Цитаты в теме «тьма», стр. 14
Он сказал "я люблю тебя" на перроне,
Щелкнув мнимыми крыльями за спиной.
[Раздарил свои вечности посторонним,
Но оставил минуту - побыть со мной.]
Рельсы, семечки, дым, шелуха акцентов,
Подстаканник, казенная простыня...
Пусть минута - особая драгоценность,
Но на вечность минуту не обменять!
Он сказал мне: "Любить никогда не поздно. Потребление - тьма, а духовность - свет.
В этой нашей минуте - открытый космос.
Просто чувствуй и верь... и любви в ответ. Отрекись от мещанского - мысли шире! -
Не от бед, а от крыльев болит спина.
На минуту мы стали с тобой большими -
Значит будет что вечностью вспоминать!"
Он, конечно, возвышенный - я простая.
Моя миссия - слушать, да потакать.
Он сказал:" Я люблю тебя,-" и растаял.
Береги его, Господи,
мудака!
Следует обратить самое пристальное внимание на воздействия, идущие от близких людей, и отмечать реакцию на них. Можно заметить много значительного. Темные могут приближаться через них и вредить незаметно. Кто же подумает, что сердечно расположенные к вам люди хуже врагов и опаснее, ибо не осознают причиняемого вреда. Бессознательные помощники тьмы, так назовем их. Следует помнить, что темные злоумышленники вредят не только через далеких, но и через близких поражают ауру, если сознательно не оберечься. Зорко следите за тем, что приносят близкие в своей ауре и передают вам. Вред их может превысить пользу, и тогда нужно подумать: не нужно ли отдалить или отдалиться самому. Отдалиться можно, ничего не меняя вовне, но внутренне яро оградившись и сердце закрыв, ибо вред, превышающий пользу, быть может велик.
Излюбленный прием темных — обессилить, в собственных своих глазах сделать ничтожеством, не заслуживающим даже самоуважения, и, превратив в ничто, распорядиться подавленной волей по своему полному усмотрению. А Я Говорю: «Ничтожества собой не являйте». Это они яро стремятся превратить вас в ничто, и сделать ничем, и поработить окончательно. Особенно в случае неудачно складывающихся условий осознания силы своей утратить нельзя. Можешь пользоваться всем, что находится в твоем распоряжении, и тьму не щадить. Не может быть пощады к тем, кто хочет тебя сокрушить. Разве тебя пощадили? Нет, сделали все возможное, чтобы нанести наибольший и наичувствительнейший вред. Борись.
Если сравнить все, совершающееся во имя Нового Мира, со всем, совершающимся во имя старого, картина победы первого будет совершенно ясна. Большинство человечества уже перешло на сторону светлого лагеря. И сторонникам старого, еще стоящим у власти, не устоять, ибо массы начали думать без них и помимо их. Корабль старого мира плывет к закату, но пассажиры уже послезали на остановках, а ведущие его, увлеченные стремлением к закату, не заметили происшедшей перемены. Опустеет корабль их. На шлюпах, не дожидаясь остановок, уплывут все, не хотящие тьмы. Взоры всех будут устремляться к Востоку. Свет оттуда. Порадуемся победе, которая есть.
Мы любим сестру, и жену, и отца,
Но в муках мы Мать вспоминаем»
Скупую слезу утирая с лица,
Стою и согласно киваю.
Во время чумы и во время войны,
Во тьме непроглядной кромешной
Мы Мать вспоминаем, ведь мы же — сыны!
И дочери тоже, конечно
В глубоком метро, на борту корабля
В холодных космических далях
Когда пропадает из виду Земля!
Мы тоже про Мать вспоминаем.
В беде и в победе, в огне и в воде,
И в Африке, и в Антарктиде,
В Тагиле, и в Пизе, и в Караганде
Мы Мать вспоминаем всегда и везде!
Надеюсь отцы не в обиде?
На воле, на зоне, в труде и в бою бомжи, буржуи
Мы Мать вспоминаем родную свою!
Но чаще, конечно, — чужую.
