Цитаты в теме «политик», стр. 22
Устрашаемые словом «политика» (которое в конце концов в наиболее реакционных кругах стало синонимом «коммунизма», да-да, и за одно только употребление этого слова можно было поплатиться жизнью!), понукаемые со всех сторон — здесь подтянут гайку, там закрутят болт, оттуда ткнут, отсюда пырнут, — искусство и литература вскоре стали похожи на огромную тянучку, которую выкручивали, жали, мяли, завязывали в узел, швыряли туда-сюда до тех пор, пока она не утратила всякую упругость и всякий вкус. А потом осеклись кинокамеры, погрузились в мрак театры, и могучая Ниагара печатной продукции превратилась в выхолощенную струйку «чистого» материала. Поверьте мне, понятие «уход от действительности» тоже попало в разряд крамольных!
Да, действительно, если бы такое было возможным, если бы мы могли на какое-то время отказаться от жизни в группе и полностью оградить себя от всяких контактов с политикой, после возвращения мы были бы удивлены прогрессом, какой наступил вдали от нас. Но этого нам не дано; и когда мы бежим из гущи событий, чтобы найти забвение и успокоение среди людей, чей темп жизни не такой стремительный и нрав не такой пылкий, терпим истязание, которое не в состоянии предвидеть, и жалеем, что поменяли настоящее на прошлое, живых на мертвых.
Видимо, я чувствую по поводу той войны и людей, которые в ней победили, то же, что и большинство. Но я не понимаю, почему с каждым годом она становится всё важнее, а остальные, кажется, этому совсем не удивляются.
Памятники и мемориальные доски на каждом углу кажутся мне своеобразными урнами – но не для праха, а для отлетевших душ умерших стариков с орденскими планками. Ваяющие героев Великой войны скульпторы просто отрабатывают гонорары, политики, произносящие речи на церемонии открытия монумента, на самом деле думают о своих любовницах, а дети, кладущие цветы у подножья, волнуются, как бы не споткнуться, идя обратно, ведь это очень важный праздник, хотя и непонятно, почему. Узнать в граните и мраморе отголоски знакомого лица, в последний раз виденного перед боем шесть или семь десятилетий назад, и заплакать могут только ветераны. Скоро их не останется совсем, а город окончательно превратится в бессмысленный и бесполезный сад камней
У меня просто пена изо рта начинает идти от бешенства, когда политики, возвращаясь из своих избирательских округов, объявляют: «Люди моего города нуждаются только в одном — в Надежде», как будто все мы можем, радостно воскликнув: «Сказано — сделано, старичок», тут же повытаскивать из шкафов охапки надежды, распихать их по упаковочным пакетам и срочной почтой отправить по адресу «Ливерпуль-8». Собственно говоря, эти преисполненные сострадания болваны имеют в виду не «Надежду», а «Деньги», да только жадность не позволяет им этого сказать.
Общество ненавидит и преследует вампиров. Но без всякой причины! Разве их потребности шокируют больше, чем потребности человека или других животных? Разве их поступки хуже иных поступков родителей, издевающихся над своими детьми, доводя их до безумия? При виде вампира у вас усиливается тахикардия и волосы встают дыбом. Но разве он хуже, чем те родители, что вырастили ребенка неврастеника, сделавшегося впоследствии политиком? Разве он хуже фабриканта, дело которого зиждется на капитале, полученного от поставок оружия национал террористам? Или он хуже того подонка, который перегоняет этот пшеничный напиток, чтобы окончательно разладить мозги у бедняг, и так не способных о чем-либо как следует мыслить? Или, может быть, он хуже издателя, который заполняет витрины апологией убийства и насилия? Спроси свою совесть, дружище, разве так уж плохи вампиры? Они всего навсего пьют кровь.
Слушай, почему Ты не изречешь: «Если подобное будет продолжаться, если еще хоть один человек примет страдание от рук другого человека, всему настанет конец; я поставлю на мире крест»? Почему не пригрозишь: «Если еще хоть раз человек закричит от боли, потому что другой человек надавил ему на шею ногой, Я вытащу штепсель из розетки»? Как бы я хотел, чтобы Ты это сказал и на самом деле намеревался осуществить свою угрозу. «Три нарушения, и вы уволены,» — вот какая требуется политика, чтобы сплотить человечество. О, Господи, будь, пожалуйста, жестокосерднее! Больше никаких полумер. Никаких сомнительных потопов и бессмысленных грязевых оползней. Требуется нулевая терпимость. Три нарушения. И мы уволены.
1) День будущий не любит, когда его поджидают, сложа руки на коленях. Его делать самим надобно.
2) В науке человеку можно более, нежели в политике, сделать. Ибо наука область ума такова, куда власть имущие по дурости своей залезать боятся, дабы дурость ихняя пред учеными видна не была
3) Когда немец встречает добропорядочного нищего, он дает ему работу. Когда русский встречает лентяя-нищего, он дает ему милостыню. Отсюда и явилось изобилие попрошаек — от безделья!
