Цитаты в теме «горечь», стр. 12
Рыцарь Роланд, не труби в свой рог.
Карл не придет, он забывчив в славе
Горечь баллады хрипит меж строк
В односторонней игре без правил.
Им это можно, а нам нельзя.
Белое-черное поле клетками.
В чьем-то сражение твои друзья
Падают сломанными марионетками.
Золото лат уплатило дань,
Каждому телу продлив дыхание.
Смерти костлявой сухая длань
Так не хотела просить подаяния
Много спокойней — прийти и взять
Этих парней из породы львиной
Как же теперь королевская рать
Без самых верных своих паладинов?
Музыка в Лету, а кровь в песок
Совестью жертвовать даже в моде.
Плавно и камерно, наискосок,
Меч палача над луною восходит.
Бурые камни над головой
Господи, как же сегодня звездно
Бог им судья, а о нас с тобой
Многие вспомнят, но будет поздно.
Брызнуло красным в лицо планет.
Как это вечно и как знакомо
Радуйтесь! Рыцарей больше нет!
Мир и спокойствие вашему дому
Я шагаю по подсохшей корочке ожога.
Легкий укол и сукровица проступает
сквозь трещины.
Боли никогда не бывает слишком много,
Но самая страшная —
даруется рукой женщины
Причем любимой.
Только любимой,
единственной на земле
Возможны вариации, но без того чувства
Еще можно выжить, выпрямиться в седле,
Выломать тело до тихого костного хруста.
Пустить коня, именуемого Судьбой,
Вскачь по выжженной душе,
чтобы горячий пепел
Взвился вверх, наполнил легкие ворожбой
И скомкал горечью строчек прощальный лепет.
Ты — любишь.
Я — люблю.
Разве это причина
Для того, чтобы вечно быть вместе?
Где был светлый лик, там сейчас личина
И прогорклый вкус ежедневной лести
Если такое допущено богом на небесах,
Значит, это — крест и расплата за вечность —
близко
И ты когда-нибудь тоже почувствуешь
тот же страх
За жизнь,
приравненную к выцветшей
долговой расписке
Улыбайся девочка, если больно,
Если кто-то предал в сто первый раз.
Улыбайся, даже когда невольно
Градом льются слезы с уставших глаз.
Улыбайся девочка, если страшно,
Одиноко, пусто, хоть волком вой.
Улыбайся, будет улыбка — стражей
И поможет дальше в борьбе с судьбой.
Улыбайся девочка, как сумеешь,
Говори: «Я сильная, все смогу».
Раз болит, то значит переболеешь,
Не сойдет улыбка с красивых губ.
Улыбайся девочка, улыбайся,
На углях танцуя своей мечты.
Через боль и горечь не сомневайся —
Новый день с улыбкою встретишь ты!
Мы сняли куклу со штабной машины.
Спасая жизнь, ссылаясь на войну,
Три офицера — храбрые мужчины —
Ее в машине бросили одну.
Привязанная ниточкой за шею,
Она, бежать отчаявшись давно,
Смотрела на разбитые траншеи,
Дрожа в своем холодном кимоно.
Земли и бревен взорванные глыбы;
Кто не был мертв, тот был у нас в плену.
В тот день они и женщину могли бы,
Как эту куклу, бросить здесь одну
Когда я вспоминаю поражение,
Всю горечь их отчаянья и страх,
Я вижу не воронки в три сажени,
Не трупы на дымящихся кострах,-
Я вижу глаз ее косые щелки,
Пучок волос, затянутый узлом,
Я вижу куклу, на крученом шелке
Висящую за выбитым стеклом.
Они встречаются в малых дозах,
Летя на крыльях, держась за воздух.
Они привыкли вот так встречаться –
Тайком от родственников, начальства,
От большеглазых враждебных окон
Они привыкли ходить под током,
Не знать, удастся сегодня, нет ли
Они, встречаясь, срывают петли,
Срывают крыши, крюки, стоп-краны,
И поцелуи, и чьи-то планы,
Держась за воздух – и воздух держит,
В нём много горечи и надежды,
В нём запах листьев кленовых палых
Они встречаются в дозах малых,
А если дозы принять большие
И встречи эти чуть-чуть расширить,
В часах свихнётся кристаллик кварца,
И им придётся не расставаться.
