Цитаты в теме «жара», стр. 17 ▷ Socratify.Net

И покуда я боролся, люди вокруг меня с жаром говорили о свободе, и чем больше защищали они это единственное в своём роде право, тем глубже увязали в рабстве — одни были рабами родителей, другие — супружеского союза, при заключении коего обещали оставаться вместе «до гробовой доски», рабами режима и строя, рабами званых обедов с теми, кого не желаешь видеть. Рабами роскоши, и видимости роскоши, и видимости видимости роскоши. Рабами жизни, которую не сами себе выбрали, но которой вынуждены были жить, ибо кто-то долго убеждал и, наконец, убедил их, что так будет для них лучше. И вот так тянутся для них дни и ночи, неотличимые друг от друга, и слово «приключение» можно лишь прочесть в книжке или услышать с экрана неизменно включённого телевизора, а когда оно возникает перед ними в нежданно распахнувшейся двери, говорят: «Неинтересно. Не хочу». Да откуда ж им знать, хотят они или нет, если даже ни разу не попробовали?! Но что толку вопрошать — на самом деле они страшатся любых перемен, способных встряхнуть привычный уклад.

Знаешь, прорицатели бывают двух сортов — дорогие и дешевые. Только не думай, что одни из них хорошие, а другие плохие. Дело не в этом. Одни занимаются быстрыми, а другие медленными тайнами, вот и вся разница. Я, например, дешевый прорицатель, потому что и завтрашний день и следующий год скрыты от меня даже больше, чем от тебя. Я вижу очень далекое будущее, на два или три столетия вперед, — я могу предсказать, как будут звать тогда волка и какое царство погибнет. Но кого интересует, что будет через два или три столетия? Никого, даже меня. Мне на это плевать. Но есть и другие прорицатели — дорогие, например в Дубровнике. Они предсказывают, что случится завтра или через год, а это нужно каждому, как лысому шляпа, и у таких не спрашивают, сколько его пророчество стоит, а платят не жалея, пригоршнями, как за перо жар-птицы. Но не следует думать, что два таких пророка и их пророчества никак не связаны друг с другом или что они друг другу противоречат. В сущности, это одно и то же пророчество, и его можно сравнить с ветром, у которого есть внешняя и внутренняя сторона, причем внутренняя — это та, которая остается сухой, когда ветер дует сквозь дождь. Таким образом, один прорицатель видит только внешнюю сторону ветра, а другой — внутреннюю. Ни один из них не видит обе. Поэтому приходится идти по меньшей мере к двум, для того чтобы сложить целую картину, сшить лицо и подкладку своего ветра

— Любовь! О, Алекс, ты ведь даже не можешь понять, что это такое, настоящая любовь! Безумие, радостное и добровольное; всеобъемлющее пламя, чей жар сладостен и мучителен одновременно. Любовь матери к детям, любовь патриота к родине, любовь естествоиспытателя к истине — все меркнет перед настоящей, подлинной, всеобъемлющей любовью! Поэты слагали стихи, живущие тысячелетиями, завоеватели проливали реки крови. Простые, ничем не примечательные люди вспыхивали как сверхновые, сжигая свою жизнь в ослепительной вспышке, яростной и безудержной. Любовь любовь. Тысячи
определений, поиск нужных слов будто звуки способны передать эту древнюю магию. Любовь — это когда счастлив тот, кого любишь любовь — Ведь даже все расы Чужих умеют любить, Алекс! нечеловеческой любовью — но очень и очень похожей. Тайи не ведают, что такое юмор. Брауни не способны
на дружбу. Фэнхуан неведома мстительность. Масса человеческих эмоций является уникальной, но при этом и мы не можем постигнуть э ну, к примеру, свойственного Цзыгу ощущения рассвета Зато любовь — есть у всех рас! когда весь мир сосредоточен в одном человеке любовь — чувство, равняющее нас с Богом Не подступиться! Не выразить словами — только и выражать не надо, каждый поймет, каждый испытывал этот сладкий дурман.

Уходит лето...

Уходит лето – ну и скатертью дорога,
Свою задачу ты исполнило сполна.
Тебе осталось тут побыть ещё немного,
А там уж осень поменяет все тона.

Не станет больше раскалённое светило,
Сжигать весь мир нещадно, с самого утра.
Нет, в небе оно буде так же как и было,
Но сгинет прочь из жизни жуткая жара.

Совсем достало если честно это пекло,
Когда везде за сорок градусов в тени.
И в коем вся природа выгорев померкла,
Лишь оживая в редко-пасмурные дни.

Но в жизни всё проходит как и это лето,
Ещё недели три и зарядят дожди,
Усохнут дни и станет всюду меньше света,
Да, будет многое но это впереди.

Ну а пока все невзирая на погоду,
Живут обычной жизнью той же что всегда,
Всецело просто отдаваясь обиходу,
А впрочем всё почти как прошлые года.

Земля пестрит вовсю обильным урожаем,
Округа вся давно в уборочных делах.
И кажется что мир весь нами управляем,
Но август тает быстро - прямо на глазах.

Уходит лето – пролетело быстро время,
Всё то что надо - оно выдало сполна.
Немного дней побыть осталось ему в теме,
А там уж осень переменит все тона.

2021 г.

Я никогда не встречал такую, как ты.. Я смотрю на тебя и вижу ангела. А когда дотрагиваюсь до тебя, меня бросает в жар. А если я тебя поцелую, то пойму, что я уже влюблен в тебя.. Я люблю тебя.

Недолго, веря лжи твоей,
Я счастьем наслаждался.
Твой образ, как фальшивый сон,
К моей душе прилгался.

