Цитаты в теме «огонь», стр. 11
Когда-то в древности жила на свете глупая птица Феникс. Каждые несколько сот лет она сжигала себя на костре. Должно быть, она была близкой родней человеку. Но, сгорев, она всякий раз снова возрождалась из пепла. Мы, люди, похожи на эту птицу. Однако у нас есть преимущество перед ней. Мы знаем, какую глупость совершили. Мы знаем все глупости, сделанные нами за тысячу и более лет. А раз мы это знаем и все это записано и мы можем оглянуться назад и увидеть путь, который мы прошли, то есть надежда, что когда-нибудь мы перестанем сооружать эти дурацкие погребальные костры и кидаться в огонь. Каждое новое поколение оставляет нам людей, которые помнят об ошибках человечества.
Два муравейника в лесу стояли у реки.
И жили в первом и втором простые муравьи.
У чёрных, умных, муравьёв всё было по уму,
А дом у рыжих муравьёв напоминал тюрьму.
У чёрных – стройка каждый день, с утра и до утра,
У рыжих – красный транспарант «Да здравствует, ура!»
У чёрных – каждый при делах, на месте на своём,
Работу рыжих муравьёв не видно днём с огнём,
Хотя и в первом, и втором галдёж и суета,
У чёрных – в небо дом растёт, у рыжих – ни хрена.
У рыжих – всё наоборот, кто в лес, кто по дрова.
На работягу одного, начальника по два.
Один орёт, - Неси туда, - другой, - Неси сюда.
В итоге, толку не на грош, выходит ерунда.
Я так считаю, той стране богатой не бывать,
В которой трудится один, а ртов не сосчитать.
Когда ты рядом, я в огне горю,
А без тебя — в воде заледенею.
Я за любовь судьбу благодарю,
Жаль, что молиться только не умею.
Ты — все, чем мое сердце дышит,
Ты — ветра шум и шелест тростника.
Я не боюсь, что кто-нибудь услышит,
Как рвется из груди моя тоска.
Ты — купол голубого небосвода,
Комета, промелькнувшая в ночи.
Ты — хмурая и ясная погода
И яркий пламень восковой свечи.
Пусть километры лягут между нами,
Пронзит иглой живое сердце боль,
Ты станешь для меня двумя словами —
Мой горький сахар и морская соль.
Но теперь все было позади, перед нами стояли яства и питье, и какое-то время я чувствовал себя безмерно счастливым. Конечно, это была не та еда, к которой я привык. Кто сказал, что голод - лучший повар? Кем бы он ни был, он глубоко прав; ленч оказался великолепным! Блинчики из кукурузной муки, которые мы макали в сироп, вареные бобы, горячая как огонь похлебка, миска маленьких желтых помидоров и кофе - крепкий, черный и горький - что еще нужно человеку? Ни один гурман не смаковал изысканные блюда так, как я этот завтрак.
О господи! Все женщины мечтают,
Чтоб их любили так, как ты меня.
Об этом в книгах девочки читают,
Старухи плачут, греясь у огня.
И мать семьи, живущая как надо,
В надежном доме, где покой и свет,
Вздохнет, следя, как меркнут туч громады:
И все как надо, а чего-то нет.
Есть нежность, верность есть, но ежечасно
Никто коротких, трудных встреч не ждет.
Никто тебя за счастье, за несчастье,
Как зло, как наваждение не клянет.
Не довелось Вздохнет, а тучи тают,
Горит закат на самой кромке дня
О, господи! Все женщины мечтают,
Чтоб их любили так, как ты меня, —
Неотвратимо, с яростной тоскою,
С желаньем мстить, как первому врагу.
Должно быть, я любви такой не стою,
Коль броситься ей в ноги не могу.
Не исчезай во мне ты навек,
Не исчезай на какие-то полчаса.
Вернешься ты вновь через тысячу, тысячу лет,
Но все горит твоя свеча
Не исчезай из жизни моей,
Не исчезай сгоряча или невзначай.
Исчезнут все, только ты не из их числа,
Будь из всех исключением — не исчезай!
В нас вовек не исчезнет наш звездный час:
Самолет, где летим мы с тобой вдвоем.
Мы летим
Мы летим
И мы летим,
Пристегнувшись одним ремнем,
Вне времен
Дремлешь ты на плече моем,
И как огонь чуть просвечивает
Твоя ладонь,
Твоя ладонь
Не исчезай из жизни моей,
Не исчезай невзначай или сгоряча.
