Цитаты в теме «святое», стр. 6 ▷ Socratify.Net

Что силой взято, то не свято.

«Если бы в посте всё дело было бы в еде, то святыми были бы коровы.»
(Иоанн Дамаскин).
«Не одни уста должны поститься, — нет, пусть постятся и око, и слух, и руки, и все наше тело. Пост есть удаление от зла, обуздание языка, отложение гнева, укрощение похотей, прекращение клеветы, лжи и клятвопреступления Ты постишься? На питай голодных, напои жаждущих, посети больных, не забудь заключенных в темнице, пожалей измученных, утешь скорбящих и плачущих; будь милосерден, кроток, добр, тих, долго терпелив, сострадателен, незлопамятен, благоговеен и степен, благочестив, чтобы Бог принял и пост твой, и в изобилии даровал плоды покаяния».

Здесь похоронена Ланская
Снега некрополь замели.
А слух по-прежнему ласкает
Святое имя — Натали.

Как странно, что она — Ланская,
Я не Ланской цветы принёс,
А той, чей образ возникает
Из давней памяти и слёз.

Нам каждый день её был дорог
До той трагической черты,
До Чёрной речки, за которой
Настало бремя суеты.

Как странно, что она — Ланская.
Ведь вслед за выстрелом сама
Оборвалась её мирская,
Её великая судьба.

И хорошо, что он не знает,
Как шли потом её года.
Она фамилию сменяет,
Другому в церкви скажет «да».

Но мы её не осуждаем.
К чему былое ворошить.
Одна осталась — молодая,
С детьми, а надо было жить.

И всё же как-то горько это, —
Не знаю, чья уж тут вина, —
Что для живых любовь поэта
Так от него отдалена.

Тебе спасибо говорю,
За то, что есть ты на Земле
И жизнь свою благодарю,
За то, что ты в моей Судьбе

За каждый миг, за каждый вздох
Я благодарна небесам
Я знаю, это Бог помог
На свете повстречаться нам

И пусть наш мир такой большой,
И между нами города
Ты в сердце, ты всегда со мной
Ты путеводная звезда

Когда наступит миг потерь
И вдруг заплачут небеса,
В разлуку нашу ты не верь,
Любовь бессмертна и свята

Я небеса благодарю,
За то, что есть ты на Земле
И с Богом тихо говорю
В своих молитвах о тебе.

Потерпи, уступи и прости —
Так Святые Отцы нас учили, Чтоб на жизненно верном пути
Злые силы с дороги не сбили.
Потерпи, уступи и прости, И тебе точно так же уступят.
Очень просто удар нанести, Если злоба на злобу наступит.
Ослепит все глаза пеленой
По зловеще безумному нраву, А во гневе слепого слепой
Обязательно свалит в канаву.
Сколько в мире хороших семей, Неразлучных на веки, казалось, Из-за некой гордыни своей, Неуступчивой, в ссорах распалось.
Потерпи, уступи и прости —
И тебе точно так же простится.
Непрощеных и Бог не простит —
Все дела на весах Ясновидца.
Без греха — единицы людей.
Все мы грешные в суетной жизни.
Чем увенчан конец твоих дней, Если ты не прощал своим ближним?
Потерпи, уступи и прости —
И тебе все простят и уступят.
И на жизненно важном пути
Доброта обоюдно проступит.

Невероятная история произошла в Харбине в начале нашего века и была пересказана известным певцом Александром Вертинским. В то время город был населен русскими эмигрантами, которые привезли с собой множество икон и даже на железнодорожном вокзале повесили большую икону Николая Чудотворца. Однажды ранней весной в здание вокзала вбежал мокрый с головы до ног старый китаец и распростерся на полу перед иконой, протягивая к ней руки и что-то бормоча с большим чувством. Оказалось, что он шел по слабому льду через реку и провалился в полынью. Несчастного уже затягивало течением под лед, когда он вспомнил, что русские всегда просят помощи у какого-то старика, изображение которого висит на вокзале. «Старец с вокзала, старец с вокзала, спаси меня!» — были последние слова китайца; потом он потерял сознание. Очнулся он на другом берегу и первым делом бросился на вокзал благодарить святого старца за чудесное спасение.

Затерялась душа, став
Внезапно ничьей. Очень
Трудно, когда через силу
Затерялась душа среди лет

И вещей, Бога тихо просила:
«Помилуй». И никто не заметил
Пропажи такой. Вроде тело на
Месте — и ладно. А душа

Ощущала себя сиротой, и не
Знала дороги обратно. Не
Могла быть натянутой, словно
Струна, без тепла не могла и

Без близких ей казалось: она
Никому не нужна, и ушла в
Никуда по-английски. Унесла
В себе нежность, любовь

И тепло, и хранила, как нечто святое.
А бездушное тело
Привычно жило, пило кофе
И ело жаркое, принимало гостей

И смотрело кино, покупало
Наряды, болело. И, казалось,
Что людям вокруг всё равно,
Что осталось бездушное тело.

