Цитаты в теме «заблуждение», стр. 14
"Тот самый, Мюнхгаузен"-Мы были искренни в своих заблуждениях!
-Ну не меняться же мне из-за каждого идиота!
-Я не боялся казаться смешным. Это не каждый может себе позволить.
-Неужели обязательно нужно убить человека, чтобы понять, что он живой?
— Это не мои приключения, это не моя жизнь! Она приглажена, причесана, напудрена и кастрирована!
-Сначала намечались торжества, потом аресты; потом решили совместить.
— Всё шутите?
— Давно бросил. Врачи запрещают.
— С каких это пор вы стали ходить по врачам?
— Сразу после смерти
— Говорят ведь юмор — он полезный, шутка, мол, жизнь продлевает.
— Не всем. Тем, кто смеется, — продлевает. Тому, кто острит, — укорачивает. Вот так вот.
Ждать тебя...
Ждать тебя на мосту над бегущим временем,
Только вниз не смотреть — застегнуться волею,
В заблуждение небо введя смирением.
И понять, что разлука — лишь миг, не более.
Ждать тебя на границе у новой полночи,
Попытаться окликнуть вдруг севшим голосом,
Но с рассветом опять ощутить беспомощно,
Как по радугам снов побежали полосы.
Ждать тебя на перроне в ноябрьских сумерках,
Под рубашкою греть шерстяные варежки,
Как в том кадре, не меркнущем в мире суетном,
Беспокоясь опять — как меня узнаешь ты?
"Мир чудес"
1) Детям и в самом деле доставляет удовольствие причинять боль.
2) Образование — превосходная защита от жизненного опыта.
3) Людей всегда очаровывают хитроумные механизмы, которые создают иллюзию жизни.
4) Ни одно действие не пропадает втуне — всё, что мы делаем, приносит какой-то результат.
5) Представление, что всем якобы нужно только новое, — это заблуждение интеллектуалов.
6) Великодушие легко приходит к богатым и сильным.
7) Скука — благодатная почва для ненависти и всевозможных безобразий.
8) Все матери считают, что из их детей по вырастают клены, но сорняки на этой земле никогда не переводились.
9) Молодость может быть ужасающе жестока к любви, которая ей не по нутру.
10) Те, кто думает о постели лишь в свете сна или занятий сексом, просто не понимают, что постель — лучшее место для философских дискуссий, споров и, если нужно, для откровений.
11) Жизнь — это последовательность чьих-то решительных вмешательств.
Терабайтов бесконечность,
Нашей жизни как в насмешку.
Человеческая мерзость,
С жемчугами вперемешку
Симулятор кладовеста,
Как протез на микросхемах,
Обжитое нынче место
Трёп пустой в различных темах.
На краю великой бездны,
Тонем в выдуманном мире,
Жаль, усилия бесполезны,
Мироздание видеть шире.
Мы ведь создали систему,
Только наших отражений,
Очень простенькую схему,
Примитивных заблуждений.
Как песчинки средь пустыни,
Идентичны средь подобных,
Ищем свет в болотной тине,
Троллей средь тупых и злобных.
Мы рабы своих желаний,
Неразумные, как дети
Нет смешнее оправданий,
За дела не быть в ответе.
— Нет, Фрэнк! А наша жизнь разве реальна? Разве может умный и талантливый человек много лет заниматься тем, что он совершенно не переносит? И жить в городе, который он не переносит. Вместе с женой, которая не переносит того же самого, что и он. А знаешь, что хуже всего? Все наше существование основано на предположении, что мы особенные, что мы выше всего этого. Но это не так! Мы такие же, как и все! Посмотри на нас. Мы в плену одного и того же смехотворного заблуждения, что, как только появляются дети — нужно остепениться и похоронить себя заживо. И мы наказываем друг друга за это.