Есть тысяча ламп у каждой из тысячи свеч,
Но мне нужна твоя свеча!
Не исчезай — в нас чистота,
Не исчезай, даже если подступит край,
Ведь все равно, даже если исчезну сам,
Я исчезнуть тебе не дам!
Не исчезай
(Есть чудесный романс на эти стихи. Музыка Таривердиева.
Исполняют Галина Беседина и Сергей Тараненко.)
Люди мне ошибок не прощают.
Что же, я учусь держать ответ.
Легкой жизни мне не обещают
Телеграммы утренних газет.
Щедрые на праздные приветы,
Дни горят, как бабочки в огне.
Никакие добрые приметы
Легкой жизни не пророчат мне.
Что могу я знать о легкой жизни?
Разве только из чужих стихов.
Но уж коль гулять, так, хоть на тризне,
Я люблю до третьих петухов.
Но летит и светится пороша,
Светят огоньки издалека;
Но, судьбы моей большая ноша,
Все же ты, как перышко, легка.
Пусть я старше, пусть все гуще проседь,
Если я посетую — прости,-
Пусть ты все весомее, но сбросить
Мне тебя труднее, чем нести.
Я образ твой хочу сберечь.
Я не хочу с тобою встреч.
Порой спешу с пути свернуть,
Чтоб не столкнуться где-нибудь.
Да, я хочу, любимый мой,
Чтоб жил ты в памяти моей
Таким, как был ты той зимой,
Той давней ночью без огней.
Чтоб как тогда меня любил
И той же синью цвёл твой взор,
Чтоб ты нежнее снега был
И жёг сильнее, чем костёр.
Чтоб снова таяла зима
От жарких губ, от слов твоих,
Чтоб вновь я верила сама
В неповторимость смысла их!
Казалось мне тогда — ты мог
Забыть и славу и себя,
И мир восторга и тревог
К ногам моим сложить любя.
Я образ твой хочу сберечь,
Я не хочу с тобою встреч,
С тобой, потухшим, серым, злым
Ступай один путём своим.
Над фитилём свечи танцуют две души,
Огнём любви едва-едва касаясь края.
Под бархатом небес, шаги легки в тиши,
Мгновенья на двоих сердца запоминают.
От нежности дрожит прозрачный полумрак,
В объятьях света каждый шаг сближает вдохи.
Рождают волшебство биения пульсов в такт,
В узоре звёздных чувств сплетаются эпохи.
Меняются миры, кружится лёгкий дым,
Касания лаской опускаются на плечи.
Им хорошо вдвоём, молчанием святым
Быть скованными в этом пламени навечно.
Не обжигает жар, любовь теплом кружит,
В изгибах пламени, послушным воском тая,
Над фитилём свечи танцуют две души,
Своим огнём едва-едва касаясь края.
Для любящих — племён и званий нет.
Влюблённый ближе к небу, чем аскет.
Без мук любви душа сухой травы мертвей,
Не знавшей ласк росы и сладостей дождей.
Нет в мире ничего достойнее, чем добро ближнему;
Нет ничего сладостнее, чем лотосоокая.
Любовь — огонь: не светит — всё темно,
А светит — так сгореть не мудрено.
Страдальцы любви, я завидую вам.
Знакомы вам язвы, знаком и бальзам.
Опасайся плениться красавицей, друг!
Красота и любовь — два источника мук.
Красавица, разящая сердца,
Ты брешь в безгрешной вере мудреца.
С разлукой убывает любовь людей подчас,
И сердце забывает всё, что не видит глаз.
Супружество — это искусство,
И его надо каждый день обновлять.
Не стоит биться головой о стену,
Страдая, унижаясь и любя
Не тратьте жизнь на тех, кто вас не ценит,
Потратьте её лучше на себя.
Вкуснее ешьте и покрепче спите,
Ну что ж поделать, раз огонь погас,
Себя вы посильнее полюбите,
Посмотрите: тогда полюбят вас.
Любовь прошла и предлагают дружбу?
Не надо. Это вовсе не для вас,
Оставьте то, что вам совсем не нужно,
Получите побольше в десять раз.
Вся жизнь — театр и люди, как на сцене
Не стоит унывать, талант губя
Не тратьте жизнь на тех, кто вас не ценит,
Потратьте её лучше на себя.
