Цитаты в теме «пение», стр. 7

Мне хочется поговорить. Об истории, об искусстве, о литературе, о политике, о философии, о жизни, но раз за разом, после обрывочных «прив» «нра» «ваще» «как саааам» «а ничо», открывается все та же грустная, болезненная, тяжелая, трагичная, пустая бездна одинокости человеческой. Глухой, слепой одинокости, неразбавленной оттенками широкого пространства красивого мира. И бессильно опускаются руки, не способные спасти каждого, и хочется отвернутся, закурить и остаться наедине с самими собой, устало глядя в окно и думая о чем-то далеком, неважном, но легком и светлом, как крыло бабочки над полем диких цветов. И хочется взять слова, краски, шальные чувства — вечные инструменты художника, и создать вокруг себя стену толщиной в бесконечный вздох сожаления и обреченного понимания того, что там, где ты предвидел сладкую, прекраснодушную, парящую бесконечность, лишь россыпь острой мокрой гальки боли, воспаленной сознанием до размеров берега, на котором никогда не будет радостного смеха детей, любящих глаз, нежных обьятий и где-то на кромке горизонта — пения китов. И наваливатеся на душу тяжелое тело пустоты, и дышит соленым в шею, давя бетонной поступью птенцов зарождающихся идей и желаний, и в какой-то момент начинает казаться, что ничего больше не осталось, что ты один среди миражей, теней, бывших когда-то людьми Но потом ты вытираешь с висков испарину, закрываешь глаза, делаешь жизненно необходимый глоток горького горячего чая и снова веришь: «нет, нет, привиделось, конечно нет, нет, нет »

Святой стал смеяться над Заратустрой и так говорил: «Тогда постарайся, чтобы они приняли твои сокровища! Они недоверчивы к отшельникам и не верят, что мы приходим, чтобы дарить. Наши шаги по улицам звучат для них слишком одиноко. И если они ночью, в своих кроватях, услышат человека, идущего задолго до восхода солнца, они спрашивают себя: куда крадется этот вор? Не ходи же к людям и оставайся в лесу! Иди лучше к зверям! Почему не хочешь ты быть, как я, — медведем среди медведей, птицею среди птиц?» «А что делает святой в лесу?» — спросил Заратустра. Святой отвечал: «Я слагаю песни и пою их; и когда я слагаю песни, я смеюсь, плачу и бормочу себе в бороду: так славлю я Бога. Пением, плачем, смехом и бормотанием славлю я Бога, моего Бога. Но скажи, что несешь ты нам в дар?» Услышав эти слова, Заратустра поклонился святому и сказал: «Что мог бы я дать вам! Позвольте мне скорее уйти, чтобы чего-нибудь я не взял у вас!» — Так разошлись они в разные стороны, старец и человек, и каждый смеялся, как смеются дети. Но когда Заратустра остался один, говорил он так в сердце своем: «Возможно ли это! Этот святой старец в своем лесу еще не слыхал о том, что Бог мертв».

Фея в ночной тиши под пение цикад,
В глуши лесной при свете ярких звезд,
Средь камышей на берегу ручья
Малышка родилась из сладких грез.

Смех — колокольчик, голос — плеск воды.
А стан ее стройнее тростника.
Умоется лишь капелькой росы,
И устремится ввысь, за облака.

Познает силу магии своей,
Нырнув, как в счастье,
в теплый солнца луч,
Не проронив ни капли, без потерь

Прольет ее на мир дождем из туч.
Быть незаметной
Феей — тяжкий труд
И волшебство царит, как все уснут.

Чтобы быть счастливым, нужен дар. Для счастья нужен слух, как для пения или танцев. Поэтому я думаю, что счастье передается по наследству и его можно завещать.

— Ты в массажном салоне?
— Что ты, Лили! Мы в небе, твой папа нас сбросил. Эмильен за рулём, я чиню парашют, медсестра успокаивает нас пением.
— Ты обкурился, да?

В середине фразы князь Андрей замолчал и почувствовал неожиданно, что к его горлу подступают слезы, возможность которых он не знал за собой. Он посмотрел на поющую Наташу, и в душе его произошло что-то новое и счастливое. Он был счастлив, и ему вместе с тем было грустно. Ему решительно не о чем было плакать, но он готов был плакать? О чем? О прежней любви? О маленькой княгине? О своих разочарованиях?.. О своих надеждах на будущее? Да и нет. Главное, о чем ему хотелось плакать, была вдруг живо сознанная им страшная противоположность между чем-то бесконечно великим и неопределимым, бывшим в нем, и чем-то узким и телесным, чем был он сам и даже была она. Эта противоположность томила и радовала его во время ее пения.

Я показал тебе район, где я жил, бары, мою школу. Я познакомил тебя со своими друзьями, родителями. Я слушал тебя, когда ты учила свои роли, слушал твое пение, твои надежды, твои желания. Я слушал музыку твоих слов, а ты слушала меня, слушала мой итальянский, немецкий, русский. Я подарил тебе плеер, а ты подарила мне подушку. И однажды ты поцеловала меня Время шло, время мчалось, и все казалось настолько легким, таким простым, свободным, новым и неповторимым Мы ходили в кино, мы ходили танцевать, ходили по магазинам. Мы смеялись, кричали, мы плавали, мы курили, мы брились. Время от времени ты кричала Я ходил к тебе в консерваторию, я готовился к экзаменам, я слушал твое пение, твои надежды, твои желания. Я слушал музыку твоих слов, а ты слушала меня. Мы были близки, так близки, еще ближе Мы ходили в кино, мы ходили плавать, мы смеялись вместе. Ты кричала, иногда по поводу, иногда без. Время шло, время мчалось. Я ходил к тебе в консерваторию, я готовился к экзаменам, ты слушала, как я говорил на итальянском, немецком, русском, французском. Я готовился к экзаменам. Ты кричала, иногда с причиной, через некоторое время без повода. Ты кричала без повода. Я готовился к экзаменам. Экзамены, экзамены Время шло, ты кричала. Ты кричала, ты кричала Я ходил в кино..

САМЫЕ ПОПУЛЯРНЫЕ ТЕМЫ английский будущее взрослые гибель дыхание желудок кошка красота марка мат миф мудрость название назначение неизбежность обстоятельства обычай оружие парадокс погода президент приказ приключение рот свадьба солдат сплетня старое стремления театр тело тень убеждение утрата характер