Цитаты в теме «война», стр. 19 ▷ Socratify.Net

Я должен пережить этот сложный период нашей национальной истории вместе с христианами в Германии. У меня не будет права участвовать в возрождении христианской жизни после войны, если я не разделю с моим народом испытания этого времени.

Известно, что в Германии существует целая школа писателей, которые постоянно смешивают государство с обществом. Такое смешение встречается даже у серьёзных немецких мыслителей, а также и у тех французских писателей, которые не могут представить себе общества без государственного подавления личной и местной свободы. Отсюда и возникает обычное обвинение анархистов в том, что они хотят «разрушить общество» и проповедуют «возвращение к вечной войне каждого со всеми».

Стремительно передвигаться, решительно наносить удары, сохранять плоды побед — в этом секрет успешной войны.

И никогда не следует строить расчеты на отдельных ошибках противника, но полагаться только на свою собственную готовность к войне.

Успех в войне зависит не от оружия, а от денежных средств, при которых оружие только и приносит пользу.

Истинным поводом к войне (хотя и самым скрытым), по моему убеждению, был страх лакедемонян перед растущим могуществом Афин, что и вынудило их воевать.

[Из «Истории Пелопоннесской войны». Термин «ловушка Фукидида», введенный Грэхамом Аллисоном, применяется в современной политической аналитике и журналистике для описания международных отношений, например, Китая и США. Грэхам Тиллетт Аллисон — известный американский политолог.]

Начиная войну, люди сразу же приступают к действиям, с которыми следовало бы повременить, и уж после неудач обращаются к рассуждениям.

Нет меня — я покинул Рассею, —
Мои девочки ходят в соплях!
Я теперь свои семечки сею
На чужих Елисейских полях.

Кто-то вякнул в трамвае на Пресне:
«Нет его — умотал наконец!
Вот и пусть свои чуждые песни
Пишет там про Версальский дворец».

Слышу сзади — обмен новостями:
«Да не тот! Тот уехал — спроси! »
«Ах не тот?!» — и толкают локтями,
И сидят на коленях в такси.

Тот, с которым сидел в Магадане,
Мой дружок по гражданской войне —
Говорит, что пишу я ему: «Ваня!
Скучно, Ваня, — давай, брат, ко мне!»

Я уже попросился обратно —
Унижался, юлил, умолял
Ерунда! Не вернусь, вероятно, —
Потому что я не уезжал!

Кто поверил — тому по подарку, —
Чтоб хороший конец, как в кино:
Забирай Триумфальную арку,
Налетай на заводы Рено!

Я смеюсь, умираю от смеха:
Как поверили этому бреду?!
Не волнуйтесь — я не уехал,
И не надейтесь — я не уеду!

< > все происходящее ныне отнюдь не ново. Все это уже случалось много раз. Ложь, вероломство, убийство, варфоломеевские ночи, коррупция, порожденная жаждой власти, нескончаемые войны История человечества была написана слезами и кровью, и среди тысяч обагренных кровью памятников сильным мира сего лишь изредка встречается один, осиянный серебристым светом. Демагоги, обманщики, братоубийцы и отцеубийцы, упоенные властью себялюбцы, фанатики и пророки, мечом насаждавшие любовь к ближнему; во все времена одно и то же, во все времена терпеливые народы натравливались друг на друга и бессмысленно творили убийства во имя императора, во имя веры, во имя коронованных безумцев
Этому не было конца.

Я не маньяк, но сексуальный, я не костёр, но отжигаю, я твой бальзам универсальный, я не Эйнштейн, но точно знаю. Я не солдат, но на войне я, я не люблю, но я ревную, я не больной, но ахинею порой несу ого какую. Нет, я не твой, но в твоей власти, ты не моя, но ты со мною. И эти чувства словно в сказке несут так много зла и боли. Я не француз, но твой любовник, я не китаец, но трудился. Не в первый раз, но много крови,и нам пора угомониться. Не фрукты мы, но перезрели,и наших чувств уж нету более. Ну почему они на деле несут так много зла и боли?

Приходят ветераны на парад –
Сверкая переливами наград.
И дружно, взявшись за руки, идут.
Их громко поздравляют там и тут.
Надеть медали каждый в праздник рад,
Но все короче их нестройный ряд

Пока нам есть, кого благодарить,
Давайте будем помнить и любить.
Давайте, будем помогать, пока,
Они не вознеслись на облака.
Пусть далеко от нас ушла война,
Тех, кто остался, подержи, страна!..

Пока они приходят на парад,
Пока глаза их радостно горят,
Как блики солнца в звездочках наград
... Пока еще идет нестройный ряд.

Петр Давыдов
8.04.2012

— Чего бы вы хотели делать, чего добиться в жизни?
— Хотел бы повидать Стамбул, Порт-Саид, Найроби, Будапешт. Написать книгу. Очень много курить. Упасть со скалы, но на полдороге зацепиться за дерево. Хочу, чтобы где-нибудь в Марокко в меня раза три выстрелили в полночь в темном переулке. Хочу любить прекрасную женщину.
— Ну, я не во всем смогу вам помочь. Но я много путешествовала и могу вам порассказать о разных местах. И если угодно, пробегите сегодня вечером, часов в одиннадцать, по лужайке перед моим домом, и я, так и быть, выпалю в вас из мушкета времен Гражданской войны, конечно, если еще не лягу спать. Ну как, насытит ли это вашу мужественную страсть к приключениям?

У меня внутри не одна война,
Не одна душа. Не одна причина
Посылать саму себя в и на
Доверять не женщинам, а мужчинам.