Я действительно устал от боли, которую слышу и чувствую, босс. Я устал от того, что постоянно куда-то иду, одинокий, всеми покинутый. У меня никогда не было друга, который составил бы мне компанию, сказал, куда мы идём и зачем. Я устал от людей, которые так ненавидят друг друга. Их мысли режут меня, как осколки стекла. Я устал от того, что часто хотел помочь и не смог. Я устал от тьмы, которая окружает меня. Но больше всего устал от боли. Её слишком много. Если бы я мог положить ей конец, мне захотелось бы жить дальше. Но я не могу.
— Любовь — это тревога, — сказал он. — Хочешь доставить радость и боишься, что тебя увидят таким, каков ты есть. В то же время хочешь, чтобы тебя знали. Иными словами ты наг, стонешь во тьме, теряешь всякую гордость Я хотел, чтобы она видела меня и любила, хотя знала как облупленного, а я знал её. Теперь её рядом нет, и моё знание неполно. Целыми днями пытаюсь представить, чем она занимается, что говорит, с кем общается, как выглядит. Стараюсь восполнить потерянные часы, но чем дольше разлука, тем это труднее — неизвестность множится. Приходится додумывать. На самом деле, я просто не знаю. Ничего больше не знаю.
О, если бы я видел лес
Усыпанный росой,
И моря синь, как синь небес
Над пенной полосой
И в небесах горячий шар
Мне б золотом сиял,
И ветер травы волновал -
Что делать, я бы знал.
Во тьме я грезил о глазах,
Как добрых, так и злых,
И об огромных городах,
И о всех вас, живых.
О грозных тучах штормовых –
Чтоб драться и страдать,
А не империей ночной
Во сне повелевать.
О, если б дали мне пожить –
Хотя бы день, хоть час!
Я б словом гордости и лжи
Не потревожил вас.
Себя я вел бы хорошо,
И тихо, видит Бог.
Когда б я только дверь нашел,
Когда б родиться мог
Я хочу тебя, как женщину хотят...
Я хочу тебя, как женщину хотят
После года воздержания Дон-Жуаны,
Я хочу, чтоб затуманенный твой взгляд
Проникал в меня, как звуки фортепьяно.
Я хочу, чтоб ослепляло мне глаза
Твое гибкое, сверкающее тело,
Я хочу всего, что можно и нельзя,
Я хочу, чтоб от восторга ты запела.
Я хочу скользить по телу твоему,
Как скользят по свежевыпавшему снегу,
Я хочу в твою магическую тьму
Погружаться с криком и с разбегу.
Я хочу, чтоб ты сбивала меня с ног,
Словно прыгнувшая с дерева пантера
И сгребала пальцами в комок,
И забрасывала в стратосферу.
Я хочу, чтоб отдавалась ты мне так,
Как, наверно, отдаются перед казнью.
Потому, что ты мой компас и маяк,
Потому, что ты мой вечный праздник.
Облетают последние маки,
Журавли улетают, трубя,
И природа в болезненном мраке
Не похожа сама на себя.
По пустынной и голой алее
Шелестя облетевшей листвой,
Отчего ты, себя не жалея,
С непокрытой бредешь головой?
Жизнь растений теперь затаилась
В этих странных обрубках ветвей,
Ну, а что же с тобой приключилось,
Что с душой приключилось твоей?
Как посмел ты красавицу эту,
Драгоценную душу твою,
Отпустить, чтоб скиталась по свету,
Чтоб погибла в далеком краю?
Пусть непрочны домашние стены,
Пусть дорога уводит во тьму,-
Нет на свете печальней измены,
Чем измена себе самому.
Сгущалась тьма над пунктом населенным,
В ночном саду коррупция цвела,
Я ждал тебя, как свойственно влюбленным,
А ты, ты, соответственно, не шла.
Я жаждал твоего коснуться тела,
Любовный жар сжигал меня дотла,
А ты придти ко мне не захотела,
А ты, смотрите выше, все не шла.
Полночный сад был залит лунным светом,
Его залил собою лунный свет.
