Цитаты в теме «улица», стр. 7
Можно было сто тысяч раз проходить, и всегда эскимос ловил рыбу и двух уже поймал, птицы всегда летели на юг, олени пили воду из ручья, и рога у них были все такие же красивые, а ноги такие же тоненькие, и эта индианка с голой грудью всегда ткала тот же самый ковер. Ничто не менялось. Менялся только ты сам. И не то чтобы ты сразу становился много старше. Дело не в том. Но ты менялся, и все. То на тебе было новое пальто. То ты шел в паре с кем-нибудь другим, потому что прежний твой товарищ был болен скарлатиной. А то другая учительница вместо мисс Эглетингер приводила класс в музей. Или ты утром слыхал, как отец с матерью ссорились в ванной. А может быть, ты увидел на улице лужу и по ней растеклись радужные пятна от бензина. Словом, ты уже чем-то стал не тот — я не умею как следует объяснить, чем именно. А может быть, и умею, но что-то не хочется.
На бумаге. В конвертах, края которых увлажнены моей слюной, с криво приклеенной маркой, за которой пришлось отстоять в очереди на почте, с нормальным адресом, в котором есть улица и номер дома, а не с идиотским названием какого-то сервера. Это будут настоящие письма, к которым в порыве нежности можно прикоснуться губами, а в приступе злобы порвать их в клочки, в страшном секрете поспешно спрятать ото всех в запираемом на ключ металлическом ящике в подвале или носить с собой и обращаться к ним, когда одолеет грусть и ускользает надежда. Самые настоящие письма, которые в крайнем случае можно просто сжечь. А если не сжечь, то через много лет открыть их заново. Ведь у старых писем есть одно неоспоримое преимущество: на них не надо отвечать.
Человек должен трудиться, работать в поте лица, кто бы он ни был, и в этом одном заключается смысл и цель его жизни, его счастье, его восторги. Как хорошо быть рабочим, который встает чуть свет и бьет на улице камни, или пастухом, или учителем, который учит детей, или машинистом на железной дороге Боже мой, не то что человеком, лучше быть волом, лучше быть простою лошадью, только бы работать, чем молодой женщиной, которая встает в двенадцать часов дня, потом пьет в постели кофе, потом два часа одевается о, как это ужасно!
Есть города, в которых не чувствуешь себя чужим, хотя впервые ступил на их площадь. И чем это объясняется, не знаю. На улице слышу грузинскую речь, из репродуктора доносится чуть грустная грузинская мелодия, в метро не сразу нахожу надписи на русском, но не чувствую себя отдельно, отстраненным, одиноким. Все вокруг особенное, новое, красивое, но принадлежит всем, кто видит и понимает эту красоту. Впрочем, странно, сейчас подумал, это ведь общая истина: и в искусстве, и в жизни все прекрасное принадлежит тому, кто способен видеть и чувствовать.
Так хочется ночью тебе позвонить и сказать, что не спится
Услышать твой сонный разбуженный голос и в нем раствориться
Сказать «Мой родной, мне так грустно вдруг стало очень,
И я позвонила сказать, что скучаю » — ну так между прочим
Что был, мол, тяжелый день проблемы другие заботы
Что на улице дождь и не балуют солнцем прогнозы погоды
А вечером закуталась в плед и за комп и с лимоном чаю
Листала страницы инета но мысли к тебе все, любимый скучаю
Сказать, что мне холодно и что разлука с тобою не греет
А сердце любовью запретной болеет, и жить без тебя не умеет
Что мечтаю скорей дотянуться до нашего теплого, нежного мая
Но я не могу позвонить ведь с тобою спит рядом другая.
У меня в душе есть маленькое кладбище людей, которые были мне дороги. Они умерли "понарошку",но для меня навсегда. На нем похоронена школьная подруга, предавшая меня и моя первая любовь иногда я хожу по аллейкам, останавливаюсь около могилок, кладу цветы и прохожу мимо. Кладбище внутри меня. О нем никто не знает. На нем не растут сорняки и не гадят бомжи, здесь всегда чисто и красиво. Здесь лежат люди, которые были мне дороги. Иногда я встречаю их на улице, разговариваю и иду дальше, мне не больно. Они мертвые для меня. Я похоронила их, что бы ни было больно и обидно, чтобы ни отворачиваться на улице, и не говорить гадостей. О мертвых плохо не говорят. Чем ближе человек, тем тяжелее хоронить. Я любила тебя но так будет спокойно, так не будет больно. Я поплачу, приду на могилку, я тебя никогда не забуду, но ты умер. извини. А я продолжаю жить.
Он вернется, когда не нужно.
Когда снова зажгутся звезды,
И на улице станет душно.
Он придет, когда будет поздно.
Ты не будешь искать с ним встречи,
Его лицо в голове уже скроется дымом,
Когда узнаешь, что время лечит,
Что не сходится свет клином.
Он придет, они все приходят.
Когда вновь начинаешь спать.
Только время, оно уходит.
Ну, а ты перестанешь ждать.
Он придет, исходив весь город.
Когда голос его простужен.
А в душе у тебя будет холод.
Он вернется, когда не нужен.
Морозно на улице, дышится.
На сердце ещё холодней.
Просто так, стихи ведь не пишутся,
В оковах серости дней...
У каждой строчки своя история,
Каждый стих – чьей-то жизни кусочек.
Когда внутри сгораем, как в криматории,
Чернила врастают в бумажный листочек.
Кулаки разбивая о стену,
Пытаясь убить любовь,
Лезвием режем вены
На листок проливая кровь.
По щеке, когда, катятся слёзы.
И когда их не в силах унять.
Про замёрзшие, мёртвые розы
Мы стихи начинаем писать.
И, со временем, становится легче...
Доходим до точки и боль отступает.
Только шрамы остались навечно...
И в груди льда осколок по весне не растает.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Улица» — 934 шт.
