Цитаты в теме «война», стр. 62
Доктора снова спишут хандру на стресс,
И заверят, что это у всех проходит.
Время ставить диагнозы и компресс,
Покупать на последние плащ и зонтик,
Витамины, драже, аспирин упса
("Все пройдет, пациентка".
Конечно, жду ли.
И плевать, что я кончилась день назад,
А запас адеквата - еще в июле.
Но беру свой рецепт, выдыхаю "блин",
И послушно бреду, как в бреду, в аптеку:
Добрый вечер, продайте хороший яд
И лекарство от нужного человека,
Потому что он слишком болит и жжет,
Потому что зависимость больше дозы,
Мне его не хватает до "хорошо",
А лечиться от этого
Слишком поздно, понимаете?
Впрочем, фигня - война.
Витамины, пожалуйста. Пачек восемь.
Так, плохая привычка
Сходить с ума.
А в глазах - это осень
Конечно - осень.
Знаешь, мальчик, любовь —
Это не такая штука,
Когда сегодня держишь одну,
А завтра гладишь другую руку,
Это, когда вы одной совпадёте масти,
Души, тела — всё сплелось
И горят от страсти.
Это, когда, открывая
Глаза, понимаешь —
Вот она, лишь твоя,
Ты её обнимаешь,
Когда об одной только
Женщине мечты и мысли,
Когда рядом с ней
Обретают сюжеты смыслы.
Только одна, здесь
И, отныне веков, навсегда,
А не игры твои, не твоя,
Извини, чехарда,
Пора бы уже понять, что не всем
В жизни любовь встречается
И покидая тебя уже никогда,
Никогда не возвращается.
Надо уметь делать выбор
И идти своей дорогой,
Жить, соблюдая негласный закон —
Не своё не трогай,
Только взаимность и искренность
Верностью платят,
И пустые речи, без дел,
Ничего не значат!
Знаешь, мальчик,
Любовь — это такая штука,
Когда не страшны
Ни война, ни разлука,
Это, когда рядом сердце
Теплом наполняется,
Это только лишь раз,
Единственный раз встречается.
На Верхней Масловке— Отчего вы не пишете роман?
— Не знаю. Таланта нет, — негромко ответила Нина, все еще держа свою ладонь на руке старухи.
— Бросьте, это у вас не таланта, а сюжета нет. Нет у вас сюжета собственной жизни, вы вяло живете, понемножечку, по глоточку. Все вы испуганы прошлым, хотя и не попали под его гусеницы. Вот вы, рождения каких-нибудь пятидесятых, трагедий мировых не знали, а как задавлены, как ущербны! И жизнь ваша тесна, как малогабаритная квартира. А я несу в груди три войны, погромы, тридцатилетие инквизиции усатого — это целое кладбище близких. И я не испугана прошлым. Нет, не испугана. Я люблю все страдания своей жизни. Да Ваша литература, я читала, мне Сева совал с восторгами. Свободы нет, голубчик, нет пространств. Пепельницу какую-нибудь опишете так, что Бунин от зависти в гробу перевернется, а страсти нет. А искусство — это страсть. Это любовь. Это вечное небо. А вы за пепельницей неба не видите.
Я становлюсь натянутей и струннее —
Это привычка быть обнаженным нервом,
Стонами инструмента в упрямых пальцах.
Сколько ты хочешь еще во мне продолжаться
Звуками, перебоями, сердца ритмом? —
Под музыку эту пылал бы песок корриды,
И воздух арены мешался со свежей кровью,
На равные войны, напополам раскроен
Вот публика снова чествует жадным ревом того,
Кто ушел с арены непокоренным.
Господи, дай мне сердце, такое,
Где бы не отзывалась битва под знойным небом.
Эта привычка быть — как мороз по коже.
Господи, дай уйти, если он — не может.
Я устала звучать во имя его стараний
А Господь восхищен: «С ума сойти, как играет!»
После воцарения мужских богов, мужской дух заменил порядок и мир, свойственный женскому владычеству. Герои-воины заменили великолепных владычиц любви и смерти...