В морском прибое, в шуме сосен,
В глухой тональности дождя,
И в кликах журавлей под осень,
И в том, как слово произносит
Впервые малое дитя,
Во всхлипах (стонах, междометиях),
В потоках и лавинах гор,
В любом предмете и сюжете,
Во всех пределах и столетиях
Живут мажор или минор.
Есть звукоряды чистых тембров —
Чугун колоколов и сталь,
Ель тонкой деки и хрусталь,
А город — хаос пот и темпов,
Его тональность не проста.
И если выдастся минута
Беспечной грусти, праздных дум,
Прислушаюсь тогда к чему-то,
Что рядом прозвучит лишь смутно,
Как легкий и неясный шум,
И в соразмерность ритма доли
Я приведу по мере сил,
И к звукам горечи и боли
Добавлю радости и воли,
И шум берез или осин.
И ощущаю повторение
Из бессознательной глуши
Мелодии стихотворения,
И выбираю направление
Потока мысли и души.
Какой диагноз? Чуточку жива.
Убита тяжело, но не смертельно.
Ещё тревожат сквозняки и тени,
Кривляется остаточная темень,
Но обещает прорасти трава.
И говорят, что ожидают май,
И по прогнозу в нём тебя не будет,
А я покину трудовые будни
И улечу к далёким близким людям,
Которые умеют понимать.
Я обещаю больше не болеть
И избегать заразы повсеместно,
Хотя тебе уже не интересно,
По совпадал на временном отрезке
И наследил ну да, оставил след.
Но я уже покинула постель (твою),
Воскресла, аки птица Феникс.
Ещё слаба, но ты уже до фени,
Я отрезвляюсь горечью кофейной,
Пускаю дым в бездумной пустоте.
Я покидаю абсолютный ноль,
В котором даже время замерзает.
Добавлю в кофе рюмочку бальзама
И закушу губою и слезами.Но это так нечаянная соль.
Когда б я не любил тебя — угрюмым,
Огромным бредом сердца и ума, —
Я б ждал тебя, и предавался думам,
И созерцал деревья и дома.
Я бы с родней досужей препирался,
И притворялся пьяницей в пивной,
И алгебра ночного преферанса
Клубилась бы и висла надо мной.
Я полюбил бы тихие обеды
В кругу семьи, у скромного стола,
И развлекался скудостью беседы
И вялым звоном трезвого стекла
Но я любил тебя, и эту муку
Я не умел претерпевать один.
О, сколько раз в мою с тобой разлуку
Я бедствие чужой души вводил.
Я целовал красу лица чужого,
В нем цвел зрачок — печальный, голубой,
Провидящий величие ожога,
В мой разум принесенного тобой.
Так длилось это тяжкое, большое,
Безбожное чудачество любви
Так я любил. И на лицо чужое
Родные реки горечи легли.
За далекой рекой,
За неведомой горной грядой,
За последней преградой
И за светом последней луны
Есть блаженный покой,
Есть таинственный сад золотой,
Есть края без досады,
Но отсюда они не видны.
За стеной облаков,
За сверкающим звездным мостом,
За бездонным ущельем,
За покровом святой тишины
Есть края без грехов,
Но никто вам не скажет о том.
Есть края для веселья,
Но отсюда они не видны.
За небесным причалом,
Где крылатая дремлет ладья;
За глухим снегопадом,
За кровью минувшей войны
Есть края без печали,
Без горечи и без вранья.
Есть края, где нам рады,
Но отсюда они не видны.
Здравствуй приехала, хоть и полночь.
Вижу, соскучилась. Да, я — сволочь,
Что не звонил, не писал. Ты горечь
В голосе убери!
Водка и виски, хоть пей, хоть кушай,
Или под душ и за дело лучше,
Только не лезь мне, ей богу, в душу,
Не вороши внутри!
Что, возомнила себя невестой?
Девочка, утром — двойной эспрессо
И на метро. Извини, что тесно,
Здесь тебе не Париж.
Хочешь Парижа, любви и тайны?
Все их хотят, Оли, Светы, Тани
Можно соврать «мы туда слетаем»
Ну, не реви, малыш
Всё же прекрасно, объятья, стоны,
Просто расслабься, грустить не стоит,
Можно вдогонку еще по 100 нам,
Хочешь, погладь кота
Он разрешит тебе безучастно,
С ним поделиться коротким счастьем,
Хоть и привык, что в гостях здесь чаще
Скука и пустота.
