Цитаты в теме «земля», стр. 14 ▷ Socratify.Net

Имам Шамиль спросил у генерала: «Зачем вы пришли на нашу землю и воюете с нами?». Генерал ответил: «Мы пришли к вам, дикарям, с высшей культурой и цивилизацией».
Тогда имам Шамиль позвал одного из мусульман и попросил снять башмак и носки и показать ногу генералу – нога мусульманина блестела от пятикратного омовения. Тогда имам подозвал русского солдата и попросил его сделать то же самое. Нога солдата была грязной и воняла на расстоянии.
Имам спросил: «Так вы с этой культурой к нам пришли?!»

Самые счастливые люди на земле — те, которые могут вольно обращаться со временем, ничуть не опасаясь за последствия.

— Земля круглая!
— Да ну? А почему тогда снизу ничего не падает?
— На земле все удерживает гравитация.
— Слишком сложно, чтобы быть правдой. Вот с черепахой — все гораздо проще.
— Вы не можете отрицать очевидное! Джордано Бруно умер за эту истину!!!
— Ну это уж совсем не доказательство

Вечная, никогда не прекращающаяся война. Раз за разом он убивал, раз за разом поглощал гаснущую жизнь. Путь призрака смерти по странам и землям был бесконечен. Страшное своей безжалостностью, за этой безжалостностью по-прежнему скрывается слабый, сдерживающий слезы ребенок.

Придет день, когда ложь исчезнет с лица Земли. Не будет насилия и воровства. Прекратятся войны, оставшиеся в живых будут знать цену жизни и будут оберегать ее.

Любовь непобедима, чада Царевы. Ее отечество на Небесах, ее Царство — в вечности, ее тень на земле, ее отсутствие — ад. Но как сильна даже тень ее!

Вера — это способ подняться над будничной, серой жизнью и оказаться в «земле обетованной» — там, где царит свет мудрости и истины.

Туман тончайшим голубым батистом расстилался по полю, поднимаясь густым сероватым паром к малиновому небу. Влажный чистый воздух, попадавший из открытого окна форда, заполнял мои легкие. Зеленые нескончаемые поля, растянутые на многие километры, соединялись с небом где-то у горизонта, являясь словно лестницей к облакам, но только на этот чародейный миг блаженного утра, когда границы неба и земли были спрятаны от реальности нежной дымкой тумана.

Если я предположу, что между Землёй и Марсом вокруг Солнца по эллиптической орбите летает фарфоровый чайник, никто не сможет опровергнуть моё утверждение, особенно если я предусмотрительно добавлю, что чайник настолько мал, что не виден даже мощнейшими телескопами. Но если бы я затем сказал, что коль моё утверждение не может быть опровергнуто, то недопустимо человеческому разуму в нём сомневаться, мои слова следовало бы с полным на то основанием счесть бессмыслицей. Тем не менее, если существование такого чайника утверждалось бы в древних книгах, каждое воскресенье заучиваемых как святая истина, и осаждалось бы в умах школьников, то сомнение в его существовании стало бы признаком эксцентричности и привлекло бы к усомнившемуся внимание психиатра в эпоху просвещения или же инквизитора в более ранние времена.

Я в коридоре дней сомкнутых,
Где даже небо тяжкий гнет,
Смотрю в века, живу в минутах,
Но жду Субботы из Суббот;

Конца тревогам и удачам,
Слепым блужданиям души
О день, когда я буду зрячим
И странно знающим, спеши!

Я душу обрету иную,
Все, что дразнило, уловя.
Благословлю я золотую
Дорогу к солнцу от червя.

И тот, кто шел со мною рядом
В громах и кроткой тишине, —
Кто был жесток к моим укладам
И ясно милостив к вине;

Учил молчать, учил бороться,
Всей древней мудрости земли, —
Положит посох, обернется
И скажет просто: «мы пришли».

Тот, кто знает шаги одиночества, —
Выше ценит мгновения встреч.
Он старается рушить пророчества
И друзей от несчастий беречь.

Тот, кто видел улыбку предательства,-
Осторожнее любит людей.
Тот, кто брал на себя обязательства,
Знает труд воплощения идей.

Тот, кому жизнь давала пощечины,
Верит в Бога, псалмы и хорал.
Выжил кто у судьбы на обочине —
Понимает, за что умирал.

Кто летал — знает цену падения.
Кто стоял на коленях в пыли, —
Наяву видел солнца затмение
В притяжении коварной земли

Все мы ночью седою и лунною
Ищем истин в воде и в вине.
И так часто я, знаете, думаю:
Что судьба приготовила мне?

Життя iде. I все без коректур.
I час летить, не стишуe галопу.
Давно нема маркзи Помпадур,
I ми живем уже пiсля потопу.

Не знаю я, що буде пiсля нас,
В якi природа убереться шати.
Eдиний, хто не втомлються, — час.
А ми живi, нам треба поспiшати.

Зробити щось, лишити по собi,
А ми, нiчого, — пройдемо, як тiнi,
Щоб тiльки неба очi голубi
Цю землю завжди бачили в цвiтiннi.

Щоб цi лiси не вимерли, як тур,
Щоб цi слова не вичахли, як руди.
Життя iде, i все без коректур,
І як напишеш, так уже i буде.

