Цитаты в теме «повод», стр. 29
Видимо, я чувствую по поводу той войны и людей, которые в ней победили, то же, что и большинство. Но я не понимаю, почему с каждым годом она становится всё важнее, а остальные, кажется, этому совсем не удивляются.
Памятники и мемориальные доски на каждом углу кажутся мне своеобразными урнами – но не для праха, а для отлетевших душ умерших стариков с орденскими планками. Ваяющие героев Великой войны скульпторы просто отрабатывают гонорары, политики, произносящие речи на церемонии открытия монумента, на самом деле думают о своих любовницах, а дети, кладущие цветы у подножья, волнуются, как бы не споткнуться, идя обратно, ведь это очень важный праздник, хотя и непонятно, почему. Узнать в граните и мраморе отголоски знакомого лица, в последний раз виденного перед боем шесть или семь десятилетий назад, и заплакать могут только ветераны. Скоро их не останется совсем, а город окончательно превратится в бессмысленный и бесполезный сад камней
— Знать-то я, конечно, знаю, — сдержанно кивнул Шамбамбукли. — Но мои знания носят чисто прикладной характер. То есть, я в курсе, что надо делать и как, чтобы всё заработало. На практике. А вдруг я всё делаю наоборот? И надо совсем иначе? Вот мне и интересно: что по этому поводу говорит теория?
Мазукта растерянно почесал в затылке.
— Теория..? Да чёрт её знает!
— Тогда, может, его и спросим? — предложил Шамбамбукли.
— Кого, чёрта? — Мазукта скептически поджал губы. — Не думаю, что это хорошая идея. Чертей много. И у каждого своя теория.
Один американец, мой приятель, образованный человек, знаток и любитель поэзии, как-то признался, что из фотоальбома за 18 пенсов с видами Озёрного края он почерпнул более точное и яркое представление об этом районе, чем из полного собрания сочинений Колриджа, Саути и Вордсворта, вместе взятых. Однажды по поводу литературных описаний природы он сказал, что проку от них не больше, чем от красочных описаний блюд, которые подавались к обеду. Но это уже связано с конкретным назначением каждого из видов искусств. По мнению моего приятеля-американца, словесные описания природы являются жалкой попыткой подменить зрение иными чувствами.
— Любому человеку неприятно, когда его бросают, это самоочевидная истина. Это всегда оскорбительно и вызывает гнев и обиду. Попробуйте мне возразить.
— < > Человек не вещь, он никому не принадлежит, и его нельзя бросить. С человеком можно расстаться, разойтись, и в этом нет ничего оскорбительного и обидного. Можно об этом сожалеть, можно по этому поводу грустить и печалиться, но уж никак не гневаться. Каждый человек вправе сам выбирать, с кем ему быть, и выбирает он тех, с кем ему хорошо. Если ему с вами стало плохо или просто не так хорошо, как хотелось бы, какое право вы имеете ему мешать и на него обижаться?
Возможно, я предполагала когда-то, что после личного апокалипсиса мелкие жизненные неприятности не будут меня беспокоить. Но это не так. Ты все еще чувствуешь холод, ты все еще отчаиваешься, когда на почте затерялся пакет, и ты все еще раздражаешься, когда тебя обсчитывают в «Старбаксе». Казалось бы, в данных обстоятельствах меня должно смущать то, что я все еще нуждаюсь в свитере или муфте или возмущаюсь по поводу недоданных в сдаче полутора долларов. Однако с того четверга вся моя жизнь окутана таким покровом смущения, что я решила находить в мелких неприятностях утешение, а не символы выживания.
Ради защиты вступать мне надоело в бои.
Стоит мне вверх поглядеть в беломраморном нашем театре,
В женской толпе ты всегда к ревности повод найдешь.
Кинет ли взор на меня неповинная женщина молча,
Ты уж готова прочесть тайные знаки в лице.
Женщину я похвалю — ты волосы рвешь мне ногтями;
Стану хулить, говоришь: я заметаю следы
Ежели свеж я на вид, так, значит, к тебе равнодушен;
Если не свеж — так зачах, значит, томясь по другой
Право, уж хочется мне доподлинно быть виноватым:
Кару нетрудно стерпеть, если ее заслужил,
Ты же винишь меня зря, напраслине всяческой веришь, -
Этим свой собственный гнев ты же лишаешь цены.
Почему-то люди частенько идут на поводу у собственных заблуждений, и одно из них гласит, будто приличная доза алкоголя — верный способ забыть о несчастьях и бедах, особенно о тех, которые нельзя никак исправить и нужно только пережить. Увы, подобное забвение не длится дольше одной ночи (если только эта ночь не заканчивается белой горячкой и продолжительным визитом в приют для умалишенных). Особая злая ирония ситуации заключается в том, что, даже пробудившись утром с провалами в памяти, искавший забвения первым делом пытается вспомнить, где он находится, как сюда попал, что и с кем вчера пил и по какому поводу. Разумеется, в отличие от первых двух-трех вопросов последний оказывается самым простым и доступным, и бедняга с огорчением вспоминает, что пил как раз для того, чтобы забыть.
Пока большинство ученых слишком заняты развитием новых теорий, описывающих, что есть Вселенная, и им некогда спросить себя, почему она есть. Философы же, чья работа в том и состоит, чтобы задавать вопрос «почему», не могут угнаться за развитием научных теорий. В XVIII в. философы считали все человеческое знание, в том числе и науку, полем своей деятельности и занимались обсуждением вопросов типа: было ли у Вселенной начало? Но расчеты и математический аппарат науки XIX и XX вв. стали слишком сложны для философов и вообще для всех, кроме специалистов. Философы настолько сузили круг своих запросов, что самый известный философ нашего века Виттгенштейн по этому поводу сказал: «Единственное, что еще остается философии, — это анализ языка». Какое унижение для философии с ее великими традициями от Аристотеля до Канта!