Родословная книга господина Сомы, называемая Тикэн марокаси, считалась самой древней в Японии. Однажды в его дворце случился пожар, и вскоре весь он был объят пламенем. Господин Сома сказал, глядя на горящий дом: «Я не испытываю сожаления по поводу дома и всей его обстановки, пусть даже они сгорят дотла, потому что это вещи, которые позднее можно заменить. Я сожалею лишь о том, что я не смог вынести из огня родословную книгу, которая является самым драгоценным сокровищем моей семьи».
Среди тех, кто находился у него на службе, был один самурай, который сказал: «Я пойду и спасу ее». Господин Сома и все остальные рассмеялись и сказали: «Дом уже объят огнем. Как же ты собираешься ее вынести?»
Этот человек никогда не отличался особым красноречием, не приносил он и особенной пользы, но поскольку был человеком, который все делал от начала до конца, то его назначили одним из личных слуг господина. В этот момент он сказал: «Я никогда не был полезен своему господину, потому что не успевал за всем уследить, но я жил с убеждением, что однажды моя жизнь ему пригодится. Похоже, что такое время пришло». И он прыгнул в огонь.
После того как пожар потушили, господин сказал: «Поищите его останки. Какая жалость!»
Они все обыскали и нашли его обгорелый труп в саду, примыкающем к жилым помещениям. Когда его перевернули, из живота полилась кровь. Этот человек вспорол себе живот и положил книгу внутрь, и она совершенно не пострадала. С этого момента она стала называться Кровавой родословной.
Хозяин погладил рукою
Лохматую рыжую спину:
- Прощай, брат! Хоть жаль мне, не скрою,
Но все же тебя я покину.
Швырнул под скамейку ошейник
И скрылся под гулким навесом,
Где пестрый людской муравейник
Вливался в вагоны экспресса.
Собака не взвыла ни разу.
И лишь за знакомой спиною
Следили два карие глаза
С почти человечьей тоскою.
Старик у вокзального входа
Сказал:- Что? Оставлен, бедняга?
Эх, будь ты хорошей породы...
А то ведь простая дворняга!
Огонь над трубой заметался,
Взревел паровоз что есть мочи,
На месте, как бык, потоптался
И ринулся в непогодь ночи.
В вагонах, забыв передряги,
Курили, смеялись, дремали...
Тут, видно, о рыжей дворняге
Не думали, не вспоминали.
Не ведал хозяин, что где-то
По шпалам, из сил выбиваясь,
За красным мелькающим светом
Собака бежит задыхаясь!
Споткнувшись, кидается снова,
В кровь лапы о камни разбиты,
Что выпрыгнуть сердце готово
Наружу из пасти раскрытой!
Не ведал хозяин, что силы
Вдруг разом оставили тело,
И, стукнувшись лбом о перила,
Собака под мост полетела...
Труп волны снесли под коряги...
Старик! Ты не знаешь природы:
Ведь может быть тело дворняги,
А сердце - чистейшей породы!
Le Desir
Я буду вслух читать стихи сегодня, на бархате ночи,
Прикосновением черной орхидеи к телу...
Строками обнажая тонкий след поцелуя на твоих запястьях
Сумасшествием, звучащим в крови.
Когда ты идешь во тьме на зов моих рук,
Мягким глотком пить тебя...
Знающие цену наслаждения...
Первый глоток - жажда, второй - страсть...
Пыльца цветов на пальцах - эстетика цветенья,
Совершенная каллиграфия обнаженных поцелуев...
Снять с тебя одежду, под которой ты так долго молчала...
Я выберу тона, подходящие к твоему звучанию...
К твоим касаниям,
Там, где время с пространством столкнулось и заговорило.
Там, где влажны лепестки...
Ты нежна и опасна, как пламя и лёд...
У вершины вдоха сойдись во мне всеми линиями и ливнями...
В литерах азбуки твоих движений,
В ребрах звезд, в ребрах ветра...
Плектрами* каждую струну твою остриём от лона до горла...
Пить поэзию твоей наготы,
Оттягивая приближение моих пальцев к твоим губам...
Завяжи глаза ей, вытяни руки её
И иди на прощание с разумом...
Нежный черный цветок:
Касанья, губы, руки, глаза - пропасти краЯ...
Жажда поёт в горле, отдавая нас огню.
