Цитаты в теме «письма», стр. 20
Перемены всегда застают нас врасплох. Мы вечно ходим протоптанными тропами, низко опустив голову, не отрывая пристыженного взгляда от земли; мы устали от этих надоевших троп и уверены, что так будет продолжаться всегда. Да и откуда взяться переменам, если ни письмо, ни телеграмма, ни даже телефонный звонок не предупредили нас о великом событии? Мы приходим в отчаяние, теряем всякую надежду – и не догадываемся, что гонец уже несет весть и что мечты изредка сбываются даже в аду. Правда, иногда говорят, что мечты чаще всего сбываются именно в аду, потому что они сами по себе – одно из дьявольских мучений.
Как много пустоты: не протолкнуться!
Не могу лгать, когда меня так беззастенчиво слушают!
Если Вы не знаете, как правильно есть лостеров, — ешьте ртом.
Голливудская улыбка: много зубов и мало сердца.
Хороший собеседник не даст Вам закрыть рта.
В принципе, у каждого из нас есть всё: свой идеал красоты и своё зеркало.
Светлое будущее? Что ж, и серое на чёрном смотрится светлым!
Умная мысль отличается от глупой — головой, в которую она приходит.
Если человек не отвечает на ваши письма, значит, он занят какой-то другой, более важной ерундой.
Искренность — залог счастья. Размер залога определяет суд.
Вселенская глупость? Не слишком ли мы сужаем границы?!!
Опрос общественного мнения показал: врут — все!
Для иного фига — самый широкий жест.
Если у человека есть совесть, ему, по крайней мере, есть чем торговать.
Мечты не сбываются. Жаль некоторые слишком поздно.
Если вам хочется сделать глупость, торопитесь: опередят!
Здравствуй, мама
Здравствуй мама, ну как ты, родная?
Я пишу, и листочек дрожит,
Знаешь, сердце слегка замирает,
Вспоминая, как время бежит.
Ты прости, за нечастые вести,
Здесь, на севере, сложно с письмом
А мне снится, что снова мы вместе,
Ты с отцом, и со мной за столом
Снег метелью холодной кружится,
Изумрудами сыпется ночь,
А тебе как обычно не спится,
Словно хочешь советом помочь.
Паутинкой ложатся морщинки,
Мягким светом искрятся глаза,
И нежданно согреют слезинки,
Попросив за меня образа.
Я ведь тоже, безумно скучаю,
Брошу всё, и вернусь невзначай
Обязательно мам, обещаю,
Только ты без меня не скучай.
И все пройдет. Закатятся во тьму
Восторженности, радости, печали,
Оборванные струны чьих-то мук,
Которые любовью отзвучали
Их сумерками спрячет тишина
Под золотом давно опавших листьев.
И та, что не пытаясь вспоминать,
Отложит фотографии и письма,
Укроется за шепотом в ночи,
Чтоб новою любовью исцелиться
Но что-то так похоже прозвучит.
И спрячется тоской в густых ресницах.
И омутом заплещется бокал,
Когда она его вином наполнит.
А тот, кто отпуская, не искал,
Наверно, не узнает и не вспомнит,
Как птицей одинокой среди стай,
К которым она так и не прибилась,
Все продолжает крыльями листать
Слова о нем, которого любила.
И на краю оплаканных молитв,
Среди других признаний и причастий,
Ни с кем, ни с кем никак не от болит
Ее несостоявшееся счастье.
Льются песочным медом сказки восточной ночи.
Знаешь, их будет больше. Больше, чем ты мечтал.
Тысяча стертых писем, тысяча робких «хочешь?»
Тайна седьмой вуали Только в руке — металл.
Ложь оплетала память, верность унес сирокко.
Брось, мой калиф-на-месяц: горести от ума.
Жизни второй не будет, грех умирать до срока.
Звездами дышит небо Только в глазах — туман.
Ветер рисует тени, город луной обласкан,
Спят перед дверью джинны Что ты еще искал?
Та, что нагой танцует, может остаться в маске
Сладких речей и песен Только в душе — тоска.
Тысяча вечных сказок — эхом твоей победы.
Кто их тебе прошепчет — так ли уж важно? Но
Тысячу лучших женщин нужно тебе изведать,
Чтобы к воротам рая все же прийти с одной.