Але не бiйся прикрого рядка.
Прозрiнь не бiйся, бо вони як лiки.
Не бiйся правди, хоч яка гiрка,
Не бйся смуткiв, хоч вони як рiки.

Людинi бiйся душу ошукать,
Бо в цьому схибиш — то уже навiки.

Мы перехитрили время. Пока занимаемся любовью — живем. Пока живем — занимаемся любовью. Пока любим — живем. Если любим — живем. Кто не любит, тот не живет. Так банально и так чисто. В самом грязном месте на земле, среди крови и пыли, мы нашли простую и чистую истину. Мы загнали друг друга в рамки, когда между любовью и жизнью стало возможным поставить знак равенства. Это вершина. То, о чем мечтает каждый, когда тебе двадцать пять лет, у тебя было пятьдесят любовников или любовниц, а любовь толком не приходила. Настоящей, чтобы до смерти, не было вообще. А вот теперь есть. На, бери!

Аллах — Тот, Кто создал небеса и землю и то, что между ними, за шесть дней, а затем вознесся на Трон. Нет для вас, помимо Него, ни покровителя, ни заступника. Неужели вы не помяните назидание?
Он управляет делами с неба до земли, а затем они опять восходят к Нему в течение дня, который продолжается тысячу лет по тому, как вы считаете.
Таков Ведающий сокровенное и явное, Могущественный, Милосердный,
Который превосходно создал все, что сотворил, и начал создавать человека из глины, затем создал его потомство из капли презренной жидкости, затем придал ему соразмерный облик, вдохнул в него от Своего духа и даровал вам слух, зрение и сердца. Но как мала ваша благодарность!

Я клоп и признаю со всем принижением, что ничего не могу понять, для чего все так устроено. Люди сами, значит, виноваты: им дан был рай, они захотели свободы и похитили огонь с небеси, сами зная, что станут несчастны, значит нечего их жалеть. О, по моему, по жалкому, земному эвклидовскому уму моему, я знаю лишь то, что страдание есть, что виновных нет, что все одно из другого выходит прямо и просто, что все течет и уравновешивается, — но ведь это лишь эвклидовская дичь, ведь я знаю же это, ведь жить по ней я не могу же согласиться! Что мне в том, что виновных нет и что все прямо и просто одно из другого выходит, и что я это знаю — мне надо возмездие, иначе ведь я истреблю себя. И возмездие не в бесконечности где-нибудь и когда-нибудь, а здесь уже на земле, и чтоб я его сам увидал. Я веровал, я хочу сам и видеть, а если к тому часу буду уже мертв, то пусть воскресят меня, ибо если все без меня произойдет, то будет слишком обидно. Не для того же я страдал, чтобы собой, злодействами и страданиями моими унавозить кому-то будущую гармонию. Я хочу видеть своими глазами, как лань ляжет подле льва и как зарезанный встанет и обнимется с убившим его. Я хочу быть тут, когда все вдруг узнают, для чего все так было.

Я расскажу про тех, кто остаётся в середине. Не про неудачников – их повесть слишком горька и скучна. Не про победителей – их историю не рассказать словами. Люди середины – их всегда больше, чем победителей и проигравших. На любой планете, у любой расы Когда-то проблемы решались очень просто. Если одно племя обрело разум, а другое так и осталось стаей – оно превращалось в пищу. В мишень для стрел, которые не сумело придумать. В костяные наконечники для копий. Это были простые времена – и они ещё долго оставались такими. Те, кто опоздал в гонке, кто отстал хотя бы на полшага, – превращались в рабов. Загонялись в резервации и анклавы. Вставали по заводскому гудку и с первым лучом солнца. Простые времена – простые решения. Но простое время кончилось. Кто-то сумел дотянуться до неба. Кто-то сумел откусить от Древа Жизни. Кто-то оставил разум про запас – как мы оставили свои инстинкты на чердаке сознания. Что это было – один краткий миг или целая эпоха? Я не знаю. Но когда молодые боги уходили, сжигая за собой мосты, за их спиной оставались люди середины. Те, кто не сумел. Те, кто не захотел. Те, кто выбрал привычный и не страшный путь разума Неудачники не выдержат шока и погибнут. Победители обретут разум и станут править новым миром. Но для большинства, не изменится ничего! Совершенно ничего! Будут они мыслить или продолжат жить инстинктами – это ничуть не изменит их жизнь. Не всем нужен разум. Не все могут думать. И в этом вечная ловушка. Для средних людей, для тех, кто не хочет в землю, но не дорос до неба, есть только место между небом и землёй. Всегда и везде крайними остаются люди середины. У моей истории нет конца, как нет выхода для людей середины.

Прощалась капля с морем — вся в слезах!
Смеялось вольно море — всё в лучах!
«Взлетай на небо, упадай на землю -
Конец один: опять в моих волнах».

Мир на земле! Никогда об этом не говорили больше и никогда не предпринимали во имя этого меньше, чем в наше время.

Так Земля безнадежно кругла
Получилась под божьей рукой,
Что на свете не сыщешь угла,
Чтоб найти там душевный покой.

Солдаты потому полны такой вражды к народу, на чьей земле воюют, что им нельзя грабить в свое удовольствие и что мародеров наказывают: люди всегда ненавидят тех, кому причиняют зло.