Выдох как выстрел...
Глаза разлившихся любовью ,
Срезанные ветром, разлитый лунный сок.
Воск не устанет течь любовью
На тело, испившее белые строки...
И месяц, заблудившись в связках,
Прочтет le Desir на всех языках любви.
Вчитываясь в твою кожу,
Смешивать кровь с вином.
Вином, переливающимся через край неровного дыханья.
Я буду вслух читать стихи сегодня, на бархате ночи
*Плектрами - тут, кольцо-коготь, надеваемое на палец.
*Le Desir(фр.) - желание.
Все твои имена
Великолепие твоего сумасшествия,
Твоего взгляда, твоего касания...
Тут, на земле, тебя плачут, тобой восхищаются, тебя боготворят...
Чтобы выучить навсегда широту и высоту твоего прикосновения...
Тут, на земле, поступь твоя желанна.
Хочешь, я назову все твои имена?...
Моя смертоносная невеста,
Моя нежная рана,
Моя единственная вера,
Моя безудержная магия,
Моя обетованная...
Любовь моя...
Наследник твоих снегов,
Роскоши, вольных строк и откровений,
Благословленный белыми строками,
Черным шелком, алым пронзительным цветением, твоей грустью...
Я ступил на твой порог, откуда нет возврата...
Где пишется длинное завещание
В каждом прикосновение к твоей глубине...
Мой Демон, здравствуй!..
Мой Ангел, здравствуй!
Дерзнувшие стать вечностью - прах рядом с роскошью...
Ты - молитва для живых и мертвых...
Ты...бриз, который пролетает над телом
И который был предназначен слышащим тебя.
Последняя комната сердца, которую жаждет открыть человек...
Приветствую всех, кто уцелеет, всех, кто потеряет всё.
Удостоенный смертоносным символом близости испить твой поцелуй.
Коснись меня, любовь моя... удержи, урони, останься...
Сердце моё птицей в твою пропасть.
Ты идешь в чужеземных нарядах, в шепоте твоем качается пламя.
Никто не танцует изящней того,
Кто умирает в ночь, где погибают все времена одиночества...
Посмотри на этот алый, он самый сильный, его кровь ярче всех!
Каждый коснувшийся тебя, жарко целовал жизнь -
Страницы этого кратчайшего из кратких воплощений...
Моя любовь, моя женщина, моя вечность...
Сохраняю все твои буквы...
Все твои откровения... все твои имена, ставшие для меня одним...
Елей предплечий алеюще-открытый, танец шелковых теней...
Иду к тебе сквозь скальпель тишины,
Где слово - плод на ветке переспелой
Для медленного поцелуя...
Слагающие вспять,
Упавшие на руки весны,
Играя жестами блаженных тел,
Когда сыпятся ночи звездопадом,
Пропускающие в кровь красоту и гильотину,
Когда плеть моей жажды затягивает твои запястья шелком...
Сбиваясь и царапая воздух огня жаром слов...
Шиповника цветение
Глаза в глаза.
И в голосе твоем играет теснота,
И слышно, как бьется птица, готовая взлететь,
Сжигая наши сказочные ночи в ладонях невесомых трат...
Еще Южней...
Раздень все тени...
Я пыль, бездонность, жар, я пульс огня.
Летим по ветру, распятых между тел звучаний
Вновь возрождаясь, в пепле яркой крови...
Южным крестом оставляя свои поцелуи
У сожженных солнцем губ.
Написаны в крови теплые выдохи...
Пытаясь высчитать оставшееся время...
Строка пытается уловить твой аромат...аромат любви
В пылких окнах закатов, в травах густых и сотканных из нас.
Буквы капают со страниц,
Белая свита свечей,
Винтовые Лестницы желаний...
Погружение...
Сад, в котором мы были созданы когда-то...
Партитуры срывает ветер...и музыка звучит,
И поют вулканы наших вен...
На священные подмостки выходит жизнь, именуемая - ты...
Обожженные воздухом бабочки близости...
Стобуквенная дрожь...
Руки купать в твоем огне,
Где изнанка касаний легка,
Где мы - свидетельство глаз, предчувствий...продлений.
Где пламя с ветром исполняют танец,
Причащаясь огнем
На краю моих рук....
По обе стороны Неба
Я хочу, чтоб ты назвала все мои имена.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Огонь» — 1 527 шт.
