Цитаты в теме «нога», стр. 105
Как мужчина выбирает себе женщину? Ту самую, с которой он готов связать свою жизнь? Мне думается, что все дело в электричестве. Да-да. Именно в электричестве. Ведь мы, по большому счету, живые батарейки на ногах. Ходим, плачем, смеемся, а на самом деле – не более чем электрические заряды. Причем очень разные заряды: и плюсы и минусы, и мощность разная. А вот встречаются такие заряды, между которыми возникает притяжение. И чем идеальнее их разность, тем больше притяжение и тем комфортнее им друг с другом. А Любовь – это как раз тот самый импульс, который при появлении в магнитном поле такого идеального зарядика вспыхивает в голове, как лампочка. И у всех разное свечение – в зависимости от силы их чувств. И чем больше любви, тем больше света
Вот какое дело, товарищи: смотрел в свое сердце этой ночью и не нашел места в нем старой вольной жизни моей. Радда там живет только — и все тут! Вот она, красавица Радда, улыбается, как царица! Она любит свою волю больше меня, а я её люблю больше своей воли, и решил я Радде поклониться в ноги, так она велела, чтоб все видели, как её красота покорила удалого Лойко Зобара, который до неё играл с девушками, как кречет с утками. А потом она станет моей женой и будет ласкать и целовать меня, так что уже мне песен петь вам не захочется, и воли моей я не пожалею! Так ли, Радда? — Он поднял глаза и сумно посмотрел на неё. Она молча и строго кивнула головой и рукой указала себе на ноги. А мы смотрели и ничего не понимали. Даже уйти куда-то хотелось, лишь бы не видеть, как Лойко Зобар упадет в ноги девке — пусть эта девка и Радда. Стыдно было чего-то, и жалко, и грустно.
Это был всего лишь самый красивый юноша, какого она видела в своей жизни. Высокий, тонкий, изящный, он сидел у журнального столика, вытянув перед собой длинные ноги. Выражением лица он походил на большого симпатичного кота: резкие черты, слегка раскосые озорные глаза и обезоруживающая ленивая усмешка. Нет, не просто ленивая, подумала Мэри-Линетт, а дурацкая и льстивая. А может, даже тупая. Красивые парни не производили на Мэри-Линетт впечатления, если только не были худощавыми и темноволосыми и если с ними не было интересно, как ну, как с Джереми Лаветтом, например. У роскошных парней, этаких ленивых больших котов, нет никаких стимулов развивать свой ум. Они самовлюблённые и тщеславные, и их коэффициента умственного развития хватает лишь на то, чтобы кое-как переползать из класса в класс.
Вот ты выиграл бой. Пропитанный потом, со вкусом крови на губах, возбужденный, жаждущий продолжения. Букмекеры, сделавшие на тебе бабки, приводят девушку. Профессионалку, полупрофессионалку, любительницу острых ощущений. Ты занимаешься этим в раздевалке, на заднем сиденье автомобиля, где даже нельзя по-человечески вытянуть ноги или ты рискуешь выбить стекла. А потом ты снова выходишь на свет, вокруг беснуется толпа, желая хотя бы дотронуться до тебя, и ты вновь чувствуешь себя героем. Это становится частью игры, одиннадцатым раундом десятираундового поединка. А когда ты возвращаешьсяк обычной жизни, это становится лишь придатком, слабостью. Находясь вне ринга, Бланчард испытал это состояние и хотел, чтобы его любовь к Кей была чистой.
Я сел в машину и отправился домой. В пути я думал о том, смогу ли сказать Кей, что у меня нет женщины из-за того, что секс напоминает мне вкус крови и иглы, зашивающей раны.