4) Россия — это хаос! Сколько голов — столько требований. Не имея понятия о свободе, русские путают ее со своеволием.
5) Какая же Русь без разбойников? Коли правители да воеводы разбойничают, так и простой народ, под стать им, на большую дорогу выходит.
6) Да супружние дела криводушия не терпят.
******
Ты не горюй. Жизнь, она словно колесо у телеги: еще не раз туда-сюда обернется.
Я человек язвительный и колкий
И в личном плане, говорят, непрост,
Но стоя здесь, у новогодней елки,
Произнести хотел бы добрый тост.
Пусть скажут, что объелся белены я,
Что мой светильник разума угас,
Я пью за вас, политики родные,
Поскольку кто-то должен пить за вас.
За вашу неустанную заботу,
Покуда в жилах кровь еще течет,
Я вам обязан по большому счету,
Хоть оплатить не в силах этот счет.
И как бы вас в газетах не пинали,
Я вам симпатизирую тайком,
Когда б не вы, кого б мы вспоминали,
По пальцам попадая молотком.
Позвольте же поздравить с Новым годом
От всей души ваш пестрый хоровод.
А то, что вам не повезло с народом —
Так мы другой подыщем вам народ.
Говори со мной о простых вещах -
О смешных казусах и нелепых случаях.
Расскажи, что сутра любишь..натощак?
И о том , каким был день грядущий?..
Мне безумно нравится тебя слушать..
Говори со мною о глобальных -
О мировой экономике, о прогрессе в науке
Расскажи о всех земных аномалиях,
О "грязной" политике, о курсе валюты..
Мне и правда хочется тебя слушать..
Говори со мною и о сложных -
О том, как зудит, если лезут без стука в душу
О том, что давно болит, и что сердце тревожит
О насущных проблемах, о планах на будущее..
Ведь, лишь тебя, и важно слушать.
Мне лишь бы в точное число
Платили всю мою зарплату —
И мне не нужно ничего
Ни от кого сейчас и завтра:
Ни от друзей, ни от родных,
Ни от какого государства.
Да и политиков-барыг
Пошлю подальше с их богатством.
Любых подачек не возьму,
Хоть как бы ни было мне трудно.
Пусть по делам и по уму
Со мной рассчитываются люди.
Но всем, что сам я накопил,
Сам вправе и распоряжаться.
И не потрачу капли сил
Во благо бедных тунеядцев.
Но есть и те, кем дорожу,
В ком каждый день я вижу счастье,
С кем сам себе принадлежу
Я, слава Богу, лишь отчасти,
С кем на любимого себя
Лишь часть я заработка трачу.
Когда смысл жизни твой — семья,
То как же может быть иначе?
Здравствуй отец, стою и глотаю слезы.
Поздравлять не уместно, попробую говорить.
О погоде-политике-музыке. Сердцем мёрзнуть.
Обнимая руками чёрный, как ночь, гранит
Собирать все те крохи, что мне от тебя остались.
Всего-навсего, пара фото, где мы вдвоём.
Когда ты уходил, всё так за меня боялись.
Пап, я выросла в месте, где дом без тебя — не дом
Я люблю тебя, я скучаю. Мне очень горько,
Что не будет советов поисков «мне-под-стать».
Вот влюблюсь я и выйду замуж, рожу ребенка,
А кого этой крохе дедушкой называть ?
Эти строки полны обиды, тоски и грусти.
Помолюсь за тебя под жаром церковных свеч.
Моя память уже слабеет, но не отпустит.
Дорожите родными, пытайтесь спасти, сберечь.
Не люблю политику.
Грязное дело. Да и опасно у нас
Такое выкладывать в инет.
Но.. я решил.
О, Беларусь, цiкава твая карта...
Каракас где, а где, пардон, Дрозды?
Но всё равно — кранты восьмому марта.
Гоните слёзы! Розы — до п...ды.
Три дня в тоске, не поднимая флаги.
Три дня в журбе, не разевая рот.
Пусть у народа скорбь лишь на бумаге,
кому он сдался этот ваш народ!
Мы — мастера стратегии и такта,
от первых лысин до седьмых седин.
Ну, сколько тех, погибших от теракта?
А Уго был у нас такой один.
Здоровых сил и разума искусы
преодолев, живём наоборот.
Засим вовсю молитесь, белорусы,
чтобы Фидель не скис под Новый год.
Большинство наших дворян представляет собой кучку дегенератов, которые, кроме своих личных интересов и удовлетворения личных похотей, ничего не признают, а потому и направляют все усилия на получение тех или иных милостей за счёт народных денег, взыскиваемых с обедневшего русского народа для государственного блага В конце XIX и начале XX века нельзя вести политику средних веков, когда народ делается, по крайней мере в части своей, сознательным, невозможно вести политику несправедливого поощрения привилегированного меньшинства за счёт большинства. Правители, которые этого не понимают, готовят революцию, которая взрывается при первом же случае. Вся наша революция произошла оттого, что правители не понимали и не понимают той истины, что общество, народ двигается. Правительство обязано регулировать это движение и держать его в берегах, а если оно этого не делает, а прямо грубо загораживает путь, то происходит революционный потоп.