Англия покаялась в своих тяжких прегрешениях и вздохнула свободно. Радость, как мы уже говорили, объяла все сердца; виселицы, воздвигнутые для цареубийц, только усиливали ликование. Реставрация — это улыбка, но несколько виселиц не портят впечатления: надо же успокоить общественную совесть. Дух неповиновения рассеялся, благонамеренность восторжествовала. Быть добрыми подданными — к этому сводились отныне все честолюбивые стремления. Все опомнились от политического безумия, все поносили теперь революцию, издевались над республикой и над тем удивительным временем, когда с уст не сходили громкие слова Право, Свобода, Прогресс; над их высокопарностью только смеялись. Возврат к здравому смыслу был зрелищем, достойным восхищения. Англия стряхнула с себя тяжкий сон. Какое счастье — избавиться от этих заблуждений! Что может быть безрассуднее? Что было бы, если бы каждого встречного и поперечного наделить правами? Можете себе представить? Вдруг все стали бы правителями? Мыслимо ли, чтобы страна управлялась гражданами? Граждане — это упряжка, а упряжка — не кучер. Решать вопросы управления голосованием — разве не то же, что плыть по воле ветра? Неужели вы хотели бы сообщать государственному строю зыбкость облака? Беспорядок не создаёт порядка. Если зодчий — хаос, строение будет Вавилонской башней. И потом, эта пресловутая свобода — сущая тирания. Я хочу веселиться, а не управлять государством. Мне надоело голосовать, я хочу танцевать. Какое счастье, что есть король, который всем этим занимается! Как это великодушно с его стороны, что он берёт на себя столь тяжкий труд. Притом, его учили науке управлять государством, он умеет с этим справляться. Это его ремесло. Мир, война, законодательство, финансы — какое до всего этого дело народу? Конечно, необходимо, чтобы народ платил, служил, и он должен этим довольствоваться. Ведь ему предоставлена возможность участвовать в политике: он поставляет государству две основные силы — армию и бюджет. Платить подати и быть солдатом — разве этого мало? Чего ему ещё надо? Он — опора военная, и он же — опора казны. Великолепная роль. А за него царствуют. Должен же он платить за такую услугу. Налоги и цивильный лист — это жалованье, которое народы платят королям за их труды. Народ отдаёт свою кровь и деньги для того, чтобы им правили. Какая нелепая идея — самим управлять собою! Народу необходим поводырь. Народ невежественен, а стало быть , слеп. Ведь есть же у слепца собака. А у народа есть король — лев, который соглашается быть для него собакой. Какая доброта! Но почему народ невежественен? Потому что так надо. Невежество — хранитель добродетели. У кого нет надежд, у того нет и честолюбия. Невежда пребывает в спасительном мраке, который, лишая его возможности видеть, спасает его от недозволенных желаний. Отсюда — неведение. Кто читает, тот мыслит, а кто мыслит, тот рассуждает. А зачем, спрашивается, народу рассуждать? Не рассуждать — таков его долг и в то же время его счастье. Эти истины неоспоримы. На них зиждется общество.
Были некогда люди премудрые, думавшие, что светила небесные принимают участие в наших ничтожных спорах за клочок земли или за какие-нибудь вымышленные права!.. И что ж? эти лампады, зажженные, по их мнению, только для того, чтобы освещать их битвы и торжества, горят с прежним блеском, а их страсти и надежды давно угасли вместе с ними, как огонек, зажженный на краю леса беспечным странником! Но зато какую силу воли придавала им уверенность, что целое небо со своими бесчисленными жителями на них смотрит с участием, хотя немым, но неизменным!.. А мы, их жалкие потомки, скитающиеся по земле без убеждений и гордости, без наслаждения и страха, кроме той невольной боязни, сжимающей сердце при мысли о неизбежном конце, мы не способны более к великим жертвам ни для блага человечества, ни даже для собственного счастия, потому знаем его невозможность и равнодушно переходим от сомнения к сомнению, как наши предки бросались от одного заблуждения к другому, не имея, как они, ни надежды, ни даже того неопределенного, хотя и истинного наслаждения, которое встречает душа во всякой борьбе с людьми или судьбою
Сила — самый могущественный из четырех врагов. Самое простое, что можно теперь сделать, — это сдаться. В конце концов, такой человек неуязвим; он — господин и хозяин; он начинает с того, что идет на рассчитанный риск, а кончает тем, что устанавливает свои законы; он — властелин.
На этой стадии человек не замечает, как к нему подступает третий враг. И вдруг, сам того не понимая, проигрывает битву. Третий враг превращает его в жестокого и своевольного человека.
— Он что, теряет свою силу?
— Нет. Он никогда уже не потеряет ни силу, ни ясность.
— Чем же в таком случае он отличается от человека знания?
— Человек, побежденный силой, до самой смерти не узнает, как с ней обращаться. Сила — лишь бремя в его судьбе. Такой человек не имеет власти над собой и не знает, когда и как пользоваться своей силой.
< >
— Как же победить третьего врага, дон Хуан?
— Человек должен восстать на него, понять, что сила, которую он якобы покорил, на самом деле ему не принадлежит. Он не должен расслабляться, осторожно и добросовестно относясь к тому, чему он научился. Если он поймет, что ясность и сила при отсутствии самоконтроля хуже, чем заблуждение, все снова будет в его руках. Он узнает, когда и как применять свою силу, и таким образом победит своего третьего врага.
— Я не понимаю, как люди могли всего за один год так одичать.
– Ты просто никак не вырвешься из плена старых заблуждений, – ответил тогда мудрый восточный царь. – Ты до сих пор веришь, что люди когда-то были цивилизованными.
– Я всегда думал, что нормальных людей большинство. Не так уж много в те времена было тех, кто по религиозным соображениям отказывался получать ИНН или употреблять продукты со штрих-кодом.
– Норма изменчива, а большинство в любой массе составляют конформисты. Я тоже удивлялся, когда в конце восьмидесятых советские люди валом повалили креститься.
– Я никогда не верил в Бога и во все эти сказки, но мне всегда казалась, что религия в основе своей нацелена на созидание.
– В основе своей религия ни на что не нацелена, – покачал головой Царь Востока. – Воинственный ислам может быть религией сугубо мирных людей, а миролюбивое христианство – благословлять воинов на безжалостное истребление врагов. Просто религия наиболее удобна, чтобы делить людей на своих и чужих. Тот, кто верит и молится иначе, чем ты – чужак, и потому недостоин жалости. А когда ломается прежняя жизнь и еще не устроена новая, особенно важно держаться поближе к своим и опасаться чужих.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Заблуждение» — 284 шт.
