Цитаты в теме «труд», стр. 7 ▷ Socratify.Net

И всё равно ты будешь лишь моим
Губами всех твоих случайных женщин
Я буду лгать: как ты неотразим,
И в сны врываться предсказанием вещим

В руках чужих, ласкающих тебя,
Ты без труда мою узнаешь руку
Единый мир, на тысячу дробя —
Переживёшь безумие и муку

Ты в сотнях лиц, волнующих тебя —
Моё лицо отныне будешь видеть
За то, что попытался ненавидеть,
В душе ещё по-прежнему любя.

Не беда, что вино мне милей, чем вода,
Труд любовный — желанней любого труда.
Мне раскаянья Бог никогда не дарует,
Сам же я не раскаюсь ни в чем никогда!

Удивительно: всякий человек без труда скажет, сколько у него овец, но не всякий сможет назвать, скольких он имеет друзей, – настолько они не в цене.

Белые ручки чужой труд любят.

Если труд человеческого существа не приводит к благу общества, жизнь этого человека тщетна.

Любовь — абсолютная несправедливость.
Любовь не может быть заслужена, она только дарится и — принимается или не принимается.
Чем вот, например, заслужил любовь новорожденный ребёнок? Тем, что измучил беременностью и родами? Тем, что требовал хлопот, забот, суеты, расходов и треволнений, орал благим матом, пачкал пелёнки, не давал спать, травмировал грудь, лишил всяческой личной жизни?
А может, своей красотой? Да там смотреть-то не на что! — надрывающееся исчадие Чем же оно нас влечёт, владычествует над нами? Своим обаянием, приветливостью, понятливостью?
Ничего этого нет! Только будет или не будет.
За что любить-то его? За то, что растёт А каким он вырастет? Чем оплатит наши труды и страдания?
Скорее всего, ничем, кроме страданий.

Влюблённость нельзя разделить с другим человеком. Она никогда не бывает взаимным чувством, потому что на этом этапе не существует субъекта, способного его разделить.
Влюблённость — это безумие. Мы ничего не получаем взамен, и это неизбежно. С точки зрения медицины мы имеем всю симптоматику картины помешательства, сопровождающегося элементами бреда и маниакальной экзальтации.
Любовь, напротив, — супердорогой продукт симбиоза разума и чувств. Он более долговечен и устойчив. Тем не менее сохранить любовь — тяжкий труд.

А знаешь, — сказал он, — если бы от меня зависело, я бы запретил всем, кто верит в астрологию, Библию, чудесное исцеление и прочую хиромантию, пользоваться электричеством, автомобилями, поездами, и самолетами, и пластмассовыми вещами. Мракобесы втемяшили себе в башку, что вселенная живет по их кретинским законам. Это их дело, пусть тешат себя иллюзиями. Но как они тогда, блин, смеют прикасаться к плодам чистого человеческого гения, к тому, чего ценой тяжкого труда добились люди несравненно лучше их? Да кто возьмется перечислить все те вещи, которых сейчас не было бы вокруг нас, если бы не нашлись люди здравомыслящие и упорные

Сердце, сердце, что случилось,
Что смутило жизнь твою?
Жизнью новой ты забилось,
Я тебя не узнаю

Всё прошло, чем ты пылало,
Что любило и желало,
Весь покой, любовь к труду.
Как попало ты в беду?

Беспредельной мощной силой
Этой юной красоты,
Этой женственностью милой
Пленено до гроба ты.

И возможна ли измена?
Как бежать, уйти из плена,
Волю, крылья обрести?
К ней приводят все пути

Ах, смотрите, ах, спасите,
Вкруг плутовки сам не свой,
Я пляшу, едва живой
Жить в плену, в волшебной клетке,

Быть под башмачком кокетки,
Как позор такой снести?
Ах, пусти, ЛЮБОВЬ, пусти.