Сказать такое - нужно быть поэтом,
Так написать способен лишь поэт!
Поэт он кратким должен быть и точным,
Иначе не поэт он, а фуфло.
Короче, я сидел в саду полночном,
А ты, как чмо последнее, не шло!
Ему достаточно любить — а ей не ищется другого:
Эгоцентрична, но мила, как все носители харизм.
И рядом с ней смеётся день, и прорастают васильково
В её душе иные сны, а он их воплощает в жизнь.
И он не знает, почему, но любит так проникновенно:
Рисует вязь горящих слов на скрытой стороне бедра,
Целует шёлковый живот и дышит нежностью коленей,
И ловит пульс её страстей в темнеющей яремной вене,
И чувствует, как вновь и вновь в нём ярко умирает раб.
Он понимает, что к чему — недаром сильный аналитик,
Но нелюбовь, что в ней живёт, его нисколько не гнетёт:
Жизнь — презабавная игра, и кто связующие нити
Удержит в сжатом кулаке, не угадаешь наперёд.
А здесь — живот её - алтарь, и млечно лоно — значит, будет
Ещё одна из тьмы ночей, в которых он и раб, и жрец.
И он ведёт её сквозь мрак — стихию, что так рвётся в люди,
Наверно, видит чёткий курс для слов, записанных в столбец.
Мёртвое вряд ли начнёт дышать.
И не спасают дожди по крыше.
Замерло. Каждый неверный шаг
Станет концом, что начертан свыше.
В этот момент видишь только тьму,
Не шевелясь, разглядеть пытаясь,
Искру, звезду, силуэт, судьбу
Нет ничего. Ни чудес, ни края
Лужами — снег. Не тусклее свет.
Вырастет травка. Цветы и снова
Будет одно из прошедших лет
Конченных. Выжженных. Бестолковых.
Дальше куда Только в сплин и грусть
И отворятся другим просторы.
Небо — крылатым. А звёзды Пусть.
Пусть будут звёзды И сена ворох,
Запахи трав, пенье птиц, цветок,
Нежный и яркий, пусть чувства будут
Мне только шаг сединой в висок.
Мне только сны, что к утру забуду.
Контрольные. Мрак за окном фиолетов,
Не хуже чернил. И на два варианта
Поделенный класс. И не знаешь ответов.
Ни мужества нету ещё, ни таланта.
Ни взрослой усмешки, ни опыта жизни.
Учебник достать - пристыдят и отнимут.
Бывал ли кто-либо в огромной отчизне,
Как маленький школьник, так грозно покинут?
Быть может, те годы сказались в особой
Тоске и ознобе? Не думаю, впрочем.
Ах, детства во все времена крутолобый
Вид - вылеплен строгостью и заморочен.
И я просыпаюсь во тьме полуночной
От смертной тоски и слепящего света
Тех ламп на шнурах, белизны их молочной,
И сердце сжимает оставленность эта.
И все неприятности взрослые наши:
Проверки и промахи, трепет невольный,
Любовная дрожь и свидание даже -
Всё это не стоит той детской контрольной.
Мы просто забыли. Но маленький школьник
За нас расплатился, покуда не вырос,
И в пальцах дрожал у него треугольник...
Сегодня бы, взрослый, он это не вынес.
Вспомнили свои школьные годы?
А потом наступает день, когда слышишь, как всюду вокруг яблонь одно за другим падают яблоки. Сначала одно, потом где-то невдалеке другое, а потом сразу три, потом четыре, девять, двадцать, и наконец яблоки начинают сыпаться как дождь, мягко стучат по влажной, темнеющей траве, точно конские копыта, и ты — последнее яблоко на яблоне, и ждешь, чтобы ветер медленно раскачал тебя и оторвал от твоей опоры в небе, и падаешь все вниз, вниз И задолго до того, как упадешь в траву, уже забудешь, что было на свете дерево, другие яблоки, лето и зеленая трава под яблоней. Будешь падать во тьму
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Тьма» — 722 шт.