Единая сущность человека разрывается надвое. Преобладает всё сильнее разум, более свойственный мужчинам, вместо чувств, сердца и души, свойственных женщинам...
И мужчины теряя поэтическую силу, объявляют войну женскому началу, а вместе с тем теряют духовное общение с миром и богами. Расплачиваясь с божеством, они считают, как деньги, свои заслуги и грехи, и вместо очищения получают роковое чувство вины и бессилия...
Когда человек потерял веру в себя и начал надеяться на изобретенные им инструменты, всё более отдаляясь от естества и ослабляя свои внутренние силы. Женщина жила по иному и больше сохранила себя , стала сильнее мужчины в душе, в любви и знании своей сущности...
Я тебя ненавидела целых пятнадцать минут
Мне хотелось а впрочем неважно чего мне хотелось
Те, кто так ненавидел меня, безусловно поймут
И быть может похвалят за это безумство и смелость
Я пятнадцать минут выходила сама из себя
И, один за одним, выносила тебе приговоры
Я себя убеждала, что можно прожить не любя
А на сердце холодное вряд ли позарятся воры
Я кипела, пылала, взрывалась, катила волну
Я взяла себе имя иное красивое Этна
На пятнадцать минут я тебе объявила войну
Я тебя ненавидела не напоказ незаметно
Я тебя ненавидела целых пятнадцать минут
На шестнадцатой выдохлась вспомнился мудрый Овидий
И пронзили слова: " Ну себе-то так нагло не врут
Ты, наверно, вообще не умеешь его ненавидеть".
Монтирует память красивые фильмы о горькой любви/войне
И снова не спросит — хотим/не хотим мы — весна объявляет сбор
Как до неприличия многосерийна история обо мне —
бесстыже крылатой, влюбленной стихийно в того, кто на выбор скор,
да верен недолго Мне дочь его «Здрассте» лопочет прости, малыш
Мне выдали боги нелепое счастье: снимаю с родных орбит
примерного мужа, хорошего папу а после в ночную тишь
осколки рыданий летят в три этапа: «довольно!» — «люблю » — «болит »
Сюжетец такой, что и в операх мыльных подобного не найдёшь
Монтирует память красивые фильмы И льёт, не жалея, йод
на раны А дети уже и в три года способны понять, где ложь
Прости меня, детка А «тётя» «с работы» уйдёт навсегда уйдёт
Виноватый стих.
Это кто тут виноватое,
Что нигде неуспеватое,
Что местами толстоватое,
А местами тридцать лет?
Это я тут виноватое,
На язык придурковатое,
Просто пишу витиеватое
Вместо делания котлет.
Каюсь, маюсь, греховитое,
За житье за дольчевитое,
За хвосты за деловитые
Существо свое виня.
Я пришло к себе с повинною
За грызейство с половиною,
За грустнейство с Фукусимою —
Это все из-за меня.
Все страданья мировущие,
Старушата неимущие,
Негритята голодущие —
В этом есть моей вины.
И сижу собой побитое,
Упрекато-целлюлитое,
С валерьянко недопитое
Лишь бы не было войны.
«Где твой мальчик, почему его голос больше тебя не греет, почему ладони твои холодны, как снег?Мальчик, который писал тебе письма о Дориане Грее и земле никогда, в которой видел тебя во сне. Мальчик, с которым танцевали вы перед стойкой, говоривший одними глазами, — давай, кружись! Где этот мальчик, вздыхающий: «Если б только можно было прожить с тобой рядом ещё одну жизнь»? Кто сжимал твою руку в кольцах на переходе, с кем из гостей вы вдвоём уходили вон; это ведь не он теперь говорит с тобой о погоде? Это ведь не он же, не он, не он? Это не он удивлялся — «зачем тебе эти войны», предупреждал — «осторожно, много летает стрел»; мальчик, который спрашивал: «Что же тебе так больно, кто же тебя вот так до меня успел?» Где он, который шептал тебе самой тяжёлой ночью «не забывай — моё сердце бьётся в твоей груди»? В очередь, сукины дети, в очередь, в очередь; следующий на забвение — подходи.»