Ну что же мой милый, тушите свечи
Я больше не плачу от прежних мук,
Не зря говорится, что время лечит
Безудержной нежностью чьих-то рук,
Случайными встречами, поездами,
Красивыми письмами и бельем
И да, забывается все с годами
И шрамы рубцуются день за днем.
О, друг мой, ну что Вы? Не удивляйтесь
Я взрослая девочка, все могу
За прошлое, будет Вам, не цепляйтесь,
Я прошлое больше не берегу.
Не надо смотреть на меня устало,
Да, все догорело, не будет драм
Что Вы говорите? Я стервой стала?
Ах, да ну за это спасибо Вам.
Быть может Однажды
Вспоминай моё имя, ладонью касайся стекла,
Я была иллюстрацией в книге о жизни твоей.
И неважно, осталась с тобой, или всё же ушла —
Мне не быть фавориткой последнего из королей
Я не шлю тебе писем с намёками и не звоню,
Не стараюсь, как те, отставные, набиться в друзья.
Не пытаюсь себя обвинить и тебя не виню:
Мне нет дела, кто рядом с тобою — она или я
Я всем тем благодарна, кто сердце твоё согревал,
Мне не страшно о них и тебе сокровенное знать.
Дело даже не в том, с кем сдержался, а с кем переспал —
Я люблю всех, кто любит тебя. Жаль, что им не понять
Я вне списка побед, я всего лишь частица тепла,
Что сумела прогнать из души твоей зимнюю грусть.
Вспоминай моё имя касайся ладонью стекла
И, кто знает, быть может, однажды я всё же вернусь.
Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет.
Жди меня, и я вернусь,
Не желай добра
Всем, кто знает наизусть,
Что забыть пора.
Пусть поверят сын и мать
В то, что нет меня,
Пусть друзья устанут ждать,
Сядут у огня,
Выпьют горькое вино
На помин души жди.
И с ними за одно
Выпить не спеши.
Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: — Повезло.
Не понять, не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой, -
Просто ты умела ждать,
Как никто другой.
И еще немного тебе вот такого бреда:
В тридесятом царстве совсем не осталось смысла.
Ты вернешься к ней завтра или под утро в среду,
Чтобы выяснить, что к адресату стихи и письма
Не доходят, какую улицу там не черкай,
Не доходят и точка — хоть как ты ей ни пиши -
Почтальон, как обычно, печатает на конвертах:
«Адресат переехал. Надолго. В чужую жизнь.»
Адресат переехал. И делать здесь больше нечего.
Ты опять воевал не по правилам. Не за тех.
Так бывает, когда по привычке бросаешь женщину,
А она тебе, вдруг, оказалась нужнее всех.
Самолёт.
Ты думаешь, кто я?
Сорока-воровка? Тетеря?
А может быть, рыба,
Ведь бьюсь я, как рыба об лёд?
Шкатулка без музыки,
Ключ от которой потерян?
Нет-нет, я не то и не это.
Я твой самолёт.
Я твой самолёт. Я летаю
На «Взлётных» конфетах.
Не зря в голове леденцы.
У других бигуди.
Ты думаешь, кто я?
Любовница? Самка поэта?
А я не она.
Я же твой самолёт. Заводи!
Ты думаешь, как я проста —
Проще пареной репы.
Ты думаешь, как я сложна —
Не всегда и поймёшь.
А я самолёт, я пытаюсь
Поднять тебя в небо,
В котором под снегом
Уже зарождается дождь.
Ты думаешь, как же?
Из пепла, из карточных точек
Меня, как письмо, снова шлёт
Тебе кто-то и шлёт. Пока во мне жив хоть
Какой захудалый моторчик,
Я буду тащить тебя в небо.
Я твой самолёт.
Не трави меня, за ладонь держи, я твой оберег, найденный во ржи, перебесятся месяцы, выдохнув ёмко: «жив», как родным ребёнком станешь мной дорожить. И слепы все те, для кого любовь — облетевший лист, адамово ребро, где под позолотой прячется серебро.
Не сжигай мосты, обнимай сильней, все бессонницы выряжены в палачей, истекает лимит ночей, сладостных речей, приходи засыпать на моём плече.
Будет холод жить меж оконных рам, приходить в виде писем и телеграмм, а потом новый год, рождество, а там все бегут закупать подарки родным в Ашан.
А у нас любовь, за неё не отдано ни гроша. И одна на двоих душа.
