Цитаты в теме «шум», стр. 14
Все они стремятся либо к приключениям, либо к бизнесу, либо к тому, чтобы заполнить шумом джазов пустоту в себе. Она же гонится за жизнью, только за жизнью, она как безумная охотится за ней, словно жизнь — это белый олень или сказочный единорог. Она так отдается погоне, что ее азарт заражает других. Она не знает ни удержу, ни оглядки. С ней чувствуешь себя то старым и потрепанным, то соверешеннейшим ребенком. И тогда из глубин забытых лет вдруг выплывают чьи-то лица, воскресают былые мечты и тени старых грез, а потом внезапно, подобно вспышке молнии в сумерках, появляется давно забытое ощущение неповторимости жизни.
Я поняла —ты не хотел мне зла,
Ты даже был предельно честен где-то,
Ты просто оказался из числа людей,
Не выходящих из бюджета.
Не обижайся, я ведь не в укор,
Ты и такой мне бесконечно дорог.
Хорош ли, нет ли —это сущий вздор.
Любить так уж любить —без оговорок.
Я стала невеселая. Прости.
Пускай тебя раскаяние не гложет.
Сама себя попробую спасти,
Никто другой меня спасти не сможет.
Забудь меня. Из памяти сотри.
Была — и нет, и крест поставь на этом.
А раны заживают изнутри.
А я еще поеду к морю летом.
Я буду слушать, как идет волна,
Как в грохот шум ее перерастает,
Как, отступая, шелестит она,
Как будто книгу верности листает.
Не помни лихом, не сочти виной,
Что я когда-то в жизнь твою вторгалась,
И не печалься —все мое — со мной.
И не сочувствуй — я не торговалась.
Из воды выходила женщина,
Удивленно глазами кося.
Выходила свободно, торжественно,
Молодая и сильная вся.
Я глядел на летящие линии
Рядом громко играли в «козла»,
Но тяжелая белая лилия
Из волос ее черных росла.
Шум и смех пораженной компанийки:
«Ишь ты, лилия — чудеса!» —
А на синем ее купальнике
Бились алые паруса.
Шла она, белозубая, смуглая,
Желтым берегом наискосок,
Только слышались капли смутные
С загорелого тела — в песок.
Будет в жизни хорошее, скверное,
Будут годы дробиться, мельчась,
Но и нынче я знаю наверное,
Ч увижу я в смертный мой час.
Будет много святого и вещего,
Много радости и беды,
Но увижу я эту женщину,
Выходящую из воды.
Девушка, позвольте провожу,
Для прогулки вечер идеальный.
Не волнуйтесь, я не напрошусь
На чаёк, ведь это так банально
От чайку недолго до конфет
От конфет недолго до печенья
То да сё - вы дама, я валет
То да сё - влечение, увлечение
То да сё - влюблён по ушки я
То да сё - и вы в меня по пятки
То да сё - и мы уже семья
То да сё - у нас уже ребятки
То да сё - по жизни мы идём
День за днём, неделя за неделей
То да сё - сначала всё путём
То да сё - друг другу надоели
То да сё - разборки, шум и гам
То да сё - взаимные измены
То да сё - квартира пополам
То да сё - детишкам алименты
(пауза )
Девушка, позвольте провожу,
Ведь одной идти так одиноко.
Не волнуйтесь, я не напрошусь
На чаёк, ведь это так жестоко.
Всё движется не просто так, а в своем ритме. И всё, что движется в своём ритме, порождает звук. Так происходит и здесь, и в любой другой точке нашей планеты. Наши далёкие предки, когда прятались от стужи в своих пещерах, тоже замечали это: всё на свете движется и производит шум. Они, вероятно, воспринимали это со страхом, а потом стали понимать, что так входит с ними в контакт Высшее Существо. И они принялись подражать этим звукам, раздававшимся вокруг, надеясь, что возникнет связь с этим Существом. Так появились музыка и танец.
Все, что мы имеем в жизни – это результат нашего взгляда на нее и нашей точки зрения. И разве не прекрасно, что мы сами можем выбирать, как относится к событиям, происходящим с нами и что получать в итоге от этого опыта? Разве это не дает нам внутреннюю свободу и ощущение того, что мы – божественные творения? Разве этот мир не создан специально для нас? Но создан не для того, чтобы мучить и унижать, а для того, чтобы мы наслаждались всеми радостями жизни: красотой природы, нежностью шелка и влажностью утренней росы, вкусом великолепных фруктов и ягод, запахом цветов, пением птиц и шумом моря, общением с другими, такими же божественными созданиями, как и мы сами.
Их встреча продолжалась уже сорок минут, и он ощущал сильнейшее желание протянуть руку, схватить лежащий на столе экземпляр Свода законов Швеции и ударить им прокурора по голове. Он потихоньку обдумывал, что произойдет, если он так поступит. Это, безусловно, наделает шума в вечерних газетах и, вероятно, выльется в судебное преследование за нанесение телесных повреждений. И он отбросил эту мысль. Главное отличие цивилизованного человека состоит в том, чтобы не поддаваться подобным импульсам, как бы вызывающе ни вела себя противоположная сторона.
