницу ока,
Пока где-то нас ждут, пока где-то нас все же помнят —
Нам гордыня не даст проорать, как же дико нам одиноко.
Ветер северный звёзды нездешние,
Осторожно задует, как свечи.
Я смогу, промолчу и по-прежнему
На упрёки твои не отвечу.
Море давней печали расплещется,
Растревожится и почернеет,
Но в лицо я твоё побледневшее
Даже мельком взглянуть не посмею.
Не поймёшь сразу: море ли, небо ли
Чайка крыльями острыми режет,
А на том берегу, где мы не были,
Расцветёт белоснежный подснежник,
И весна, невозможная, шалая,
Вдруг обрушится с яростной силой!
Я смогу, я стерплю, но, пожалуйста,
Ты за грусть не кори меня, милый.
Далеки берега наши, нежный мой,
Между ними — застывшая вечность.
Ветер северный звёзды нездешние,
Задувает к утру, будто свечи.
Со слезами на глазах.
Прости меня и правда спасибо.
Мне стало всё равно абсолютно
Не захожу на твою страничку.
И без того, задыхалась — людно.
Плевать, кто сколько стучится в «личку».
Я не ревную и вот что странно —
Не так скучаю, как представляла.
В моём нет буке моря и страны,
Тебя же — нет или есть, но мало.
А если память то, что поделать?
Любимый мишка сидит на полке.
А все сердечки, что тушью (мелом) я заштрихую.
нужна сноровка, при каждом «как ты?»
Я слышу треки пускай заполнят чужое лето.
За не любовь прослыла поэтом.
Спасибо, милый, тебе за это.
Молва глаголет только о плохом,
А о хорошем чрезвычайно редко,
Язык держать непросто под замком:
Сражает он уверенно и метко.
Подробности появятся всегда,
Которых даже не было в помине,
И сплетня расползётся, как беда,
Так было раньше, так бывает ныне.
Ведь люди падки на беду других,
Посмаковать события интересно,
Хотя есть много тайных бед своих,
О них пока, однако, неизвестно.
Распространяет сплетня море лжи,
Бегут неумолимо её волны
И жёстко разрушают мир души,
А жизни дни страданий горьких полны.
Молва увлечена чужой судьбой,
Кому-то от молвы весьма тревожно,
Следить необходимо за собой,
Хоть удержать язык довольно сложно.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Море» — 1 385 шт.
