Цитаты в теме «владение», стр. 3
Ой, кричат-поют злые вороны,
Машут крыльями во все стороны,
Их зловещий взор немигающий
Дрожью по спине пробегающей.
Знать, пришло оно, время хмурое,
Тучи на небе серо-бурые,
Не пробьется луч солнца ясного
Во владение дня ненастного.
И кручина - в дом тихим шепотом,
А за ней беда громким топотом,
Там сполна всем горя отмерила,
Так что и сама не поверила.
Пережить бы лихо ретивое,
Сесть бы на коня белогривого
И в дороге дальней проселочной
Отыскать во тьме лучик солнечный.
Что такое человек!
1) Что такое человек: — т. е. личность его в самом широком смысле слова. Сюда следует отнести здоровье, силу, красоту, темперамент, нравственность, ум и степень его развития.
2) Что человек имеет: — т. е. имущество, находящееся в его собственности или владении.
3) Что представляет собою человек; этими словами подразумевается то, каким человек является в представлении других: как они его себе представляют; - словом это — мнение остальных о нем, мнение, выражающееся вовне в его почете, положении и славе.
Царица — иль, может быть,
Только печальный ребёнок, —
Она наклонялась над
Сонно-вздыхающим морем,
И стан её стройный
И гибкий казался так тонок,
Он тайно стремился навстречу
Серебряным зорям.
Сбегающий сумрак.
Какая-то крикнула птица,
И вот перед ней замелькали
На влаге дельфины.
Чтоб плыть к бирюзовым владениям
Влюблённого принца,
Они предлагали свое
И изумрудные спины.
Но голос хрустальный казался
Особенно звонок,
Когда он упрямо
Сказал роковое «не надо»
Царица — иль, может быть,
Только капризный ребёнок,
Усталый ребёнок
С бессильною мукою взгляда.
Вот же эти чертовы comeback'и — вроде бы любила-то навеки, вроде приписала человеку свойства полу ангельских пород. Время ремонтировать Эдемы? Выйдет однобоко и не в тему: полную лицензию (не Демо!) Выкупил прошаренный народ.
Хочется высиживать драконов только по житейскому закону, это и не катит, и не гонит в случае бескрылого отца. Ленные владения соблазна выглядят смешно и безобразно. "Равно, как заслуженные казни требуют банального свинца".
Хочется сопеть в его жилетку — мол, мы просто думали так редко, что себя самих загнали в клетку быта, разорвавшего струну. Только отговорки — это ветер; как бы он красиво ни ответил, все-таки не выношены дети, все-таки обрыв за криком «ну?»
Хочется лететь на южный берег, только от безденежных истерик проще посмотреть совместно телек, дабы не срываться в волчий вой. Хочется ответить стае бывших только не такую они ищут только я не та, что смотрит выше. Вот она, весна для не живой.
Свобода не выбирает между злом и добром: она истребляет зло, превращает его в ничто, и не то грозное. Ничто, о котором у нас шла речь до сих пор. Ничто, присвоившее себе каким-то чудом безмерную власть разрушать, губить, уничтожить все, попадающееся ему на пути, и, таким образом, занявшее место наряду с Сущим и даже покорившее себе Сущее и захватившее в свое исключительное владение предикат бытия, а в то ничто, каким оно было, когда, безвольное и немощное, оно превращалось, по слову Творца, в valde bonum.
Правда, надо признать, что с сумерками в эту долину опускались чары какого-то волшебного великолепия и окутывали её вплоть до утренней зари. Ужасающая бедность скрывалась, точно под вуалью; жалкие лачуги, торчащие дымовые трубы, клочки тощей растительности, окружённые плетнем из проволоки и дощечек от старых бочек, ржавые рубцы шахт, где добывалась железная руда, груды шлака из доменных печей — всё это словно исчезало; дым, пар и копоть от доменных печей, гончарных и дымогарных труб преображались и поглощались ночью. Насыщенный пылью воздух, душный и тяжёлый днём, превращался с заходом солнца в яркое волшебство красок: голубой, пурпурной, вишневой и кроваво-красной с удивительно прозрачными зелеными и желтыми полосами в темнеющем небе. Когда царственное солнце уходило на покой, каждая доменная печь спешила надеть на себя корону пламени; тёмные груды золы и угольной пыли мерцали дрожащими огнями, и каждая гончарня дерзко венчала себя ореолом света. Единое царство дня распадалось на тысячу мелких феодальных владений горящего угля. Остальные улицы в долине заявляли о себе слабо светящимися желтыми цепочками газовых фонарей, а на главных площадях и перекрёстках к ним примешивался зеленоватый свет и резкое холодное сияние фонарей электрических. Переплетающиеся линии железных дорог отмечали огнями места пересечений и вздымали прямоугольные созвездия красных и зелёных сигнальных звёзд. Поезда превращались в чёрных членистых огнедышащих змеев
А над всем этим высоко в небе, словно недостижимая и полузабытая мечта, сиял иной мир, вновь открытый Парлодом, не подчиненный ни солнцу, ни доменным печам, — мир звёзд.
Начнём с криминальной субкультуры литературоведов.
Её преступная сущность очевидна и легко доказуема. Настораживает уже тот факт, что литературоведение ничем не способно помочь автору. Эта лженаука не имеет ни малейшего отношения к процессу писанины и годится исключительно для разбора законченных произведений. Или, скажем, не законченных, но уже намертво прилипших к бумаге и утративших способность к развитию.
Знаменательно, что сами литературоведы опасаются иметь дело с живыми авторами, дабы тайное надувательство не стало явным. < >Как провозгласил однажды в припадке циничной откровенности мой знакомый, ныне завкафедрой литературы: «Выпьем за покойников, которые нас кормят! » < >
Ещё в меньшей степени литературоведение необходимо простому читателю. Этот тезис я даже доказывать не намерен. Скажу только, что читающая публика для учёных мужей и жён – не менее досадная помеха, чем автор, поэтому всё, что публике по нраву, изучения, с их точки зрения, не достойно.
Итак, городская субкультура литературоведов криминальна уже тем, что никому не приносит пользы, кроме себя самой, то есть паразитирует на обществе и тщательно это скрывает.
Способ мошенничества отчасти напоминает приёмы цыганок: неустанно убеждать власти в том, что без точного подсчёта эпитетов в поэме Лермонтова «Монго» всё погибнет окончательно и безвозвратно, а запугав, тянуть потихоньку денежки из бюджета. Навар, разумеется, невелик, с прибылями от торговли оружием и наркотиками его сравнивать не приходится, но это и понятно, поскольку литературоведы в уголовной среде считаются чуть ли не самой захудалой преступной группировкой. Что-то среднее между толкователями снов на дому и «чёрными археологами».
Само собой, изложив просьбу раскошелиться в ясных доступных словах, на успех рассчитывать не стоит. < > Поэтому проходимцами разработан условный язык, специальный жаргон, употребляемый с двумя целями: во-первых, уровень владения им свидетельствует о положении говорящего во внутренней иерархии, во-вторых, делает его речь совершенно непонятной для непосвящённых. Последняя функция создаёт видимость глубины и производит на сильных мира сего неизгладимое впечатление. Услышав, что собеседник изучает «гендерную агональность национальных архетипов», сомлеет любой олигарх, ибо сам он столь крутой феней не изъяснялся даже на зоне.
Глядишь, грант подкинет.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Владение» — 53 шт.