Я должен быть самим собой, я должен быть самим собой и не обращать внимания на их голоса, запахи, желания, любовь и ненависть, я должен быть самим собой, повторял я, глядя на свои ноги, покоящиеся на подставке, и на сигаретный дым, который пускал в потолок; ведь если я не являюсь самим собой, я становлюсь таким, как они хотят, а я не хочу быть тем человеком, каким они хотят меня видеть, и я ничего не буду делать, чтобы стать тем невыносимым человеком, каким они хотят, чтобы я был, лучше пусть меня совсем не будет
Все они, замерев на месте, молча внимали с повернутыми головами в их сторону. И как по мановению волшебной палочки, натолкнувшись на взгляд Смирова, мгновенно отвернулись и оживленно заговорили. Герман Ванеев направился к «своим» также внезапно, как пришел. А Смирнов еле-еле медленно и преувеличенно спокойно начал движение к тому кабинету, где его ждал друг и товарищ — его шеф, которому он доверял и служил безгранично верно. Он делал свои шаги осторожно — сквозь обволакивающие разговоры тех, которые с каждой секундой оставались все дальше, но не становились менее враждебнее от этого. Эти шаги были сродни тому, когда его однажды чудом отпустили чеченцы из своего «стана» обратно в комендатуру «Северного» – с предложением сдаться без боя. Он хорошо помнил те свои ватные ноги и острый ум, ожидающий каждую секунду выстрела в спину
Даша представила, как земной шар превращается в одного огромного великана, который только и ждал, когда у него появится сердце. И вот она приехала в Москву, чтобы стать сердцем этого бесчувственного Гулливера, хаотично двигающегося, не замечающего ничего вокруг и рискующего своей силой разрушить параллельный мир «умерших» душ, а тем самым себя обречь на вечный мрак и смерть. У Гулливера была американская голова, китайские руки, африканские ноги, австралийский живот. Но еще не было сердца.
Ступив на землю, Даша приостановилась и пристально взглянула на бессознательно копошащихся. Как же они не понимают, что от них и только от них зависит жизнь всего сущего на земном шаре? Любить нужно! Любить! Любить все: от песчинки на пляже до бесконечного пространства вселенной! «Именно так, как люблю все это я! » — хотела закричать она. Но вместо этого ринулась в самую гущу Гулливера, стойко решив раздать кусочки своего беспокойного любящего сердца своим воинам на поле битвы с холодным разумом.
А еще мне нужен грохот. Я сбился с ног, разыскивая его по магазинам. Его нигде нет, а промышленность, кажется, его не выпускает. Вы не знаете, где можно достать грохот? Что я с ним буду делать? О?! Я его буду хранить и лелеять. А включать я его буду только по субботним вечерам, чтобы дома не было так тихо и чтобы мне не приходилось опять напиваться. Я не люблю напиваться, потому что утром следующего дня чувствуешь себя теплым и глупым, и приходится опять заваривать себе молоко, а это очень длительная и трудоемкая процедура, и каждый раз она меня угнетает.
Я в порядке. Еще не настолько, чтобы шляться по ночным клубам в поисках правильного мальчика, с которым можно будет начать жизнь сначала, но уже достаточно, чтобы думать о правильном мальчике с удовольствием. К сожалению, маленькая Кшися, я знаю, что правильные мальчики не водятся в ночных клубах. Они встречаются тебе так: ты идешь по парку, вернее, ты бежишь по парку больницы, потому что маме только что сделали простую операцию, — кажется, это был аппендикс или катаракта, сейчас не помню, — и буквально сбиваешь с ног молоденького практиканта с такими прекрасными синими глазами, и даже не извиняешься, а спрашиваешь, где палата, и он помогает тебе найтись, а потом пьет с тобой мерзкий больничный кофе, а потом живет с тобой семь лет, а потом встает и уходит.
Постараюсь прожить жизнь, остаток ее, сполна. Как в эти дни. Отдать себя полностью братьям. И тогда я пойду на встречу с богом, если он у меня есть, своими ногами и не сворачивая. Не ползая. Не склоняя головы. Не сгибая даже колен. И не буду молить у него, как не молил никого при жизни. И я скажу открыто: «Я отработал сполна и по своей охоте свою каторгу на земле. Я сделал даже больше того, что мог. И не ради себя, а ради них, ради этого океана, народа моего. И теперь я пришел к тебе не просить награды. Дай то, что мне принадлежит по труду моему, если ты есть. А если нет — я не буду искать воздаяния за дела свои. Нигде».
Ты та, о ком сплетни разносят.
За сорок тебе, ты одна.
А что на душе — и не спросят.
Быть может, твоя в том вина?
О принце всегда ты мечтала,
Ты многих любила, ждала
Когда же любовь ты теряла,
Что счастлива, всем ты лгала
Кожа устала от грима,
А хочется так быть красивой.
Совсем ни к чему та морщинка,
Что прячешь под прядью волос
Труднее всё плечи расправить,
Мешают года за спиной,
Так трудно что-либо исправить,
Трудней это сделать одной
За день так уставшие ноги
От туфель спешишь отделить.