Была Россия, был великий, ломившийся от всякого скарба дом, населенный могучим семейством, созданный благословенными трудами многих и многих поколений, освященный богопочитанием, памятью о прошлом и всем тем, что называется культом и культурой. Что же с ним сделали? Заплатили за свержение домоправителя полным разгромом буквально всего дома и неслыханным братоубийством, всем тем кошмарно-кровавым балаганом, чудовищные последствия которого неисчислимы Планетарный же злодей, осененный знаменем с издевательским призывом к свободе, братству, равенству, высоко сидел на шее русского «дикаря» и призывал в грязь топтать совесть, стыд, любовь, милосердие Выродок, нравственный идиот от рождения, Ленин явил миру как раз в разгар своей деятельности нечто чудовищное, потрясающее, он разорил величайшую в мире страну и убил миллионы людей, а среди бела дня спорят: благодетель он человечества или нет?

Добродетели несут награду не сами по себе, а за смирение.
Вот такая мысль есть у великих отцов. Представьте, что эта мысль — дождь, и станьте под нее, как под холодный душ. Или представьте, что она — град, и тоже станьте. Пусть этот град побарабанит вам (мне, им, всем) по лысине. Мы ведь страшно хотим гордиться собой. И чем еще гордиться, как не своими добродетелями. А добродетели, оказывается, мостят нам дорогу в ад, если мы посреди благих трудов не смиряемся. Человеку гордому лучше не иметь заметных добрых дел, а то он от любви к себе совсем осатанеет.

НЕОПРЕДЕЛЁННОСТЬ – это словно широко открываешь глаза в темноте, потом с трудом закрываешь, потом открываешь, и тебя ослепляют сверкающие серебряные точки, возникшие от давления на роговицы глаза, косишь, крутишься, сосредотачиваешься, потом снова ты ослеплён, но ты хотя бы, так или иначе, видел свет. Возможно, свет хранился в углублениях, или удерживался в радужной оболочке, или прилипал к кончикам всех нервов и вен. Затем твои глаза снова закрываются, и перед веками появляется искусственный свет, наверное, просто лампочка или паяльная лампа! Боже, он горячий! Мои ресницы и брови скручиваются и плавятся, распространяя отвратительнейший запах горелых волос, и через Красную Прозрачность света в моих веках крупным планом я вижу движение Кровяных Клеток, двигающихся, когда я перемещаю взгляд туда-сюда, словно снимая документальный фильм про амёбу и планктон, похожий на желе, прозрачные живые формы развития человека, они должны быть маленькими, я не могу их чувствовать, мои глаза должны иметь способность видеть вещи отчётливее, чем я ожидаю, это похоже на микроскоп, но это больше не имеет значения, потому что они сейчас воспламеняют меня, да, я уверен в этом, я горю, чёрт возьми.

Труд, который нам приятен, излечивает горе.

Лучше с любовью заниматься трудом, чем с трудом заниматься любовью.

Красноречие — это искусство говорить так, чтобы те, к кому мы обращаемся, слушали не только без труда, но и с удовольствием и чтобы, захваченные темой и подстрекаемые самолюбием, они захотели поглубже в неё вникнуть.

Бывает труд ненужный, суетливый, нетерпеливый, раздраженный, мешающий другим и обращающий на себя внимание. Такой труд гораздо хуже праздности. Настоящий труд всегда тихий, равномерный, незаметный.

Труд и покой врачуют тело и душу.

Болезни, происходящие от переутомления, лечатся покоем, а те, что происходят от праздности, излечиваются трудом.

Так уж выходит, что нас привлекают именно отличия. Мы очаровываемся тем, что у другого есть нечто, что нам дается с трудом. Наш партнер нас дополняет как раз потому, что может делать то, чего не можем мы, и наоборот.

— Пираты ждут, что мы на Чёрной жемчужине поведём их за собой! И что они увидят? Жалкую посудину с перепуганными крысами. Нет! Они увидят свободных людей и свободу, а враг увидит вспышки наших залпов, услышит звон наших стальных клинков и наконец поймёт, на что мы способны. Мы обретём её трудом и потом! Силой, данной нам! Сердец отвагой. Господа, поднять флаг!