ДВА ГОЛОСА В ГОРАХ
— Твердят, что здесь погрязло все во зле,
Издревле здесь жестокость почиталась!
— Неправда, здесь, как на любой земле,
Ценили сострадание и жалость.
— Что ж было свято в давние года
Для этих гор, для здешнего народа?
— Здесь было и осталось навсегда:
Священны хлеб, работа и свобода!
— Здесь, говорят, сражались племена,
Чем кровь врага, вода была дороже!
— Здесь знали: кровь людей у всех красна,
Хоть разны боги их и цвет их кожи!
— Чужую жизнь никто здесь не ценил,
Здесь кровь текла, как в половодье реки!
— Неправда, тот, кто кровь чужую лил,
Презренен был и проклят был навеки!
— Не здесь ли Прометея Зевс карал,
Цепями к скалам приковав когда-то?
— Быть может, здесь, но ни одна из скал
В жестокости богов не виновата!

Когда одного византийского святого X века спросили, как надо молиться, он сказал: «Молитва-то простая: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня грешного. Вопрос в том, как ее говорить. Представьте себе, что человека обвинили в преступлении. Неважно, заслуженно или нет — но его ведут на смертную казнь. Никакие апелляции не помогли, приговор окончательный. Его ведут из тюрьмы на центральную площадь города, на плаху. И путь его лежит мимо царского дворца. И последний шанс его в том, что царь может помочь. И он должен закричать: «Государь, помилуй!», да так громко, чтобы царь услышал и помог. Вот так же надо кричать «Господи, помилуй!». Не в смысле громко. А чтобы сердце и совесть трепетали. С такой же надеждой, с таким же отчаянием.

Не смотри на неё луноликую не смотри
Как в постели её тонут викинги корабли
Как смеётся целует в бокал добавляет лёд
Как танцуя в рубашке смирительной-небо рвёт

У неё после лета похмелье — осенний сплин
Она блюз она джаз она крепкий без соды джин
Если хочешь узнать как зовут не читай имён
Ни на каменных фресках ни в ликах святых икон

Верь не верь, а сентябрь до золы прогорел. остыл.
А она согревая собою всё жгла мосты
Ветер северный в спину швырял ей то дождь то снег
Город спал и не знал, что с утра он почти ослеп

Не смотри на неё солнце ликую не смотри
Там по небу дрейфуют в оранжевом — корабли
И смеётся поёт та, что в яд добавляет мёд
И танцуя рубашку последнюю с тела рвёт.

Дома твоего простой уют.
Дома, где любви высокой ждут.
В плед закутываясь зябко,
Рада мне всегда хозяйка,

Если забегу на 5 минут.
В доме этом — книжек этажи.
Кто из нас счастливее, скажи?
Ты ли — книжница святая,

Я ли — женщина земная?
Кто из нас счастливее, скажи?
Две женщины сидели у огня.
Одна была похожа на меня.

Другая — просто вылитая ты
Две женщины сидели у черты.
А там, за тем пределом, за чертой,
Любви кружился призрак золотой.

Я любовь искала на Земле.
Много раз ступала по золе
Я нашла ее и, вроде,
Хорошо мне в несвободе,

В нежной и протяжной кабале.
Ты всю жизнь витала в облаках,
Вот уже сединки на висках
Отчего — никто не знает,

До сих пор не угасает
Отблеск золотой в твоих глазах?!
Две женщины сидели у огня.
Одна была похожа на меня,

Другая — просто вылитая ты
Две женщины сидели у черты.
А там, за тем пределом, за чертой,
Любви кружился призрак золотой.

Признаком хорошего афоризма является не только его краткость, но также и то, что он является питательной средой для глубоких размышлений, что, в конечном итоге, делает афоризм объектом тщательного анализа с последующим его комментированием. Все святые писания — Бхават-Гита, Библия, Коран — являются источниками афоризмов и не теряют своей актуальности и поныне, так как они отвечают всем требованиям хорошего афоризма: тематическая актуальность, легкость и привлекательность формы изложения и, конечно, наличие морали, то есть, то что может быть поучительным для человека.

Единственный апостол, который не заслуживал, чтобы ему представили доказательства существования божьего, был святой Фома, но получил их он один.

Полбутылки рома, два пистолета,
Сумка сменной одежды — и всё готово.
Вот оно какое, наше лето.
Вообще ничего святого.

Нет, я против вооружённого хулиганства.
Просто с пушкой слова доходчивее и весче.
Мне двадцать пять, Меня зовут Фокс, я гангстер.
Я объясняю людям простые вещи —

Мол, вот это моё. И это моё. И это.
Голос делается уверенный, возмужалый.
И такое оно прекрасное, наше лето.
Мы когда умрём, поселимся в нём, пожалуй.

— Святых трогать не надо < >. Святые держат нейтралитет.
— Не всегда, — сказал Равик.
— В тяжелые времена у Бога всегда есть какой-то шанс. Не раз я уже видела здесь атеистов за молитвой. < > А вам разве не приходилось молиться, когда вас брали за горло?

Нет ничего святее и бескорыстнее любви матери

Когда святоша выходит замуж за святошу, не всегда получается святая супружеская чета.

Дети святы и чисты. Даже у разбойников и крокодилов они состоят в ангельском чине.Сами мы можем лезть в какую угодно яму, но их должны окутывать в атмосферу, приличную их чину. Нельзя безнаказанно похабничать в их присутствии нельзя делать их игрушкою своего настроения: то нежно лобызать, то бешено топать на них ногами.

Я бросаю мужа, этого святого человека со всеми удобствами!

Блестит вдали какой-то луч спасения: святое слово — Бог — любовь.