И в лунном свете, льющемся в окно
Она сидела на кровати белой
С лицом загадочным Казалась смелой
В прошедшей жизни.
Как в немом кино
мелькали кадры прожитых годов
Текли воспоминания дней минувших,
И сколько лиц друзей, ушедших, лучших
Смешение улиц, стран и городов
Кидала жизнь ее словно листок,
Сорвавшийся от сильного порыва
Шального ветра А кого любила,
Унес куда-то жизненный поток
О чем напоминает нам луна?
О светлом счастье
Если в сердце счастье
Или о боли, если в нем ненастье
И горечью душа твоя полна
И в лунном свете, льющемся в окно,
Предметы потеряют вдруг окраску.
Она грустит
И все — же верит в сказку,
Где счастьем завершиться все
Должно.
Как тебя ни назвать....
Как-нибудь назови — можно братом, отцом,
Можно другом, любовником, хамом, повесой
Подгоняем костюм, гримируем лицо —
Вот и вышел герой не придуманной пьесы
Жизнь и смерть и любовь и ночное алло —
В них смешались банальность и горечь, и сладость
Межсезонье — пора недосказанных слов:
Мы с тобой навсегда — и другого не надо
Назовись как-нибудь — можно дочкой, сестрой,
Можно другом, инфантой, невестой матроса
Будем жить/прошивать в между прочим ость строк
Нашей жизни чудной акварельный набросок.
Не заставь меня плакать, - я плакала много, любимый.
И не думай напрасно, что я холодна и надменна.
Мне изранили сердце, и в шрамах оно постепенно
Отвердело, но больно ему от ожога, любимый.
Безоглядно я шла, доверялась открыто и прямо,
Но как часто встречала я с горечью неодолимой
Камень вместо сердец, я же верила в сердце упрямо.
Нелегко мне досталась прямая дорога, любимый.
Мне бы тихо уснуть, по-ребячьи склонясь головою
На колени твои - отдохнуть от тоски нестерпимой.
Тайный свет сбереги, озаряющий сердце живое -
Вечереет мой день, уже ночь на пороге, любимый.
Женщина — Рабыня, Королева?
Женщина — Любовница? Жена?
Женщина, рождённая от Евы,
Кто ты, Ангел или Сатана?
Женщина, загадкою Природы,
Остаётся испокон веков.
С женщиной несовместимы годы,
Женщина — наследница Волхвов.
Женщина — Покой, ЛЮБОВЬ и Ласка,
Горечь, мёд и чистая Роса.
Женщина — Трагедия и Сказка,
Женщина — Земля и Небеса.
Женщина — живительная Сила,
И Вулкан и страшный Ураган.
Скольких ты казнила и простила,
Попадая и сама в капкан?
Женщина, рождённая от Света,
И ЛЮБОВЬ несущая в века —
Маленькая, яркая Планета,
Как же ты близка и далека.
Но когда б о тебе я не стала писать —
Все равно выходит слезоточиво.
Все равно кровавым речитативом
Из меня лезет память.
Сейчас опять. Нужно жить —
С понедельника, с чистой страницы.
Разучить на всех языках —
«У меня все в порядке»
Рифмовать среди ночи про
То-как-я-так-могла-ошибиться,
Исписать три блокнота и две тетрадки.
И стесняться саму себя, прятать в стол,
Закопаться в ворохе бумажного хлама —
Ах, ну если б вы знали, какая драма
Прикрывается комнатным бардаком.
А у сердца нет опции «верить» или «скучать»
Оно это совсем не обязано.
Ему нужно — стучать. Кровь качать.
Остальное — романтика и фантазии.
Примирись — раз зажали тебя в углу,
Все пройдет, как обычно проходит —
Ты как бабочка, поймали — и на иглу,
Чтобы в рамочку,
Чтобы в коллекцию, чтобы помнить.
Но когда б о тебе я не стала писать —
Не выходит пресно. Солоновато.
Уместить в конверт горечь?
Марка. Адрес.Печать. Экспонату — от экспоната.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Горечь» — 276 шт.