— Что символизирует свеча?
— Жизнь.
— Чью жизнь?
— Всю жизнь. Мы все рождены молекулами в сердцах миллиардов звёзд. Молекулами, которые не понимают политики, убеждений, разнообразия. Более миллиарда лет, мы — глупые молекулы не думаем кто мы и откуда пришли. Эгоистично придумываем себе имена, сражаемся за границы на картах и притворяемся, что наш свет лучше других. Пламя напоминает нам об осколках звёзд внутри нас, об искре, что говорит нам: хорошо подумай. Пламя напоминает нам о ценности жизни. Каждое пламя уникально и если оно погаснет, то исчезнет навсегда и никогда не появится другое такое же. Так много свечей сегодня погаснет. Боюсь, что однажды не останется ни одной
Я хочу сказать всем нашим слушателям: благослови Вас Господь. А вам, ублюдки при исполнении — не думайте, что это конец. Наше время уйдет, наступит другая эра и политики так и не почешутся, чтобы сделать этот мир лучше. Но по всему свету юноши и девушки никогда не перестанут мечтать и о мечтах своих сложат песни. Главное не умрет сегодня, погибнут лишь несколько уродов на дерьмовом суденышке. И только одно нас печалит — что в будущем, люди, вас ждет множество прекрасных песен, которые нам уже не доведется ставить в эфир, но, поверьте мне, их все равно будут писать, и все равно будут петь, и все они будут новым чудом света.
Англия покаялась в своих тяжких прегрешениях и вздохнула свободно. Радость, как мы уже говорили, объяла все сердца; виселицы, воздвигнутые для цареубийц, только усиливали ликование. Реставрация — это улыбка, но несколько виселиц не портят впечатления: надо же успокоить общественную совесть. Дух неповиновения рассеялся, благонамеренность восторжествовала. Быть добрыми подданными — к этому сводились отныне все честолюбивые стремления. Все опомнились от политического безумия, все поносили теперь революцию, издевались над республикой и над тем удивительным временем, когда с уст не сходили громкие слова Право, Свобода, Прогресс; над их высокопарностью только смеялись. Возврат к здравому смыслу был зрелищем, достойным восхищения. Англия стряхнула с себя тяжкий сон. Какое счастье — избавиться от этих заблуждений! Что может быть безрассуднее? Что было бы, если бы каждого встречного и поперечного наделить правами? Можете себе представить? Вдруг все стали бы правителями? Мыслимо ли, чтобы страна управлялась гражданами? Граждане — это упряжка, а упряжка — не кучер. Решать вопросы управления голосованием — разве не то же, что плыть по воле ветра? Неужели вы хотели бы сообщать государственному строю зыбкость облака? Беспорядок не создаёт порядка. Если зодчий — хаос, строение будет Вавилонской башней. И потом, эта пресловутая свобода — сущая тирания. Я хочу веселиться, а не управлять государством. Мне надоело голосовать, я хочу танцевать. Какое счастье, что есть король, который всем этим занимается! Как это великодушно с его стороны, что он берёт на себя столь тяжкий труд. Притом, его учили науке управлять государством, он умеет с этим справляться. Это его ремесло. Мир, война, законодательство, финансы — какое до всего этого дело народу? Конечно, необходимо, чтобы народ платил, служил, и он должен этим довольствоваться. Ведь ему предоставлена возможность участвовать в политике: он поставляет государству две основные силы — армию и бюджет. Платить подати и быть солдатом — разве этого мало? Чего ему ещё надо? Он — опора военная, и он же — опора казны. Великолепная роль. А за него царствуют. Должен же он платить за такую услугу. Налоги и цивильный лист — это жалованье, которое народы платят королям за их труды. Народ отдаёт свою кровь и деньги для того, чтобы им правили. Какая нелепая идея — самим управлять собою! Народу необходим поводырь. Народ невежественен, а стало быть , слеп. Ведь есть же у слепца собака. А у народа есть король — лев, который соглашается быть для него собакой. Какая доброта! Но почему народ невежественен? Потому что так надо. Невежество — хранитель добродетели. У кого нет надежд, у того нет и честолюбия. Невежда пребывает в спасительном мраке, который, лишая его возможности видеть, спасает его от недозволенных желаний. Отсюда — неведение. Кто читает, тот мыслит, а кто мыслит, тот рассуждает. А зачем, спрашивается, народу рассуждать? Не рассуждать — таков его долг и в то же время его счастье. Эти истины неоспоримы. На них зиждется общество.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Политик» — 472 шт.