Из всех ночей с тобой пошлости ни на грамм, мы мастера по взглядам, выдохам и словам, я обнимаю тебя так крепко — я никому тебя не отдам.
Пускай октябрь горчит и прячется в рукава, а мы с тобою в одинаковых городах и между нами всегда так мало минут пути. Но до тебя мне никак не доехать и не дойти.
А я не раз уже пачкала письма этим своим «люблю». Теперь цена его выше, употребление равно нулю. Но разве это нам важно, когда я в глаза смотрю, ты тоже смотришь. Чего ж мне делать теперь в Раю?
Земное счастье встает на работу когда темно, смеётся, шутит, читает книги, смотрит кино. И может даже скучает и думает перед сном: «как она там засыпает?» и цокает языком.
Белая птица
Белая птица не летит в небо,
Хотя всегда была ведь птицей вольной
Скажи, что это все мне просто снится.
Ты знаешь, ты мне сделал очень больно.
Ведь твои руки не меня обнимут.
Твои глаза моих искать не станут.
И ты пройдешь, меня увидев, мимо.
Ты даже думать обо мне не станешь.
Я твои письма пережгу в пепел
Ведь мое сердце ледяным стало.
Ты мне сказал, что ты другую встретил.
А я не помню что тебе сказала.
И твои руки не меня обнимут.
Твои глаза моих искать не станут.
И ты пройдешь, меня увидев, мимо.
Ты даже думать обо мне не станешь.
Коню седло, а сапогу стремя,
А шпоры в бок, чтобы бока ранить
Я не могу остановить время,
Но я сумею задушить память.
И мои руки не тебя обнимут,
Мои глаза твоих искать не станут,
И я пройду, тебя увидев, мимо.
Я даже думать о тебе не стану.
Любовь до боли, смерть моя живая,
Жду весточки — и дни подобны годам.
Забыв себя, стою под небосводом,
Забыть тебя пугаясь и желая.
Ветра и камни вечны. Мостовая
Бесчувственна к восходам и заходам:
И не пьянит луна морозным медом
Глубин души, где темень гробовая.
Но за тебя шел бой когтей и лилий,
Звериных смут и неги голубиной,
Я выстрадал тебя, и вскрыты жилы.
Так хоть бы письма бред мой утолили,
Или верни меня в мои глубины
К потемкам, беспросветным до могилы!
Есть несколько видов любви. Один из них — эгоистичное, жестокое, алчное чувство, которое использует любовь, чтобы подчеркнуть собственную важность. Это уродливый и ущербный вид любви. Другой вид помогает открыть в тебе все самое хорошее — доброту, внимание, уважение — уважение не в плане манер и поведения, а уважение куда более значимое, признание другого человека уникальным и ценным. Первый вид любви может сделать тебя больным, мелким и слабым, а второй может высвободить в тебе силу, мужество, доброту и даже мудрость, о существовании которой внутри тебя ты даже не знал. Из письма Джона Стейнбек сыну.
Кого ты ждешь у моря каждый вечер,
Глазами разъедая горизонт.
Нарочно оставляя незамеченным,
Тот факт, что его нет четвертый год.
По ком ты плачешь в грудь седого неба.
И прошлое так преданно хранишь,
Другого обнимая человека,
Печально и язвительно молчишь.
Кому ты пишешь раз в неделю письма,
В бутылке отправляя по волнам.
Об этой страшно одинокой жизни,
О том, что волком воешь по ночам.
Кого ты любишь так, что стынет вечность.
И плавится в озерах толстый лед.
Надежда, как святая неизбежность,
Но только его нет четвертый год.
Давай расстанемся, заменим все маршруты.
И указатели перевернем вверх дном.
В случайное такси, субботним утром.
Все наши разговоры запихнем.
Давай останемся, мы лучшими врагами.
Да наплевать, как мы искусно врем,
Как письма, молча прячем за шкафами
И спьяну их от туда достаем...
Давай заселим, к нам в квартиры незнакомцев.
Чтоб пустоту на время погасить.
Заводим экзотических питомцев.
Пытаясь догадаться, как нам жить...
Давай признаемся пощечиной, по левой!
Чуть только поцелованной щеке.
Тебе не все равно. И уж наверно, точно...
Стремительно небезразлично мне...
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Письма» — 493 шт.