Восходит день, уплыл туман,
Исчезла тьма ночная,
И мы покончили с тобой,
Почти не начиная.
******
Не отвергай! Пусть жар погас,
Возврата нет весне,
Еще полгода потерпи,
Чтоб отгореть и мне.

И пусть любить не в силах ты —
Начнем друзьями жить!
Когда долюблена любовь,
Приходит час дружить.

Жару в доме не нужно устранять. Устраните раздраженность жарой, и ваше тело будет вечно находиться в прохладных покоях. Бедность не нужно гнать прочь. Прогоните обеспокоенность бедностью, и ваше сердце вечно будет пребывать в чертогах радости и довольства.

О Господи, ты так раздражителен в жару! Не забудь мне напомнить, чтобы я не брал тебя с собой на Меркурий!

Часто мне хочется разодрать себе грудь и размозжить голову оттого, что люди так мало способны дать друг другу. Увы, если во мне самом нет любви, радости, восторга и жара, другой не подарит мне их, и, будь мое сердце полно блаженства, я не сделаю счастливым того, кто стоит передо мной, бесчувственный и бессильный.

И наша жизнь предстает перед нами как стакан, наполненный ледяной водой, запотевший стакан в руках охваченного горячкой, который хочет пить и выпивает все одним глотком, хорошо зная, что ему следовало бы помедлить, но не имея сил отвести этот упоительный стакан от своих губ, столь свежа эта влага, так возбуждает в нем жажду жар лихорадки.

Вполне возможно, что для получения яркого религиозного опыта нужен «жар» полицейской оппозиции, как для острого меча из дамасской стали нужен жаркий огонь.

— Самое глубокое изречение, — с жаром продолжал Темпл, — написано в конце учебника зоологии: воспроизведение есть начало смерти.

— Дайте мне вон того мальчика. Его друзья тоже мне подойдут. А его брат в том углу просто разбивает мне сердце.
— У тебя лихорадка или что?
— Нет.
— Ты кажешься Как будто ты готова упасть возле каждой пары штанов. Ты липнешь к парням всю ночь. У тебя жар или что-то вроде того?
Не ошибись. Ты не видишь их такими, какие они есть, потому что они врут. Зачесалось — почеши!

— Хотите экспромт? Дайте мне четыре слова.
— Любых? Интересно. Море, жара, дети, стрекоза.
— Я встретил вас, в жару на море
и стали мы друзьями вскоре.
Дремал котяра на заборе,
трещала в небе стрекоза.
Ну а потом при лунном свете,
вы мне сказали слово дети,
не знаю, что стоит за этим,
но я, Анюта, только за.

Прежде чем один из учеников Будды стал монахом, он встретил прекрасную девушку и просто потерял голову от любви к ней. Будда спросил — «Как сильно ты ее любишь?». А он ответил, что превратился бы в каменный мост, и вытерпел бы пятьсот лет под ветром, пятьсот лет жары, пятьсот лет проливных дождей, и лишь просил, чтобы девушка порой ходила по этому мосту.

— Лето? Не знаю, почему, но я всегда млею, когда думаю о лете. И о солнце. И обо всём горячем.
— Да ну? Видимо ты никогда не сталкивался с жарой?
— Нет.

— Разочаруем?
— Только попробуй!

Не подходи. Я теперь не такая как вчера. Кажется, я влюбилась И теперь почему-то во всём теле жар. Щеки горят, грудь, уши. Что мне делать?.. Я изменилась.

Я умею жить с кем угодно, хотеть почти чудовищ, но этот жар в груди, но бесконечная нежность, но преданность – только для безупречных линий, поворотов головы, графического рисунка руки, подносящей к губам сигарету, втянутых щек и опущенных век. А теперь подними глаза, любовь моя, выдохни и улыбнись сквозь дым. Ничего особенного, всем нравятся красивые люди, но не все делают смыслом жизни собирательство, сутью отношений – любование внешностью. Человек, любящий красоту превыше прочего, обречен на одиночество. Сама природа его страсти, апеллирующей к образу, сродни отношению к предмету искусства или домашнему животному. Любить за красоту – значит любить без взаимности.

Нью-Йорк восторгался Вуди Алленом, а им обоим не нравились его фильмы, кишащие невротиками, сошедшими с ума в этом сошедшем с ума городе, занятыми копанием в собственных невоспитанных чувствах и распущенной психике и считающими это занятие значительным и духовным. Причем они даже не имеют мужества делать это в одиночестве, а навязывают каждому свою вывернутую наизнанку душу. Нет в этом эстетики, только безумный Нью-Йорк мог породить такое явление и вырастить его практически в общественную силу. Благополучие без корней и без многовековой культуры, люди носятся с собой в бешеном ритме города по расплавленному от жары асфальту, не посадив ни одного дерева, не взрастив многолетним трудом ни одного сада. Нация, убившая Джона Леннона и считающая, что это тоже сойдет ей с рук

Я жду тебя во сне, и наяву,
Я жду Тебя, я по Тебе скучаю...
Я жду тебя и прочь гоню хандру,
И на двоих завариваю чаю.

Я жду тебя, почти сойдя с ума,
И буду ждать, насколько хватит силы...
Я жду Тебя, но глядя из окна
Вдруг вырвется: "Ну где же ты, любимый?!"

Я жду тебя с утра и до утра,
Я жду тебя, часов не замечая,
Я жду тебя, как будто лишь вчера
Рассвет мы вместе повстречали.

Я жду тебя, хоть может не придешь,
Я жду тебя - и в этом моя сила,
Я жду тебя в жару, и в снег, и в дождь,
Я жду тебя... Почувствуй это, милый...