Вселенная, существовавшая в человеке, перестала быть. Эта Вселенная поразительно походила на ту, единственную, что существует помимо людей. Эта Вселенная поразительно походила на ту, что продолжает отражаться в миллионах живых голов. Но эта Вселенная особенно поразительна была тем, что имелось в ней нечто такое, что отличало шум ее океана, запах ее цветов, шорох листвы, оттенки её гранитов, печаль её осенних полей от каждой из тех, что существовали и существуют в людях, и от той, что вечно существует вне людей. В её неповторимости, в её единственности душа отдельной жизни — свобода. Отражение Вселенной в сознании человека составляет основу человеческой мощи, но счастьем, свободой, высшим смыслом жизнь становится лишь тогда, когда человек существует как мир, никогда никем не повторимый в бесконечности времени.
«Бывает же — топишь печку, глядишь на огонь и думаешь: вот она какая, большая зима!
И вдруг просыпаешься ночью от непонятного шума. Ветер, думаешь, бушует вьюга, но нет, звук не такой, а далекий какой-то, очень знакомый звук. Что же это? И засыпаешь снова. А утром выбегаешь на крыльцо — лес в тумане и ни островка снега не видно нигде. Куда же она подевалась, зима? Тогда сбегаешь с крыльца и видишь: лужу.
Настоящую лужу посреди зимы. И от всех деревьев идет пар. Что же это? А это ночью прошел дождь. Большой, сильный дождь. И смыл снег. И прогнал мороз. И в лесу стало тепло, как бывает только ранней осенью».
Вот как думал Медвежонок тихим теплым утром посреди зимы.
Мне кажется, будто изо дня в день я всё глубже спускаюсь в угрюмое подземелье, стен его я не могу нащупать, конца его я не вижу, да и нет у него, быть может, конца! Я иду, и никто не идёт вместе со мной, рядом со мной; один, без спутников, совершаю я этот мрачный путь. Это подземелье — жизнь. Временами мне слышатся голоса, крики, шум Я ощупью пробираюсь навстречу невнятным звукам, но я не знаю, откуда они доносятся; я никого не встречаю, никто в этой тьме не протягивает мне руки. Понимаешь ты меня?
Изредка читаю в этой тематике действительно достойные, пронзительные вещи, но это как жемчужинки — очень и очень редко. Все больше, уж извините, надрывной, стопроцентно слезогонной продукции о замержающих котятах и тому подобное. Наконец вспомнила, где встречала тонкую иронию на такое чтиво. Роман Ч. Диккенса «Посмертные записки Пиквикского клуба». Естественно написала их женщина. Назвала она это своё сочинение «Ода издыхающей лягушке»: О, лягушка! Припадая На живот и замирая, Возлежишь ты, издыхая, На бревне, О, горе мне! Детский шум и детский крик До твоих болот проник. И конец тебя настиг На бревне, О, горе мне!
Взвесь свои за и против под шум дождя
И, если вещи собраны — уходи,
Если никто не держит сейчас тебя,
Значит твой кто-то будет там — впереди.
Не тормози, не плачь — эта жизнь твоя!
Только тебе решать, с кем встречать рассвет,
С кем провожать закат, жаждать сентября,
С кем вместе зимовать на исходе лет.
Что это ты бормочешь там про судьбу,
Нет ведь другой, кроме той, что в руках твоих,
Только тебе решать, с кем вести борьбу,
А с кем разделить все, что нажито — на двоих.
Так что иди вперед, улыбайся всем,
Сердце открой, для света и для добра,
В мире, где много подлости и проблем,
То, что ты сотворишь, то и есть — судьба.
Весь день она лежала в забытьи,
И всю ее уж тени покрывали.
Лил теплый летний дождь — его струи
По листьям весело звучали.
И медленно опомнилась она,
И начала прислушиваться к шуму,
И долго слушала — увлечена,
Погружена в сознательную думу
И вот, как бы беседуя с собой,
Сознательно она проговорила
(Я был при ней, убитый, но живой):
«О, как все это я любила!»
Любила ты, и так, как ты, любить —
Нет, никому еще не удавалось!
О Господи! и это пережить
И сердце на клочки не разорвалось.
Вот так: молитвами у иконы от молишь — выпросишь,
Её, родную, ему под сердцем младенцем выносишь,
Качаешь, лечишь, сама не спишь — всё её баюкаешь,
Прижмешь к груди, согреваешь, нежишь, стихом агукаешь,
Таишь от сглаза, толпы, от шума большого города,
Растишь ему её, растишь, пульсом хранишь под воротом,
Она растет не по дням — по вздоху и по звонкам его,
И вот глядишь — за спиною крылья к нему расправила
А он посмотрит и не узнает. Уйдёт — как выстрелит
Твоя любовь для него — чужая. И в этом истина.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Шум» — 329 шт.
