Цитаты

Цитаты в теме «степь», стр. 2

Ты где, июль
Проносятся над степью
Стрижи, как трассы пуль,
И снова солнце слепит,

И снова тот июль.
Он запахом полыни
Навек застрял во мне,
Где юность и поныне

Шагает по стерне.
Ты где, июль?
Ты где, июль?
Какая даль, какая сказка.

Не занесёт февраль,
Не занесёт февраль
Твой буйный зной
И бешеные краски.

Кто в рост шагнул под пули,
В траве кровавый след,
Он погребён в июле,
Ему забвения нет.

И выжгут память росы
Безжалостно о том,
Кто оказался трусом,
Забудь июль о нём.

Ты где, июль?
Ты где, июль?
Какая даль, какая сказка.
Не занесёт февраль,

Не занесёт февраль
Твой буйный зной
И бешеные краски.
Мы были в том июле,

Так искренне чисты,
Как далеки метели,
Как явственны мечты.
И было время вдоволь

Для друга и врага,
И были чувства остры,
Как лезвие клинка.
Ты где, июль? Ты где, июль?

Какая даль, какая сказка.
Не занесёт февраль,
Не занесёт февраль
Твой буйный зной и бешеные краски.
Я шел туда, где заканчивается город. Я шел по шумным улицам, где разноцветные машины превращаются в черно-белых людей с грустными глазами, а огни магистралей слепят глаза и сводят с ума красавицу ночь. Я шел по пыльным крышам домов, где бродячие коты чуют шальную весну, а пугливые голуби едят из рук, наблюдая круглыми глазами за смешным неловким человеком, принесшим в карманах хлеб. Я шел по паркам, где симметричность цветов выверена до угловатости, но детский смех слышится намного чаще. Я шел туда, где заканчивается город. Туда, где мы с тобой сядем на берегу моря и будем смотреть в медленно алеющий горизонт, никуда не спеша, рассказывая друг другу пустяки и смеясь общим воспоминаниям. Но там, где кончался один город, начинался другой. И снова гудели машины, куда-то спешили поезда, люди торопились жить, сбивая ногами случайную росу, а кто-то снова хотел нас Мы прощались коротким рукопожатием, мы разбегались по делам, бесконечно отражаясь в вырастающих на глазах витринах, мы говорили о самом важном, но взлетал самолет и звук наших голосов таял А потом выпал снег. Словно бы из ниоткуда. Словно бы чудо. Просто однажды утром мы проснулись, вышли из дома, а города больше не было. Была степь, звездное небо под ногами, был свет и была тишина. И тогда я посмотрел наверх, пристально вглядываясь в синеву, и понял, где же заканчивается город.
Великая Отечественная все дальше от нас. Ушли в лучший мир все маршалы и почти все генералы Победы. Те, кто знал истину о войне глубоко, объемно и достоверно. Их мемуары, некогда издаваемые миллионными тиражами, молодежь, увы, не читает, да и не будет уже читать слишком другое сегодня время. Уходят последние ветераны – последние, кто знает правду о войне, познав ее лично в заледенелых окопах Подмосковья, в руинах Сталинградского тракторного, на ступенях Рейхстага.
Тонны архивных документов: от протоколов заседаний Политбюро до секретной переписки «Большой тройки» — эти архиинтересные документы, также дающие правдивое представление о том, как все было на самом деле – увы, удел немногих архивистов да обладателей ученых степей по истории.
И даже книги, писанные «по горячим следам» великими советскими писателями, теми, которые Войну прошли сами, — из года в год издаются все реже. Новые поколения вообще читают все меньше, тем более – литературы тяжелой, глубокой, о событиях далеких и вроде как «неактуальных».
Живая человеческая память о войне исчезает, растворяется во времени.
Остается лишь коллективный миф, суррогатная память общества, которую сегодня почти тотально формирует масс-медия и кино.