Высокий каблук сейчас в моде,
Хоть больно, а надо носить
В душе поселилась разруха,
У зеркала дома застыв,
В глазах промелькнёт — ты старуха,
А руки докажут, косметику смыв
А сердце так часто порою
В груди о себе даёт знать
То раньше болело любовью.
Теперь — к врачу надо бежать.
Ты та, о ком сплетни разносят,
За сорок тебе, но стройна.
А годы всё дальше уносят,
Как прежде, идёшь ты одна.
Усердный, но бездарный подобен жёрнову. Он усердно перемалывает те зерна, которые выращены
другими.
Тому, кто хочет научиться смотреть в корень, совсем не обязательно становиться садоводом или
стоматологом.
Сколько поражений начинается с победы любой ценой.
Бездуховность тягостное бремя. Но не столько для ее носителей, сколько для окружающих.
Не существует отдельно мудрости жизненной и книжной. Есть лишь мудрость истинная и ложная.
Если с каждого по нитке, получится такой клубок, из которого и не выпутаешься.
И не помнящие родства обретают отменную память, когда решается вопрос о праве на наследство.
Неудивительно, что музыку для ног уместнее слушать в самой удобной обуви — кроссовках.
Парадокс: мыслит парадоксами, но предпочитает вслух их не высказывать.
Крылатое слово отличается от броской фразы большим радиусом полета.
Медные лбы обладают большой крепостью, но, увы, не могут высечь искру вдохновения.
Влюбляемся. И мысли — позади,
Эмоции — наружу чудесами,
А сердце, сердце сильное в груди
Поёт, стучит о нежности часами.
Влюбляемся. Погода не важна:
На дождь — зонты, на холода — перчатки,
Без разницы, в душе всегда весна
И, как обычно, всё у нас в порядке.
Влюбляемся, целуемся, горим
И кажется, что небо — под ногами,
И лишь, когда об этом говорим,
Себя зовём богинями, богами.
Рассветы закрывали нам глаза,
всю ночь мы пересчитывали звёзды,
забыли время, числа, полюса.
Любить, влюбиться — не бывает поздно!
Нужен папа
Гулять с мальчуганом, — папа тут нужен,
Он словно заяц скачет по лужам,
Носит за сыном игрушки и палки
Прячась в кустах, он играет в стрелялки,
На детской площадке — папа в песке,
Рыть помогает туннели к реке
С маленьким сыном наперегонки,
Скачет вприпрыжку по взмаху руки
Нет ничего для мужчин невозможного!
Две шоколадки, четыре пирожных,
Каждому сок, и ещё леденец,
Очень довольны сын и отец!
Даже совсем не устали, ни грамма!
Дверь открывает любимая мама
Перед глазами маслом картина —
Папа в песке, держит грязного сына,
Маленький хрюшка болтает ногой,
Вода со штанишек льётся рекой
Оба хихикают, и пряча взгляд,
Маме молочный дают шоколад
Досталось обоим, но сын с папой дружен,
Ведь папа мальчишкам всегда очень нужен!
Sed non satiata Но не насытившаяся (лат.)
Каштановый, как ночь, причудливый божок,
Что запах мускуса мешает и гаванны!
Изделие дикарей и Фауст ты саванны!
Дочь чёрной полночи и ведьма смуглых ног!
Ах, навсегда меня не опиум увлёк,
А запах уст твоих, где страсть кичится странно;
Когда к тебе бредут желанья караваны,
Оазис глаз твоих тоске б дать влагу мог!
О демон без пощад! Ты чёрными очами,
Как вздохами души, пролей поменьше пламя;
Не Стикс я, чтоб тебя мне девять раз ласкать!
И мужество твоё, распутств Мегера, мне ли
До издыхания последнего сломать
И Прозерпиной стать в аду твоей постели?!.
Продажная Муза
Любовница дворцов, о, муза горьких строк!
Когда метет метель, тоскою черной вея,
Когда свистит январь, с цепи спустив Борея,
Для зябких ног твоих где взять хоть уголек?
Когда в лучах луны дрожишь ты, плечи грея,
Как для тебя достать хотя б вина глоток, —
Найти лазурный мир, где в жалкий кошелек
Кладет нам золото неведомая фея.
Чтоб раздобыть на хлеб, урвав часы от сна,
Не веруя, псалмы ты петь принуждена,
Как служка маленький, размахивать кадилом,
Иль акробаткой быть и, обнажась при всех,
Из слез невидимых вымучивая смех,
Служить забавою журнальным воротилам.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Нога» — 2 454 шт.