когда бодрствуешь, всегда можно усилием воли защитить себя и отогнать даже самые страшные видения. Спящий же человек не властен над собой и бессилен с ними бороться. Ее возмущала эта несправедливость, эта предательская всеобщая потребность во сне, которую она теперь считала ловушкой, куда попадаются даже самые предусмотрительные люди. Можно упорядочить свою жизнь, мысли, поступки и воспитывать свои чувства, чтобы они, подобно верному псу, следовали на поводу у разума. И все-таки оказываешься вдруг во власти сна, который превращает тебя в немощную и безвольную жертву страшных видений, все время роящихся в мозгу.
Что такое "любящий мужчина"?
Может быть, без повода цветы?
Или симпатичная машина,
Что всегда блестит от чистоты.
Или идеальная фигура,
Лёгкий шарм, и кубиками пресс,
Редкий, как античная скульптура,
Разжигающая в дамах интерес?
Может это тот, кто покоряет,
И услышав тихое "привет"
Моментально сердце замирает,
И не можешь вымолвить в ответ.
Может, кто всегда найдёт минутку,
Чтобы провести её с тобой,
И развеет грусть хорошей шуткой,
Просто приобняв слегка рукой...
Или тот, с кем вместе воплощаешь,
Все свои заветные мечты
И сама чуть позже замечаешь,
Что его мечтами стала - ты...
Кто же это, "любящий мужчина"?
Не узнать ответа глубину -
Тот, кто делает тебя счастливой,
День за днём, и лишь тебя одну.
Мы стали друг для друга чуть больше, чем чужие
Когда с тобой вдвоем носили нас мосты,
Мы слышали друг друга чуть больше,
Чем глухие,не видя под собой порой полета высоты.
Мы стали друг без друга чуть больше чем родные
Двусмысленность речей теперь не принесет нам зла.
Не парадоксов дней, не оттисков печалей,
А золото молчаний нам осень принесла.
Мы стали друг от друга чуть больше слышать песен,
Значение фраз которых никак не примем в толк.
He встретиться ли нам,пусть даже
И случайно в каком-нибудь троллейбусе, идущем на восток?
Мы стали друг о друге светло и нежно думать.
Рассеялись обиды все, как, впрочем, и мечты.
Мы стали друг для друга чуть больше, чем чужие,
Но кто тебе сказал, что это повод для вражды?
Ты могла бы первою
Встретиться со мной,
Чтоб остаться нервною
Брошенной женой
И казаться светлою,
Тихой, неживой, —
Будто с незаметною
Раной ножевой.
Ты могла быть следующей,
Встреченной потом,
И в каком-то сведущей
Деле непростом.
И не одинокою
Ты могла бы быть,
И умела б многое, —
Только не любить.
Ты могла случайною
Быть, в конце концов,
И детям дать печальную
Участь без отцов.
И не жить, а маяться,
Долю материть,
Ждать, когда сломается
Что-нибудь внутри
Так что лить без повода
Слезы смысла нет.
До какого года нам
Выписан билет —
Никому не ведомо
Радуйся, молись,
Чтоб большими бедами
Обошла нас жизнь!
В нашей жизни есть один человек который нам очень дорог, самый важный для каждого из нас, но мы почему-то забываем иногда просто набрать номер телефона и сказать люблю, или мы просто забываем придти в дом и помочь что-то сделать, да просто даже посидеть и поговорить, иногда мы просто забываем подарить без повода цветы, или например позвонить и сказать» Мамулечка я тебя очень люблю» а ведь это так просто, да вы задумайтесь кто из вас последний раз и когда позвонил маме и пригласил её прогуляться взявшись за руки, или когда вы последний раз приглашали маму в ресторан или хотя бы в кафе в театр, просто вспомните когда вы последний раз просто пригнали посреди рабочего дня, обняли маму и сказали как вы её любите а ведь это для наших мам очень важно! И если это важно для тебя, да да именно для тебя не сиди и не читай то что написано дальше, а иди и обними свою единственную маму!
Будешь болеть со мной?
Семь дней: молоко, малина,
Отсутствие аспирина,
Желание быть одной,
Желание быть желанной,
Растерянно — субфебрильной,
Не думать, что это странно,
Что мысли уже стерильны,
В них нет никого из «прошлых»,
Из пошлых воспоминаний.
Фантазии нестабильны и чёрт с ними,
Мы на грани, и это недопустимо —
Запреты колечком дыма
Срываются с сигареты над кофе.
Я не умею варить его так, как надо.
Какой равнодушный профиль
Замри, я сотру помаду.
Ну да, мы уже не дети,
Ты сам за себя в ответе,
Но это не повод, правда,
Хранить на щеках трофеи,
Чтоб после ворчать,
Краснея, что это не чьё-то дело?
На улице словно мелом
Побелены тротуары.
Вновь Карла крадут у Клары,
В порядке привычной кары —
Я брежу тобой всё реже —
Наверное, сбой программы,
Какой-нибудь новый штамм
И мы снова больны.
Мы.Снова.
И вертится это слово,
Почти — что у губ,
Но страшно его говорить одной.
Ты будешь болеть со мной?
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Повод» — 663 шт.