Этих женщин снимаешь с кожей —
С отпечатками пальцев губ
Не сумеешь — себе дороже,
Станешь старше, она — моложе
Этих женщин казнят итожат,
Обнуляют в себе и жгут
Их вбирает огромный космос —
Уязвлённый, ревнивый Бог
Сам отныне им треплет косы,
Позволяя светло и босо
Уходить к облакам и звёздам
В лабиринты ночных дорог
Этих женщин не станет меньше,
Если станет — то на одну
Мир не даст ощутимых трещин,
Кроме той, что в душе, конечно
Ход вещей неизменен: вещи
Объявляют тебе войну
Телефоны, холсты, газеты
Немотой обжигают слух,
На молчанье снимая вето,
Словно кожицу с тонких веток —
Обнажают в тебе поэта,
Небесам выпуская дух
Нереальным, волшебным снегом,
Что ложится в строку, как дым,
Ищет по небу тонким мелом —
Стих становится белым-белым,
Чтоб отныне ты просто пел им —
Этим женщинам роковым.
За далекой рекой,
За неведомой горной грядой,
За последней преградой
И за светом последней луны
Есть блаженный покой,
Есть таинственный сад золотой,
Есть края без досады,
Но отсюда они не видны.
За стеной облаков,
За сверкающим звездным мостом,
За бездонным ущельем,
За покровом святой тишины
Есть края без грехов,
Но никто вам не скажет о том.
Есть края для веселья,
Но отсюда они не видны.
За небесным причалом,
Где крылатая дремлет ладья;
За глухим снегопадом,
За кровью минувшей войны
Есть края без печали,
Без горечи и без вранья.
Есть края, где нам рады,
Но отсюда они не видны.
Мы должны быть «над», а оказались «под». А когда «под», то исключительно плохо, потому что все скверные слова начинаются на это «под». Например, подхалим, подвох, подделка или поджигатель войны.
- Подонок Подлюга, подлиза, подначка. Точно!
- Мы под нравственностью, и нам предстоит расти до нее. Дотягиваться. А расти всегда очень трудно. И долго. Это процесс, надо ждать.
- Чего?
- Пока дорастем, сравняемся и обгоним. И станем «над». И нравственность из крыши, под которой прячут нехорошие дела, превратится в пол, на котором все будут стоять. И жизнь перевернется, как надо, и все тогда увидят, какие люди замечательные.
О рейтингах немного прозы...не буду проводить никаких параллелей .Везде одно и то же. Прочитал ряд статей местных «Мэтров» Стихиры — о рейтингах. На душе гадостно и тошнотворно жалко времени
Визг, клекот, гвалт, потрясание кулаками не норматив и идиоматические выражения тут же Оскорбления и обвинения — не счесть им числа. Ташкентский вокзал, да нет, скорее Китайская барахолка И это Лидеры?, это Десятка?, это Элита отнюдь, тут более подходяще другое слово. В погоне за рейтингом — они перестают «писать», в бесконечной гонке на "Олимпе" успевают «творить», превращая поэзию в бессмыссленный фарс. За спиной мастеров стройные ряды их неофитов — воинственных и «просветленных» и потому стычки перерастают в бесконечные сражения и войны. А поэзия, спросите вы? Как же она? А никак еще дышит «Старушка», но все реже и реже.
Необходимо, далее, чтобы в наших рядах не было места нытикам и трусам, паникерам и дезертирам, чтобы наши люди не знали страха в борьбе и самоотверженно шли на нашу отечественную освободительную войну Великий Ленин, создавший наше Государство, говорил, что основным качеством советских людей должно быть храбрость, отвага, незнание страха в борьбе, готовность биться вместе с народом против врагов нашей родины. Необходимо, чтобы это великолепное качество большевика стало достоянием миллионов и миллионов Красной Армии, нашего Красного Флота и всех народов Советского Союза.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Война» — 1 408 шт.