Не люблю судить, не имею прав,
Но имею право поставить пробу.
Если ты мне друг, значит чистый сплав,
Если ты — любовь, то одна до гроба.

Не люблю смотреть на чужую боль
И боюсь ее на себя примерить.
Я еще сама — абсолютный ноль,
Но учусь любить, принимать и верить.

У меня внутри не одно кино,
Но пугает не разношерстность стилей.
Я боюсь опасного «все равно».
Равнодушен — значит почти бессилен.

Я нисколько не верю, что все ключи к характеру следует искать в детстве. Три поколения русских жили в коммунальных квартирах и тесных комнатах, и когда наши родители занимались любовью, мы притворялись спящими. Потом была война, голод, погибшие или искалеченные отцы, огрубевшие матери, официальное вранье в школе и неофициальное дома. Суровые зимы, уродливая одежда, публичное вывешивание наших мокрых простынь в лагерях и принародное обсуждение подобных дел. Потом над лагерем взвивался красный флаг. Ну и что?

Как-то один человек мне сказал: «Послушайте, если вы это сделаете, то тогда через шесть недель Германия погибнет». Я говорю: «Что вы имеете в виду? » – «Тогда Германия развалится». Я говорю: «Что вы имеете в виду? » – «Тогда Германии конец». Я ответил: «Немецкий народ в былые времена выдержал войны с римлянами. Немецкий народ выдержал переселение народов. После, немецкий народ выдержал большие войны раннего и позднего Средневековья. Немецкий народ выдержал затем религиозные войны Нового времени. Немецкий народ выдержал потом Тридцатилетнюю войну. После, немецкий народ выдержал наполеоновские войны, освободительные войны, он выдержал даже мировую войну, даже революцию – и меня он тоже выдержит!

Я помню, до войны у нас в деревне
Мы старших почитали
А теперь усмешку может вызвать старец древний.
Старуху могут выставить за дверь.

Теперь всё по-другому — кто моложе
Да посильнее — тот авторитет.
Сын на отца уже прикрикнуть может,
Послать подальше, несмотря что сед.

И чья-то мать, когда-то просто мама,
Не знала, что дождётся чёрных дней,
И кулачки, что к сердцу прижимала,
Вдруг силу будут пробовать на ней.

А мы росли совсем в иной морали:
Когда я в детстве что-то натворил, —
Чужие люди уши мне надрали —
И батька их за то благодарил.

Именно «я» боится неудач и жаждет успеха, страшится ада и мечтает о небесах обетованных. «Я» терпеть не может страдания, но в то же самое время любит его причины. Оно с тупым упрямством ведёт войны во имя мира. Оно желает просветления, но недолюбливает путь к просветлению. Оно желает работать по-социалистически, а жить по-капиталистически. Когда «я» ощущает одиночество, оно мечтает о дружбе. Его одержимость теми, кого оно любит, проявляется в страсти, которая может легко превратиться в ненависть. Его потенциальные оппоненты — например духовные пути, призванные победить эго, — зачастую искажаются им и становятся союзниками «я». В искусстве шулерской игры ему нет равных.

Быть женщиной — что это значит?Какою тайною владеть?Вот женщина. Но ты незрячий.Тебе ее не разглядеть.Вот женщина. Но ты незрячий.Ни в чем не виноват, незряч!А женщина себя назначит,как хворому лекарство — врач.И если женщина приходит,себе единственно верна,она приходит — как проходитчума, блокада и война.И если женщина приходити о себе заводит речь,она, как провод, ток проводит,чтоб над тобою свет зажечь.И если женщина приходит,чтоб оторвать тебя от дел,она тебя к тебе приводит.О, как ты этого хотел!Но если женщина уходит,побито голову неся,то все равно с собой уводитбесповоротно все и вся.И ты, тот, истинный, тот, лучший,ты тоже — там, в том далеке,зажат, как бесполезный ключик,в ее печальном кулачке.Она в улыбку слезы спрячет,переиначит правду в ложь Как счастлив ты, что ты незрячийи что потери не поймешь.

Факир был пьян...

Факир был пьян, а фокусы — всё те же
Хотелось выть чтоб не кричать навзрыд
Мне от твоей любви осталась нежность,
Которой я уже по горло сыт

Погода дрянь наш Бог сегодня занят
С утра блефует, что зима прошла
Есть повод стать хорошими друзьями,
Кого лишь спьяну спросишь — как дела

Я буду жить с мурашками под кожей,
В каком-то глупом и хмельном бреду,
Где ты легко найдёшь себе моложе,
А я уже такую не найду

Я сплю в своей, а ты в чужой постели,
Мы ничего друг другу не должны,
И в частности — всё так, как мы хотели
А в общем — лишь бы не было войны.

Спокойно, дружище, спокойно,
У нас еще все впереди.
Пусть шпилем ночной колокольни
Беда ковыряет в груди.

Не путай конец и кончину,
Рассветы, как прежде, трубят,
Кручина твоя не причина,
А только ступень для тебя.

По этим истертым ступеням,
По горю, раз лукам, слезам
Идем, схоронив нетерпение
В промытых ветрами глазах.

Виденья видали ночные
У паперти северных гор,
Качали мы звезды лесные
На черных глазищах озер.

Спокойно, дружище, спокойно,
И пить нам и весело петь,
Еще в предстоящие войны
Тебе предстоит уцелеть.

Уже и рассветы проснулись,
Что к жизни тебя возвратят,
Уже изготовлены пули,
Что мимо тебя просвистят.